H.i.d.a. (СИ) - Маколов Дмитрий

— Эй! Ты чего делаешь с моей сестренкой, урод?!

Виолетта тут же появилась рядом со мной, сверля гневным взглядом полицейского. Молодой парень тут же растерялся, отойдя на шаг назад, начав озираться по сторонам в поисках какой-либо поддержки.

— Мэм, произошло недоразумение…

— Да вижу я какое недоразумение, моя сестра фанатка Великого! Ты бы видел, как она плакала, когда по телевизору передали о его смерти! — она специально начала кричать на него привлекая внимания толпы.

— Прошу прощения… О господи, у вас кровь идет! — тут он побледнел.

Руки полицейского затряслись, что выдавало в нем новичка, который только недавно стал патрульным. И правда. Он стоял в рубашке с длинными рукавами, в отличие от всех остальных своих коллег, которые все еще носили короткие рукава и куртки. Это признак того, что он обычный стажер. Проходит обучение, практику перед началом настоящей службы в рядах полиции.

Виолетта, услышав его слова, тут же посмотрела на меня с нескрываемым волнением. Женщина ловко подскочила ко мне и помогла подняться, обхватив за талию как в прошлый раз.

— Может вам скорую вызвать? — вмешался второй подошедший полицейский.

Он уже был в куртке и выглядел куда как спокойней. Сразу понятно, подошел инструктор этого бедного побледневшего парня. Который понимал, что если я захочу, то могу с легкостью обвинить его в причинение мне тяжких повреждений, повлекших кровопотерю. Мы живем в Америке, тут такое можно, но нам не нужно.

— Нет, не стоит! — тут же начала отнекиваться Виолетта, утаскивая меня подальше, — Моя дурная сестренка забыла прокладки, сами понимаете, женские дни… кровь, — Она многозначительно цокнула языком состроив выражение лица выражающее неудобство перед остальными, — Сейчас вернемся домой и все будет хорошо.

— Вы уверены? Может вас подвезти? — спросил полицейский указав на машину.

— Что вы, офицер, не стоит, боюсь запачкаем салон вам и сиденья…

Тут она повернулась и пошла обратно через дорогу, но уже не напрямик, а по пешеходному переходу, благо светофор светил зеленым светом, а для машин красным.

Я же, вися в ее объятиях пребывал в некой прострации, словно огромный пласт моей жизни разорвали на мелкие лоскуты и выбросили. Хотя так оно и было, но гораздо печальнее — меня убили. И теперь я…

Голова резко закружилась, а перед глазами все поплыло, наконец мое сознание начало сбоить и требовало резкой перезагрузки. Меня мутило, тошнота подкатывала к горлу, но кроме жалкой тихой отрыжки ничего не произошло, спасибо и на этом.

— Да что с тобой вообще такое, дуреха?! Ты зачем помчалась туда? Да и еще с таким грозным видом, эй, ты чего? Эй…

И тут все для меня потемнело. Я чувствовал, как мое тело плывет по воздуху, а разум пытается в спешном порядке собрать вернувшиеся воспоминания и соединить их воедино. Словно режиссер фильма, сидящий перед кинолентой и склеивающий нужные кадры дабы получить цельный фильм таким каким он его задумывал и представлял себе во время съемок. Так и сейчас. Перед мной было множество картинок, и они собирались в одну киноленту длиной в целую жизнь, но при этом я продолжал изредка приходить в сознание.

Первый раз, когда я очнулся, то видел лишь как мой взгляд уперся в некогда белую, а ныне пожелтевшую от старости и сырости краску на стене, щекой я чувствовал шероховатую поверхность и холод бетона. Меня все также поддерживали руки Виолетты, вот только она вся уже покраснела от натуги. Я хотел было ей как-то помочь, но затем вновь потерял сознание.

Второй раз моего пробуждения пришелся на весьма странный момент. Я лежал на чем-то мягком, мои ноги были раздвинуты. Над головой с медитативным ритмом тикали старые часы. Скосив взгляд вниз, я увидел, как из моей руки торчала резиновая трубка, по которой в вену текла алая жидкость, мне кто-то поставил капельницу с кровью.

— Ну вот и все, мне удалось остановить кровь, — раздался голос откуда-то снизу.

Я только сейчас понял, что кто-то дотрагивался до моих бедер и промежности, постукивали железные инструменты, а также свет лампы был направлен ровно туда, а вокруг сгущался сумрак. Я попытался подвигать рукой, но не смог этого сделать, видимо мне вкололи какую-то анестезию, чтобы не очнулся во время операции.

Как же надоело просыпаться и не понимать, что вообще происходит…

— С ней все будет хорошо? — раздался в темноте знакомый голос Виолетты.

— Да, повреждения хоть и серьезные, но они уже начали заживать. Мне лишь нужно было закрыть раны, как ее организм тут же принялся сам себя излечивать, — из-за натянутой моими ногами клетчатого пледа появилась голова седого старика, — Что в общем и удивительно, фактора регенерации у нее в крови не обнаружено, я всегда первым делом проверяю подобное, и она должна была умереть от кровопотери, но этого не произошло. Ты уверена, что она может только призывать предметы?

— Нет, не уверена, — протянула моя спасительница, появляясь на свету, — Говорю только то, что видела своими глазами. Она призвала пистолет и прострелила парню голову, и чуть не убила второго. А потом уже я вмешалась…

— Не похоже на тебя, ты обычно раненых людей мне не приносишь, — вытирая руки полотенцем от крови сказал доктор, смотря на Виолетту.

— Жалко ее стало, увидела испуганную девчонку, всю в крови, изнасилованную и…

— … так похожую на тебя, — закончил старик, — Аккуратней с этим, не стоит привязываться ко всяким незнакомкам.

— А то что? Предадут? — спросила с сарказмом женщина.

— Нет, начнут приносить раненых девок с разорванными гениталиями, а ты и отказать не сможешь, — с усмешкой ответил он, вставая со своего места и отключая свет.

— Ворчливый ты старик, — рассмеялась Виолетта, — Ты радуйся, что я к тебе клиентов вожу…

— В последнее время многое изменилось, Ви, — обратился он к ней с настороженностью, — Слишком многое изменилось, старик как я не поспевает за подобным. Боюсь вскоре, что уже и я не смогу тебя поддерживать.

— Ты о чем?

— Да так, не обращай внимания, — отмахнулся он, — Ты хоть знаешь где она живет? Ночь на улице, ее, наверное, ищут.

— У одного из парней, в кармане я нашла ее смартфон и кошелек, там студенческая карточка, на ней есть адрес.

— Ну тогда отнеси ее туда, и оставь на пороге. Дальше уже не наши проблемы, надеюсь у нее хватит мозгов не искать тебя по всему городу.

Я закрыл глаза, чтобы не выдать того, что уже давно пришел в сознание. Мое самочувствие было очень вялым, веки словно свинцом наполнили, иначе никак не объяснить ту тяжесть, которую я чувствую…

И вот опять я теряю сознание.

В свое время мне часто приходилось подвергаться действию анестезии в медицинских целях. Как супергерою, сражающемуся со злом, пришлось перенести множество операций. И каждый раз мой сознание отключалось, чтобы очнуться спустя несколько часов, а то и дней, но ничего не видя или помня. Я считал это нормальным. Никто ничего не видит во время наркоза: ни снов, ни видений, ни иллюзий… Так я думал.

Ведь стоило мне вновь отключиться, как я ощутил прохладный ветер на коже. Соленые брызги океана так и норовят залететь в глаза. Стекая по защитным очкам, они попадают на язык, даря мне некое странное удовлетворение. Пролетая над океаном из другой страны в которой мне удалось остановить очередное свержение действующей власти и не позволить злодеям унести за собой множество невинных жизней, я совершал свой маленький ритуал, сакральный смысл которого был в том, что я лечу над гладью воды и ловлю соленые капли ртом. Морщусь от солености, сплевываю все обратно, но продолжаю делать это пока держу путь до дома. Так я делаю каждый раз, как возвращаюсь с задания. Верю, что это приносит в мою жизнь некий покой, словно соленая вода помогает отвлечься от всех неприятных мыслей и оставить геройскую жизнь, позволив мне стать обычным любящим мужчиной, которого дома ждет девушка.

Спустя минуту показался остров с огромным особняком, точнее так его можно было бы назвать будь это строение типичным. Но кто вообще строит на каменистых островах особняки? Мы построили целую башню, которая высилась вверх на десяток метров, крыша которой уже открылась, уловив своими сенсорами мое приближение.