Юрий Бахорин - Ущелье смерти
Поездка по пустому городу заняла совсем немного времени. У ворот они увидели давешнего десятника со своими воинами.
— Никак уже покидаете нас? — удивился тот.
— Да мы и не собирались оставаться надолго,— ответила девушка и ударила коня.
Тот резко взял с места и понесся по степи. Вулоф с Вилвой должны ждать их на юго-западе от ворот. Именно так они решили при расставании у предгорий Карпаш. Так оно и получилось. Солнце не успело проделать и десятой части своего пути до высшей отметки, когда два крупных зверя начали приближаться к ним, прокладывая путь в высокой, пересохшей за лето траве.
Вулоф радостно подпрыгнул, пытаясь на бегу лизнуть Севера в нос, едва не свалив при этом и всадника, и коня. Гана расхохоталась. «Совсем как пес»,— подумала Соня. Такой же преданный, только намного умнее. Не успела она подумать об этом, как точно такой же трюк проделала с ней самой Вилва, только у волчицы прыжок получился изящнее.
Они тут же взяли резко на запад, намереваясь заночевать у отрогов Кезанкийских гор, а утром выйти к верховьям Незваи. Конечно, такой путь к границам Турана оказывался длиннее, зато удобнее. Не говоря уже о том, что в горах больше дичи, чем в пересохшей степи, да и ручейков много; а где вода, там и трава для коней.
На исходе третьего дня они, как и рассчитывали, вышли на берег реки. Недлинная, но полноводная, она пересекала с юго-запада на северо-восток почти весь Хауран и теперь, на самой границе с Тураном, превращалась в широкий ручей. Они остановили уставших коней на растрескавшемся иле, который когда-то лежал на дне Незваи, а теперь превратился в берег ручья.
Соня с грустью посмотрела на торчавшие из пересохшей земли обломанные стволы сухих камышей, на плескавшуюся в огромных грязевых лужах рыбу и на чумазую детвору; что безжалостно била ее острогами, вилами, а то и просто заостренными палками.
— Поехали отсюда,— хмуро сказала девушка и, не оглядываясь, направила своего скакуна к мосту, соединявшему берега реки, через которую сейчас могла бы перешагнуть и курица.
Север ударил коня и поскакал вперед. Пить из этой вонючей лужи ему не хотелось. Почти сразу за мостом раскинулась деревенька. Старик, у которого они расположились на ночь, радостно сообщил, что в колодцах — хвала Эрлику! — есть вода. Похоже, уровень в подземной реке, питавшей Неэваю, упал, но сама она не пересохла.
Утром снова тронулись в путь. Следующую остановку они наметили неподалеку от Ильбарса. Заночевали в степи. Казалось бы, совсем недавно они покинули Логово, а ночи стали гораздо теплее, исчезли предрассветный туман и тяжелая роса, пригибавшая траву по утрам.
К Ильбарсу они подскакали перед полуднем, в первый миг удивившись тому, что жара не сказалась на уровне воды в реке, но потом Соня вспомнила, что Ильбарс берет начало в горных ледниках. Они двинулись вдоль русла реки, протекавшей в этом месте почти точно на север, лишь немного забирая к западу. По левую руку от них, на другом берегу, тянулись невысокие Туманные горы.
Здесь, в плодородной долине Ильбарса, степь уступила место лесам. Правда, леса эти сильно отличались от тех, что остались у путников далеко за спиной, в Немедии и даже Коринфии. Они, скорее, походили на рощи, теснившиеся друг к другу. Акации стояли в цвету, как будто вслед за летом вновь наступила весна. Словом, природа здесь настолько отличалась от той, что они видели на берегах Незваи, что, казалось, они попали совсем в другую, сказочную страну.
Однако если прежде кони скакали во весь опор, а всадники заботились лишь о том, чтобы выдержать верное направление, то теперь им пришлось резко сбавить скорость и вести себя осмотрительно. Они хорошо помнили предупреждение купца и старались следовать его советам, как только попали в Туран, но на исходе первой седмицы путешествия по югу Хайбории им представилась возможность на собственном опыте убедиться, насколько справедлива старая пословица, гласившая, что и сотня рассказов не заменит однажды увиденного.
До сих пор они просто старательно выбирали путь таким образом, чтобы городские стены сперва Замбулы, а потом и Кутхемеса оставались в стороне. И в то же время им приходилось объезжать многочисленные деревеньки, раскинувшиеся на берегу Ильбарса. Однако поначалу все эти препятствия хоть и замедляли продвижение вперед, но не слишком-то обременяли путешественников. Наконец, миновав Кутхемес, они вздохнули свободнее.
Рощи теперь попадались не то чтобы реже, но стали мельче, иногда представляя собой всего лишь группу из двух-трех деревьев. На юге путь им перегородили не слишком высокие, холмы. Когда путники поднялись по склону одного из них, им открылось совершенно неожиданное зрелище — череда выветренных скал песчаника тянулась насколько хватало глаз и на запад, и на восток.
Север остановил гнедого и посмотрел по сторонам.
— Похоже, мы приближаемся к цели,— наконец сказал он.
— А куда мы едем? — простодушно поинтересовалась Гана.
— Про ущелье Духов никогда не слышала? — ухмыльнулся Север.
Девушка отрицательно покачала головой, и улыбка медленно сползла с ее лица.
— А зачем нам туда? — Она нервно сглотнула.— К духам?
— Дело есть,— кратко ответил Север.— Хотя тебе-то, пожалуй, туда и впрямь ни к чему.
Соня неодобрительно посмотрела на Вожака, а Гана закусила губу и умолкла. Да, с Хвамом-то, пожалуй, было попроще: всегда знаешь, чего от него можно ждать, а у этих двоих все иначе. Едут неизвестно куда и неизвестно зачем… И с какой только стати она увязалась с ними? Осталась бы в Шадизаре — такой уютный, славный город! Тут она припомнила слова Сони о том, что для нее любое место в скором времени превратится в Яму, потрогала давно переставший болеть глаз и, подражая своей подруге, упрямо тряхнула русой головой. Нет уж! Сказала, что не отвяжется, значит, так тому и быть!
— Ну и где оно — это ваше ущелье с духами? — спросила она.
— Успокойся.— Соня ласково тронула подругу за руку.— Это он так… Пугает тебя… На самом деле до нужного нам места еще дней десять пути, а то и больше.
— Ах вот он какой! — Гана осуждающе посмотрела на воина.— Север Великолепный! — Вожак оглянулся на девушку, никак не ожидая от нее такого ехидства.— Недаром я не люблю красивых мужчин.
— Да, я заметил,— растерянно пробормотал Север.
— А что?! — Девушка подбоченилась.— Хвам бывает очень даже ласковым! — заявила она и, помявшись, добавила: — Когда трезв…— Соня невольно прыснула, а почувствовавшая внезапный прилив гордости за родную деревню Гана разошлась не на шутку.— Бывало, подойдет сзади, как давеча Север к тебе, обнимет ручищами и стиснет так, что дух вон, а глаза, кажись, сейчас полопаются!
