Синий шепот. Книга 2 - Фэйсян Цзюлу
– Да. Вполне достаточно.
5. Подстрекательство
Цзи Юньхэ снился долгий-предолгий сон. Во сне она увидела юного Линь Хаоцина. Они вместе гуляли по цветочной поляне в долине Покорителей Демонов, как брат и сестра. Цзи Юньхэ сплела два венка: один – для себя, а второй – для Линь Хаоцина. Они смеялись и веселились, купаясь в лучах яркого солнца.
Потом Цзи Юньхэ убежала в самое сердце цветочной поляны и увидела, как под раскидистой глицинией Сюэ Саньюэ нежно целует Ли Шу. Цзи Юньхэ в смущении отвернулась, как вдруг перед ней словно ниоткуда возник силуэт Ло Цзиньсан, рядом с которой улыбался Цюй Сяосин. Они схватили подругу за руки и помчались сквозь море цветов прямиком к дальней горе – резвые и быстрые, как малые дети.
На вершине горы друзья куда-то исчезли, а перед Цзи Юньхэ раскинулось огромное, бескрайнее море. Чирикали птицы, и пели киты. На поверхности воды мелькнул и скрылся в глубине большой синий хвост. Цзи Юньхэ смотрела ему вслед – как тот уплывал все дальше и дальше, пока совсем не пропал из виду. На прощание она помахала ему рукой.
Внезапно небо озарило небывалое сияние, и Цзи Юньхэ ступила навстречу диковинному свету. Шаг за шагом она двигалась вперед по воздуху, будто по невидимой лестнице. А поднимаясь, ощущала, как по телу разливается непривычная легкость, как отступают недуги и отпускает боль. Когда Цзи Юньхэ оказалась высоко над землей, мимо просвистел порыв ветра. Ветер обжигал холодом, омрачая прекрасный сон.
– Ты пока не можешь уйти, – раздался в ушах Цзи Юньхэ женский голос.
Девушка огляделась по сторонам. Ее окружало белое сияние, только там, откуда дул ветер, смутно угадывалась чья-то фигура. Это была грациозная женщина в белых одеждах и с распущенными волосами.
– Поживи еще немного.
– Кто ты? – спросила Цзи Юньхэ, но не получила ответа.
Невидимая лестница под ногами задрожала и с грохотом обвалилась. Белое сияние померкло, и Цзи Юньхэ рухнула в темную бездну. Спустя миг ее невесомая сущность оказалась в тесной тюремной камере. Внутри было холодно и сыро. Камера сковывала движения, как чугунные кандалы, и липла к коже, покрывая каждый квадратный цунь.
Цзи Юньхэ открыла глаза и ощутила, что срослась с тюремной камерой в единое целое. Она пошевелила пальцами, подняла руку и поняла, что эта тюрьма и есть ее настоящее тело. Темница в долине Покорителей Демонов, подземелье Наставника государства, заточение в Заоблачном саду посреди озера – ничто в сравнении с самыми крепкими в мире оковами, ее собственной плотью. Губы Цзи Юньхэ изогнулись в грустной улыбке, но не успела она разочарованно вздохнуть, как меж пальцев поднятой руки разглядела человека в темных одеждах. Он молча стоял в изножье кровати, ожидая ее пробуждения. Человек вперил в Цзи Юньхэ пронзительный взгляд. Казалось, в его голове проносились тысячи разных мыслей, однако в синих глазах царила пустота.
Легкий прохладный ветерок пошевелил волосы Цзи Юньхэ. Девушка повернула голову: вечно закрытое окно было распахнуто настежь. Вечер еще не наступил, но на улице завывал студеный ветер, кружила метель, а плотные тучи надежно прятали солнце. В комнату врывались крупные хлопья снега, которые падали на раскаленные угли, шипели, обращались в пар и исчезали. Значит, вот откуда дул ветер…
– Чан И… – окликнула Цзи Юньхэ своего мучителя. Имя его прозвучало как горестный вздох. – Зачем…
Почему он не хочет ее отпустить? Почему не желает сам обрести свободу?
Чан И ответил не сразу. Он был одет в парадное платье, отличное от его повседневной одежды. Серебристые волосы тритона стягивал пучок, украшенный заколкой гуань[4]. Казалось, он примчался с какого-то важного мероприятия. Чан И шагнул вперед и присел на край кровати, оцепенело уставившись на жаровню с углем подле окна и белый пар от таявшего снега.
– Ты хочешь умереть?
– Мое тело…
Цзи Юньхэ с трудом приподнялась. Немощное тело отказывалось ей подчиняться. Потребовалось немало усилий, чтобы сесть ровно, опершись на изголовье кровати.
– Уже не имеет значения, живое оно или мертвое, – продолжила она.
Чан И понял, что не ошибся.
– Ты хочешь умереть, – пробормотал он себе под нос.
К своему удивлению, Цзи Юньхэ не могла разгадать, что он думает. Девушка взяла Чан И за запястье. Тритон едва заметно вздрогнул, но не выдернул руку. Он повернул голову и всмотрелся в бледное лицо пленницы. Их взгляды встретились.
– Разве ты не хочешь мне отомстить? – спросила Цзи Юньхэ.
Собравшись с силами и удерживая Чан И за запястье, она не моргнув глазом выдернула из заколки гуань нефритовую шпильку. Спустя мгновение Цзи Юньхэ попыталась вонзить шпильку в собственное горло. В решающий миг Чан И выбросил вперед свободную руку, схватил Цзи Юньхэ за шею и прижал к кровати, нависнув над ней. Шпилька вонзилась в тыльную сторону его ладони. Цзи Юньхэ вложила в смертельный удар последние силы, оттого вмешательство Чан И застигло ее врасплох. Шпилька пронзила ладонь мужчины насквозь, и из раны хлынула кровь, окрасив шею и плечи Цзи Юньхэ алым. Кровь пропитала одежду и затекла за ворот. Ее было столько, что зарябило в глазах и начала кружиться голова.
Девушка в изумлении смотрела на Чан И. Тот высвободил руку, перехватил ее кисть и прижал к кровати. Вторая рука, пронзенная шпилькой, по-прежнему сжимала горло Цзи Юньхэ. Длинные серебристые волосы падали ей на лицо, словно завеса, не пропуская свет в их крошечный мирок.
– Кто дал тебе право покончить с собой?
В его взгляде горела ярость и бушевала настоящая буря. Чувства, которые он давно в себе подавлял, грозили перерасти в неистовый гнев. Чан И повторил свой вопрос:
– Кто тебе позволил?
Цзи Юньхэ выбрала жестокость. Не обращая внимания на рану Чан И, она язвительно поинтересовалась:
– Ветер на утесе шесть лет назад был потеплее, правда?
Чан И замер, синева его глаз помутнела и начала темнеть.
Цзи Юньхэ усмехнулась:
– Я использовала тебя в своих целях, но ты сбежал. За это тебе грозило суровое наказание, а раз уж мы неплохо ладили, я поступила милосердно. Мне совсем не хотелось, чтобы ты попал в руки принцессы Шуньдэ и терпел вечные муки. Поэтому я нанесла смертельный удар, надеясь положить конец твоим страданиям.
Рука Чан И на шее Цзи Юньхэ медленно сжималась. Девушка же не думала униматься:
– Вопреки моим ожиданиям, тебе удалось спастись, а принцесса Шуньдэ покарала меня. Теперь ты заставляешь меня страдать и лишаешь права на смерть.
Рука Чан И стиснула горло Цзи Юньхэ, той стало трудно дышать, но она процедила:
– Ты даже бессердечнее, чем я тогда.
Цвет его глаз совершенно переменился: синее штормовое море, что плескалось в них, обернулось водоворотом с черным омутом в центре. Его пальцы давили все сильнее, кровь брызнула из раны, но тритон не чувствовал боли. Цзи Юньхэ закрыла глаза. Когда лицо девушки стало синеть, Чан И убрал руку с ее горла. Пленница глотнула воздуха и закашлялась.
Тритон сел рядом и сказал:
– Ты права, Цзи Юньхэ. Я не убью тебя и не позволю тебе умереть.
Затем толкнул дверь и вышел. Вскоре во дворе раздался его холодный голос:
– Эй, сюда, кто-нибудь! Лишний уголь убрать, оставить одну жаровню. Смотреть за окнами. Следить, чтобы между створок оставалась тонкая щель. Поставить двух человек у дверей. Пусть караулят у входа. Без моего разрешения пост покидать запрещается.
Голос стих, и Цзи Юньхэ перевела дыхание. Она смотрела на снегопад за окном, а потом на стайку испуганных служанок, которые робко вошли в комнату. Девушки убрали лишний уголь и прикрыли окно, оставив узкую щель. За своими усердными хлопотами ни одна не смела поднять глаза на кровать, где лежала госпожа.
Цзи Юньхэ протяжно вздохнула. Все кончено, шанса умереть больше не представится. Ее намерения раскрыты, Чан И видит свою узницу насквозь. Она разворошила прошлое и напомнила о старых обидах, но и подстрекательство не сработало. Цзи Юньхэ дотронулась до шеи и выпачкала руку в липкой крови. Затем закрыла глаза и ударила кулаком по кровати: «Ну и какая же сволочь преградила мне путь на небеса?»
