Девятка - Дарья Михайловна Андриянова
– Идем на кухню, там есть ножи, – предложил Гортей.
Они прошли на кухню. Все трое уже похожи на трупы. Бледные и медлительные. Если бы я их не знал, то решил бы, что боятся.
– А мне кажется, что они и правда боятся, – заметил черт, за что получил неодобрительный взгляд демона.
В прочем, взгляд этот искуситель выдержал легко. Он слишком изменился, и не думаю, что продолжал воспринимать Гортея как нечто страшное.
– Ножи в тумбочке, – сказал черт, улыбаясь демону.
Что-то мне вдруг перехотелось, чтобы эти трое умирали. Мне точно достанется от Сеира. А черт получит от Гортея.
– Будет проще, если я убью вас обоих? – спросила Садрин, вытаскивая из тумбочки большой нож.
Сеир открыл рот, чтобы что-то сказать, но Гортей его опередил:
– Не стоит марать о нас руки. Мы сами убьем себя.
– А я? Я так не смогу, – заупрямилась Садрин.
– Почему вы не можете просто покинуть тело, как это делали мы с ангелом? – встрял я.
– Ага, чтобы непонятно на сколько лет быть к нему привязанным и возвращаться туда при каждом звуке снаружи? – сказал Сеир, вытаскивая нож из рук Садрин.
Демонесса отступила на шаг. На самом деле, не справедливо. Они убьют сами себя, еще и ножами, а нам пришлось мучиться от удушья. Хотя кто знает, если им сразу не удастся умереть, то придется еще долго промучиться, прежде чем отправиться к нам. Можно сказать, у них по одной попытке.
Гортей отвернулся.
– Не уходи, девочка, – проговорил Сеир, приближаясь к Садрин.
– Она тебе не девочка, – сказал Гортей.
А Садрин отходила. Архангел приближался к ней медленно, со странной хищной улыбкой. Казалось, для него это высшее удовольствие – вот так издеваться над демоном. Хотя не сказал бы, что Садрин считала его врагом. Напротив, всю человеческую жизнь она только и полагалась на архангелов.
Когда отступать было некуда, Садрин прижалась спиной к стене. Ее глаза широко раскрылись. Я видел, как дрожат ее плечи.
– Закрой глаза, – сказал Сеир, приближаясь.
Демоны зажмурились. Оба. Она не успела пискнуть, но боль исказила ее лицо. Гортей сжал кулаки. Кровь стекала по девичьей шее. Демонесса с грохотом упала на деревянный пол. И вот она уже с нами.
– Впечатляет, – сказал черт, рассматривая ее. – Никогда бы не подумал…
– И не думай, – Алексатра не посмотрела в его сторону. – Думать – занятие не для чертей. Не забирай у нас работу.
В ответ искуситель тихонько фыркнул.
В гостиной остались двое. Они стояли спинами друг к другу. С ножа архангела толстыми каплями падала на пол свежая кровь.
– Остались мы, – сказал Сеир.
Гортей не ответил. Он и не оглянулся, не посмотрел на своего напарника. Или же врага? Трудно понять, в каких они отношениях. Архангел повернулся. Он смотрел на спину демона, игнорируя наше присутствие. В гостиной стало тихо. Слышались только медленные шаги Сеира. Демон не двигался. Он выждал, когда Архангел подойдет близко. А потом развернулся и перехватил руку, занесенную для удара в спину.
– Нет, Сеир, так не пойдет.
Архангел не растерялся. Он занес свободную руку и со всего размаху двинул демону в челюсть. Гортей невольно отпустил Сеира. Он взялся за больную челюсть и теперь смотрел на напарника с непониманием.
– Ну, как тебе боль? – спросил Сеир.
Нож он не отпускал, а держал на вытянутой руке, как будто готовясь к поединку по фехтованию. Демон как будто впал в транс. Он не двигался, а щека под пальцами распухла и покраснела.
– Несносно, – наконец, ответил Гортей.
Черт рассмеялся. Кажется, он стал совсем бесстрашным. А может, он думает, что Бог его уничтожит, а значит, и терять нечего.
– Нет, – сказал искуситель. – Я так не думаю, Ниортан. Я просто живу. Наконец, я стал личностью!
– Личностью… – выдохнул Гортей. – Одно знание боли чего стоит.
Он убрал руку от щеки, но все еще находился перед угрожающе выставленным ножом Сеира. Должно быть, поэтому он и перестал двигаться. Раньше ему, может, было и все равно, умрет он или нет. А теперь, когда он познал то, из-за чего люди боятся смерти, понял, что такое физическая боль, я уверен, он преисполнен страхом перед этим ножом.
– Я могу убить тебя прямо сейчас, – говорил Сеир, улыбаясь на свой привычный манер. – Но разве это будет интересно?
Он развернул нож, осторожно, будто боясь самого металла, взялся за лезвие и протянул напарнику.
– Я предлагаю тебе поединок. Выясним, наконец, кто же из нас сильнейший!
Чую, намечается что-то страшное.
– Сильнейший? – Гортей распрямился. – Ты думаешь, что поединок в физических телах что-то решит? В конце концов, мы будем использовать не нашу силу.
– Моей гордыне будет на это плевать в случае победы. Проигравший умрет. Ну, а победитель, соответственно, убьет себя сам.
– Какой же ты несерьезный. Зачем устраивать такие представления?
– Возьми нож, – сказал Сеир. – И выбери оружие для меня.
Гортей нож принял.
– За кого болеем? – спросил Аод.
Мне все равно. Раньше, может, я болел бы за Гортея, но теперь, после того как архангел позволил мне встретиться с сестрой… Мне все равно.
Гортей открыл тумбочку. Там лежало множество ножей разной величины. В конце концов, тот человек, которого убил черт, был пекарем, и его кухонная утварь соответствовала стандартам любого другого работника в этой профессии.
Я ожидал, что демон выберет равноценное оружие. Ну, или по логике что-то не столь острое, чем будет драться сам. Но когда он протянул напарнику огромный нож-топорик, предназначенный скорее для мяса, чем для хлеба, мы все разом застыли.
– Господи… – воззвала Садрин. Но тут же закусила губу.
Архангел недобро улыбнулся. Он принял нож, наслюнявил палец и провел им по режущей кромке. Толстая капля крови появилась на едва заметной полоске пореза.
– Как самонадеянно, – выдохнул Сеир. – Ну, что же, защищайся!
Он махнул топориком, метя в шею. Гортей пошатнулся, но успел подставить нож. Они скрестили лезвия. Нож Гортея по весу уступал топорику Сеира. Демону пришлось второй рукой жать на обух, только чтобы держать ножи скрещенными.
И вдруг Сеир упал. Я не понял, что произошло. Гортей наступил на его запястье. Архангел скривился и выпустил нож из руки. Демон пнул его в сторону, подальше от напарника.
– Что произошло? – спросил я.
– Гортей дал ему пяткой в колено, – сказала Садрин.
И только сейчас я заметил, как горят ее глаза. Может, она ничего и не помнит о своей старой жизни в роли демонессы, но зато она не потеряла чувства.
Гортей склонился над поверженным архангелом и приставил нож к его шее.
– Стой, – сказал Сеир.
Его глаза широко распахнулись. Гортей
