Механический Зверь. Часть 6, Тот, кто сражается с чудовищами (СИ) - Розин Юрий
-Не мы такие, жизнь такая, – усмехнулся Лаз.
-О чем вы там вообще так долго говорили? Тебя не было больше полутора часов.
-В основном ни о чем. Сейчас объясню, – молодой человек отпрянул, предвосхищая очередной подзатыльник. — Конечно, я поставил Гатису несколько условий. К примеру, сделать Савойна ректором апрадского Дома Магии с полной свободой действий, прекратить пропаганду против меня и моей семьи и выделить им, проведшим последние годы в не самых приятных условиях, неограниченное довольствие, ввести на законодательном уровне парочку новых законов и тому подобное. В целом всего по мелочи, такое, на что Гатис пошел с большим энтузиазмом после того, как я на его глазах превратил двух высших магов в фарш. Но на самом деле я мог бы просто сидеть в том кабинете в полной тишине и все равно достиг бы желаемого, все эти разговоры нужны были для того, чтобы король не понял, что на нем применяется магия.
-Какая магия?
-Магия Айны, — Лаз, усмехнувшись, достал из внутреннего кармана небольшую пластинку магического металла. — Полтора часа Гатису аккуратно и осторожно внушался ужас ко мне и тому, что я могу с ним сделать.
-Можно подумать, смертей двух высших не хватило, -- буркнул Фауст.
-Этого с лихвой хватило на время нашего разговора, может быть еще на пару недель, а то и месяцев. Но в конце концов обычный страх прошел бы и Гатис начал бы думать. А мне этого совсем не надо. Теперь же, благодаря Айне и магии зачарования, инстинктивный ужас к моей персоне будет зреть в нем, словно яблоко на ветке.
-Что-то мне подсказывает, что ты сделал это не только из практических соображений.
-Конечно, – Лаз зло усмехнулся. – Смерть – слишком легкое и быстрое наказание за то, что он сделал. пусть страдает, пусть мучится, пусть каждую ночь просыпается от кошмаров, в которых я прихожу по его душу. Вечная пытка до самого конца его жизни.
-В такие моменты даже я начинают тебя бояться.
-Может быть не зря, – вздохнул Лаз. – Но ты прав и в другом, практические цели в этом тоже были. Во-первых, естественно, под воздействием такой магии он никогда не решится меня снова предать. Но даже не это главное. Вместе с главным большим внушением было еще одно, не такое сильное и всеобъемлющее, но все-таки ощутимое. Мысль о том, что ему против меня нужна помощь. Слухи о моем возвращении, естественно, пойдут, мои слова привратникам и смерти двух высших сделают свое дело, но официально объявлять что-то я ему настрого запретил, так что по крайней мере в первое время слухи будут оставаться слухами. Так что, вполне логично, он станет искать поддержки в других странах. И, если я понимаю его достаточно хорошо, отправит он гонцов всюду, куда сможет, в надежде получить от этого максимум выгоды.
-И зачем это тебе?
-Я собрался вернуться, Фауст, настолько официально, насколько это возможно. Вот только если я встану посреди площади и закричу: “Я Лазарис Морфей, я снова с вами!” – на меня посмотрят, как не сумасшедшего. Все-таки с моей официальной смерти прошло уже тринадцать лет. Куда лучше будет, когда о моем возвращении станет известно не от меня самого, а от самых официальных и компетентных источников на свете: королей и императоров. К тому же, когда я “узнаю” о том, что Гатис меня сдал правителям других стран, я смогу потребовать у него еще что-нибудь в качестве компенсации.
-Хорошо иметь такую силу, – усмехнулся Фауст. – Сразу из планов пропадают все “если”.
-Не то слово, мой друг. Не то слово.
***Дорогу до особняка Морфеев, такую знакомую и позабытую одновременно, Лаз с Фаустом прошли пешком. Уже почти зимняя прохлада ни одному, ни другому не была помехой, и торопиться они тоже никуда не собирались, лишние полчаса ожидания ничего не изменят в тринадцати годах разлуки.
Уже издалека Лаз заметил, что дом находится далеко не в лучшем состоянии. Он уже при разговоре с королем понял, что его семья после того нападения на Апрад оказалась в довольно бедственном положении, но слышать и видеть – две большие разницы. Облупившаяся краска, отколовшаяся черепица, заколоченные окна в самых далеких и редко используемых частях особняка, неровные, явно давно не стриженные кусты живой изгороди – не сказать, что за домом не ухаживали вовсе, но тем почти идеальным порядком, что был когда-то, даже не пахло.
Однако, раз подумав обо всем, что произошло с семьей за долгие годы его отсутствия, Лаз тут же обо всем и забыл. Потому что на лужайке перед домом, не обращая внимания на неровно скошенную траву, играли дети. Старшая девочка была уже подростком и ее огненно-рыжие волосы не оставляли никаких сомнений в том, чья это дочка. Еще трое мальчишек, возрастом от десяти до, наверное, пяти лет, носились вслед за дочкой Мари, словно утята за мамой, она явно была заводилой в компании. Самая младшая, совсем еще кроха, сидела в коляске под присмотром няни и, довольно хихикая, наблюдала за играми старших.
И именно няня первой заметила приближение незнакомцев. Девушка была совсем юная, вряд ли даже совершеннолетняя и, очевидно, знать Лаза не могла, так что при виде чужаков поспешно взяла малышку на руки и подозвала к себе остальных детей. Гости в особняке Морфеев, очевидно, были очень редки.
-Не бойтесь! – Поднял руки Лаз. – Мы не хотим ничего плохого! Я хотел бы увидеться с Ланирис Морфей, пожалуйста, позовите ее, если она в доме.
-Хозяйку? – Взгляд девушки забегал между остановившимися у изгороди Лазом и Фаустом и с любопытством разглядывающими чужаков детьми. Наконец она решилась на что-то и повернулась к старшей девочке. – Лимма, позови взрослых. Поскорее.
Кивнув, дочка Мари забежала в дом.
Лазу, по большому счету, было плевать на испуганную няню и на то, что она там себе навоображала при виде его и пестрого мечника. Куда больше его занимали дети. В лицах старшего и младшего мальчишек легко угадывались тонкие черты Сарифа, хотя первый явно больше пошел в их, Морфеев, породу. В сердце молодого человека потеплело: это были дети Лани, его племянники. И пусть фамилия у них уже была другая, но кровь – не водица и к сыновьям своей дорогой сестренки Лаз, даже не зная их имен, чувствовал небывалую нежность.
Даже с магией Метаморфоз он так и не нашел способа вернуть своему телу способность к репродукции. Слишком мало у него было знаний в биологии, чтобы достоверно скопировать результаты миллионов лет эволюции. Так что было совершенно неизвестно, когда у них с Айной появятся свои дети. Но сейчас прямо перед ним были они, маленькие человечки, которых его сестра, второй по важности после Айны человек во всем мире, выносила и родила. И Лаз намеревался сделать все, чтобы они никогда не увидели даже мельчайшей доли тех ужасов, что пришлось пережить ему.
Еще двое, мальчик лет восьми и малышка, которую няня все еще продолжала крепко прижимать к себе, вряд ли имели с ним кровное родство. Однако личности их родителей тоже не сложно было вычислить. Паренек в свои годы уже был выше всех остальных детей, так что его отцом никто кроме Джи Даза не мог быть. Девочка, правда, была слишком маленькой, чтобы с уверенностью говорить о какой-то схожести, но густо-синий цвет глаз тут же напомнил Лазу об Алексис.
Отрадно было понимать, что даже спустя столько лет их компания, даже потеряв столь многих, продолжала держаться вместе. И пять вышедших на крыльцо людей полностью подтвердили это умозаключение. Вернее, их было шестеро, но последнюю девушку Лаз не знал и потому пока что не считал принадлежащей к их компании.
-Здравствуйте, вы хот… – Лани, чей отчетливо округлившийся живот обещал скорое появление еще двоих, как Лаз отчетливо слышал, племянников, вышла вперед. Однако, даже не закончив фразы, она замолчала, не в силах сказать больше ни слова. По щекам хозяйки дома потекли тонкие ручейки слез.
-Привет, сестренка, – Лаз, широко улыбнувшись, вошел в калитку. – Давно не виделись.
***-Все равно считаю, за такое надо устроить хорошую взбучку. – Джи Даз, не в состоянии сдерживать улыбку, все-таки старался быть серьезным.
