Мефистон. Поход к Неумершим - Дариус Хинкс
— Отравленное лезвие? — чуть ли не истеричным тоном произнес Видиенс, подлетая к Мефистону.
Старший библиарий коснулся груди и поморщился. Кровь по-прежнему лилась из раны.
— Наука криптека нарушает нормальную работу наших ларраманских клеток. Мы не можем исцелить себя.
Он посмотрел на Рацела, который уже терял сознание, с трудом опираясь на своих боевых братьев.
— Мы истечем кровью, если я не остановлю токсин, — вымолвил Мефистон, ощущая во рту липкую кровь, отчего его слова были приглушенными и невнятными. — Следите за входами.
Он махнул Кровавым Ангелам в оба конца коридора и выскользнул из рук Сервата, чтобы сесть спиной к стене. После Властелин Смерти жестом приказал лейтенанту присоединиться к остальным и подтащил Рацела к себе. Он закрыл глаза и мысленно вернулся в родной либрариум. На самом деле Кровавый Ангел никуда не переносил свой разум: Морсус мешал ему создавать психические проекции, но его воспоминания были настолько ясны, что, казалось, он действительно бродил по Дневному Склепу и проводил пальцами по позолоченным корешкам книг в своей библиотеке. Мефистон снова заглянул в техническое руководство, которое всплыло в памяти, и вчитывался в каждое слово, пока не остановился на нужном отрывке.
«Ну конечно же», — подумал он, найдя искомый ответ. Библиарий задержался еще на мгновение, наслаждаясь воспоминаниями о Ваале, а затем возвратился в настоящее и осмотрел лужу крови у коленей.
Он поднял руку и понял, что времени у него осталось мало. Конечности дрожали, а в голове все смешалось. Мефистон мысленно призвал Витарус к себе в ладонь. Душа клинка соединилась с его собственной и воспламенилась, оживляя запинающиеся сердца библиария. Кровавый Ангел невнятно произнес фразу — одно из первых заклинаний, которые выучил, — и связал варп с молекулами своей плоти.
На мгновение он почувствовал себя атомом, несущимся сквозь частицы своего тела, вдыхающим потусторонний огонь в каждую из них и параллельно выталкивающим синтезированные клетки ядовитого клинка. Мефистон зачитал текст еще одного заклинания и подчинил своей воле секунды и минуты, чтобы замедлить темп времени. На мгновение оба его сердца остановились, и в паузе между ударами разум Мефистона начал перескакивать с клетки на клетку, обжигая их и очищая от заразы ксеносов, а затем отправился в артерии Рацела и сделал то же самое.
Вскоре эпистолярий выпрямился, и его глаза снова заблестели. Он вытер кровь с лица и уставился на Мефистона.
— Чувствую себя ужасно.
Властелин Смерти схватил его за плечо.
— Нас отравил криптек.
— Отравил? — На лице Рацела отразилось искреннее отвращение. — Какое бесчестие!
Мефистон помог другу подняться и, прижав руку к его горлу, ощутил, как под керамитом протекает исцеление.
— С тобой все в порядке, — удовлетворенно кивнул старший библиарий. — Поправишься, как обычно.
Мефистон огляделся. Несколько Кровавых Ангелов, что еще находились в поле зрения, нацелили оружие на тени, тогда как большинство исполнили его приказ и направились охранять выходы.
Чувствуя, как под броней скрепляются его собственные клетки, Властелин Смерти глубоко вдохнул и, убедившись, что слабость прошла, открыл вокс-сеть.
— В зале уже все чисто? — спросил он, вытерев клинок и убирая его в ножны.
— На данный момент, старший библиарий, — передал брат-лейтенант Серват. — Но приближаются некроны. Должно быть, криптек позвал на помощь. Нужно уходить прямо сейчас.
— Перегруппируемся на балконе, — дал указание Мефистон и, махнув остальным Кровавым Ангелам следовать за ним, заковылял по коридору вместе с Рацелом и парящим над ними Видиенсом.
Властелин Смерти остановился в нескольких шагах от выхода. Арголис сидел на коленях рядом с павшим космодесантником.
— Идем, — сказал эпистолярий, поднимая огрина на ноги. — Ты ничего не можешь для него сделать. Идем.
Скарабеи сожрали доспехи Кровавого Ангела вместе с верхней половиной туловища, не оставив ничего, кроме слизи и костей.
Арголис посмотрел на двух библиариев и покачал головой.
— Мы потерпели поражение, — выдохнул он, схватившись за голову. — Все эти столетия. Все напрасно.
— Поражение? — Мефистон покачал головой. — Мы все еще можем заложить заряд. Ваши труды не пропадут впустую.
Арголис был слишком подавлен, чтобы ответить, и потому просто указал на труп.
Рядом с Кровавым Ангелом лежали едва различимые остатки ящика с боеприпасами, в котором хранился заряд. Ящик и его содержимое были сожраны скарабеями. Остались только щепки и обрывки проволоки.
Глава 13
Мефистон уставился на остатки взрывчатки, погруженный в свои мысли.
— Что же нам делать? — спросил Видиенс, порхая над головой и всматриваясь в тени из-под окровавленной маски.
— Дай мне поднос, — приказал Мефистон, и слуга подлетел ниже, протягивая ему медную пластину.
Кровавый Ангел внимательно изучил изображения, выгравированные на металле. Он работал над рисунком годами — иногда сознательно, но чаще в каком-то диком лихорадочном сне или в состоянии фуги[3], в котором его рука двигалась по собственной воле, украшая металл каллиграфией настолько витиеватой, что даже ему самому было трудно ее расшифровать.
Властелин Смерти водил пальцем по знакам, пока не добрался до символов, обозначающих Неумершие звезды и Морсус. Он нашел ряды схематичных изображений трупов с пустыми глазами, которые заметил еще на борту «Клятвы», и всмотрелся в них, чувствуя, будто что-то упустил. Они обозначали некронов — это было ясно, — но почему он думал, что здесь скрыто нечто еще?
Мефистон прокручивал в голове события последних нескольких часов, ища что-нибудь значительное, что он не заметил. Библиарий был уверен, что подсознание оставило ему ключ к разгадке именно на этой тонкой золотой пластинке. Затем он вспомнил глаза свиты мертвецов, собравшейся вокруг него в соборе огринов сразу после его разговора с Рацелом, и опять посмотрел на поднос, наконец-то обретя понимание. Изображения трупов символизировали не только некронов, но и умерших из его прошлого. Духов в его сознании. Даже здесь, на Морсусе, поднос подсказывал ему дальнейший путь.
Властелин Смерти посмотрел в темноту, уже зная, что там увидит.
Они терпеливо ждали его в тени — призраки всех солдат, погибших у него на службе. Даже после смерти они продолжали служить и не покидали его. Впереди находилось новое привидение: Луренс смотрела на него с тем же спокойным ожиданием, что и остальные. Ее тело было обезображено, но в глазах горела надежда.
— Властелин Смерти, — пробормотал Мефистон, впервые осознав значение собственного имени.
Рацел приподнял бровь, но Мефистон не мог объяснить ему. Пока нет. Он оглянулся и увидел, что мертвецы удаляются от него к балкону.
— Идем, — сказал Мефистон, возвращая поднос Видиенсу
