Отражения одиночества - Светлана Залата
– У меня возникло ощущение, что фильм тебе понравился.
Миклош чуть поморщился.
– Записанное представление не передает истинных эмоций… Но все же признаю – такие возможности смотреть на лицедеев в любой или почти любой день могут иметь потенциал. Я никогда не был заядлым театралом, но все же этот вид искусства куда интереснее, чем цирковые акробаты, факиры или дрессированные звери на ярмарках. Но чтобы понимать, что изображено на сцене, надо понимать, о чем идет речь и в репликах героев. А для меня что «менеджер», что «ракетная установка», что «реалити-шоу» просто слова, за которыми нет никакого смысла. Хотя признаю, что наблюдать за нынешними взаимоотношениями героев все равно довольно занимательно. Эмоции людей мало меняются, хотя раньше столь больших вольностей ни в словах, ни в одежде, в поступках благовоспитанные дамы и кавалеры не допускали.
Саша чуть пожимает плечами.
– Фрейд произвел что-то вроде «революции» во взаимоотношении полов с век тому назад. С тех пор отношение к сексу поменялось.
Миклош чуть склонил голову.
– Я знаю, о чем ты говоришь – потому что в моем разуме не только мои образы. Но не будь этого – я не знал бы, что ответить. Так много развратных образов, которые откровенно дурновкусны. Везде, на ваших больших фотографиях по городу, на движущихся картинках перед этим… «киносеансом». И сейчас, – парень окидывает взглядом посетителей зала. – Оголенная грудь у дам и едва заходящие на бедра штаны. И мужчины не лучше – ходят в портах, как последние крестьяне.
– Это шорты. В них нет ничего предосудительного. И у женщин одежда нормальная, сейчас все-таки лето. В этом нет ничего плохого.
– Нет, – Миклош кивает, – Но я привык к иным нравам. К тому же ты так не одеваешься. Только носишь штаны, как мужчина. Но к этому я уже привык. Почти.
Саша чуть улыбается.
– Нынешний мир позволяет мне носить то, что я хочу. А мне удобнее так как я одеваюсь. Нынешний мир вообще многое позволяет. Я могу получить образование даже родившись не в семье аристократов. Строго говоря – вообще все равно, где ты родился. Понятно, что если твоя семья, скажем, богатые торговцы, то деньги решают многое… Но все равно – женщина сама может решать, куда пойти после школы, в которую берут всех. Она может продолжить учиться по профессии, которая ей нравится, заниматься в жизни тем, что она хочет и зарабатывать на этом деньги. И все это верно и для мужчин. Никто не принуждает к браку и рождению детей. Родители не женят детей, никаких договорных браков – почти везде. Никакого голода, в каждом доме есть теплая вода, комфортное отхожее место, возможность самому готовить еду, магазины…
– Да понял я, понял, – Миклош отмахивается. – Ты говоришь так, словно защищаешь свой мир. Но я не нападаю. Я просто вырос в иных условиях, и все. Я – другой, и мне странно быть здесь.
Саша чуть улыбается.
– Мы все в чем-то другие, это нормально. Ты не обязан любить это место.
– Но мне здесь жить, – с некоторым огорчением говорит Миклош. – И с этим нужно смириться, все равно ничего не изменить. Просто это не произойдет быстро, а пока придется тебе потерпеть мое не вдохновляющее лицо. Не говоря о том, что у нас пока много нерешенных вопросов помимо моего настроения.
– Ага. И ты так и не ответил – что нам искать в парке?
– То, что забирает эмоции. Втягивает или меняет настроение толпы – ты ощутишь. Скорее всего, артефакт выглядит как что-то, что легко заменить, ведь такие вещи нельзя держать активными слишком долго. И внимание привлекут, и начнут на обратном движении отдавать накопленные силы. Но может быть, наоборот, неподвижной вещью, если будет находиться где-то подальше от людей, если потом из нее просто силы маг извлекает прямо на месте.
– Ладно. Но сначала поедим.
– Ты уверена, что этот… «фастфуд» съедобен?
– Да. Более чем. И картошку-фри ты уже ел, как и наггетсы. Расслабься, если не понравится, то сходим куда-нибудь в место с традиционной кухней.
– Щи и кашу из перловки с пивом предложишь?
– Возможно.
– Ладно, кажется, быстрая еда действительно быстрая, – Миклош усмехается и показывает взглядом на номер чека в руках Саши и такой же номер на экране приготовленных блюд.
Завтрак проходит в молчании. Миклош с явной брезгливостью оглядывает вначале окружающее в поисках ножа и вилки, но потом, посмотрев на других посетителей, только вздыхает и начинает есть руками так же, как и все остальные.
Делал он все это с несколько затравленным выражением. До этого Саша старалась выбирать для питания какие-то более традиционные рестораны или столовые, не желая слишком уж шокировать Миклоша, или хотя бы брать ему более-менее понятные блюда. Но, с другой стороны, рано или поздно все равно стоило показать ему и эту часть современной культуры.
– Согласись, все не так плохо.
Миклош только вздыхает.
– Дмитрий, привычный к такому, сказал бы, что да. Я же… пока не знаю.
– Ладно, идем. Если мы хотим обойти аттракционы до открытия, то стоит поторопиться.
Правда, обход парка развлечений по периметру не приносит ничего.
– Думаешь, стоит попасть через Отражение внутрь?
Миклош качает головой.
– Я оставлю без внимания то обстоятельство, что тогда мне придется только подбадривать тебя отсюда… Но, боюсь, если здесь и правда есть что-то, то это что-то наверняка под присмотром. И пройдя через Изнанку, мы заявим о том, что наступаем нашему противнику на пятки. И я не знаю, к добру это будет или к худу.
– Ладно, я так понимаю это ответ «нет».
Миклош чуть качает головой.
– Из нас двоих у тебя есть магия и ты лучше понимаешь, что происходит вокруг. Но да – я бы не стал этого делать. Но мне стоит предупредить тебя – Саша, я никогда не был хорошим воином. Мне приходилось бывать в бою – тогда, когда этого не удавалось избежать. И только.
– Ладно. Я учту. Пошли к кассам, билеты покупать.
– И ты опять расплатишься куском картона?
– Это пластик, и расплачусь я теми деньгами, что привязаны к нему на счете в банке. Просто не получая их на руки.
– Разумный подход. Ладно, идем на твою постоянную ярмарку.
Саша усмехается про себя. У нее нет уверенности, что американские горки понравятся Миклошу. Но не попробуешь, не узнаешь, как говорится.
И она успевает затащить парня и на колесо обозрения, и на мини-картинг, и прокатиться, честно замирая от ужаса, на «Емеле», и заглянуть в комнату страха – до того, как Миклош устало садиться на лавочку.
– Как бы то ни было, сейчас с меня достаточно впечатлений. На годы вперед, пожалуй. Давай просто обойдем это место, и все. Без всех этих развлечений.
– Ну уж.
– Я серьезно. Саша, я участвовал в атаке кавалерии на артиллерийские позиции. Один раз в жизни – но участвовал.
