Норман Хьюз - Лавина
Конан кивнул, уверенно глядя в глаза старухи.
— Я сделаю это. Я верну вам ваш дом. Обе¬щаю.
* * *— А где же все люди?!
Лежа плашмя на плоской вершине утеса, куда Конана привела Кайта, киммериец наблюдал за долиной.
Странное зрелище. Еще более прекрасная, чем в рассказах селян, — солнечная, цветущая, слов¬но зеленая жемчужина в ледяных ладонях гор, — она казалась совершенно пустынной, если не счи¬тать порхавших повсюду птиц, а также живот¬ных, разгуливавших там в полной безопасности. Зайцы, косули, олени… даже отсюда Конан мог заметить их. А сколько еще дичи скрывается сре¬ди тенистых деревьев… должно быть, вся жив¬ность окрестных гор собралась здесь, когда не¬проходимые снега укрыли перевалы.
Все, кроме людей. Тех, кто прежде мирно жил и трудился в этой долине, изгнала колдунья и под страхом смерти запретила пересекать черту, ограничившую ее владения. А чтобы окончатель¬но отвадить простых смертных от этих мест, при¬звала на помощь вьюги и бураны. Это она укры¬ла снегом горы вокруг. По ее вине воцарилась на Медвежьих Кряжах вечная зима…
Но люди не желали сдаваться. С упорством обреченных, ведя полуголодное существование, они цеплялись за жизнь у самых границ долины, в надежде, что рано или поздно все изменится, и освобождение придет.
По словам Кайты, они много раз пытались найти помощь со стороны, в Большом Мире, как они его называли. Но у нищих селян не было де¬нег, чтобы оплатить помощь наемников, а та¬щиться в такую даль, подвергаться неведомым опасностям и сражаться с колдуньей бескорыст¬но, из одной лишь любви к справедливости, охот¬ников не нашлось.
И тогда селяне придумали заманить в горы торговцев. Это был единственный шанс…
— Клянусь, мы не думали, что ведьма решит¬ся на такое! — сквозь слезы говорила Кайта ким¬мерийцу. — Мы были уверены, что караван пройдет благополучно. Конечно, купцы пришли бы в ярость, когда обнаружили бы, что торговать им не с кем, но они могли бы польститься на бо¬гатства Замка. И кто-то из охранников наверняка согласился бы помочь нам… — Она всхлипнула. — Но проклятая колдунья убила всех!
Конан ободряюще сжал ее плечо.
— Не всех. Меня она убить не смогла. И это — ее самая большая ошибка!
Он снова принялся рассматривать долину.
Совсем небольшая, почти вся поросшая ле¬сом, окружавшим невысокий крепкий замок из серого камня, она казалась сказочно красивой и безмятежной.
— Но где же люди? — повторил свой вопрос северянин.
Кайта повернулась к нему.
— Людей нет. Мы жили там. А теперь… Теперь там только ведьма.
— Одна? А слуги? И эти стражи?
— Слуг у нее нет. Или, может, ей служат демоны… но никто из нас их не видел. А Стражи… Они возникают, только если люди пытаются пе¬рейти Черту. Хочешь взглянуть?
— Ты с ума сошла! — закричал ей вслед вар¬вар, когда девушка, внезапно вскочив, побежала вниз по тропинке. — Жизни лишиться хочешь?!
Но Кайта, похоже, отлично знала, что делает. Глазам киммерийца предстала поразительная картина.
Девушка замерла на самой границе, где снег внезапно заканчивался, сменяясь густой, свежей травой. Кайта сделала крохотный шажок. Сол¬нечный луч — ибо, в отличие от гор, над доли¬ной светило яркое летнее солнце, — упал ей на лицо, позолотил волосы и кожу… И тут же с от¬чаянным криком она отпрыгнула назад.
Конан не успел заметить ничего — ни тени, ни движения. Но внезапно в воздухе с треском что-то полыхнуло, и в тот же миг на Кайте заго¬релась одежда. Повалившись в сугроб, она тороп¬ливо загасила огонь.
Когда северянин спустился, на ее губах играла победная улыбка.
— Видел? Это чтобы ты не думал, что мы лжем. Если бы я сделала еще шаг вперед — Страж испепелил бы меня на месте. Так погиб Гуртан, мой брат… Он был уверен, что сумеет одолеть колдунью, ведь он родился уже в снегах, и она никогда не видела его. Но заклятье ведьмы действует на всех членов нашего рода…
Конан сочувственно кивнул, обнимая девуш¬ку.
— Я отомщу и за твоего брата тоже!
Ее поцелуй был горячим и сладким, как мед, — словно Кайта принесла на губах немного солн¬ца из долины…
* * *— И наконец самое главное. Не трогай ведьму!
Конан, проверявший, готово ли оружие к бою,
перед вылазкой в долину, от таких слов даже за¬стыл с наполовину вынутым мечом из ножен, и, как на умалишенного, воззрился на отца Кайты.
— Я ослышался?
Но селянин лишь покачал головой:
— Ничего подобного. Ты не должен причи¬нять ведьме зла.
— Что за чушь?! Она убивает людей… Отец Кайты не дал ему договорить:
— Ты не понял. Речь не идет о том, чтобы ос¬тавить эту тварь безнаказанной. Но стоит тебе поднять против нее оружие — и ты сразу ста¬нешь уязвим для заклятья. Огненные Стражи ис¬пепелят тебя на месте.
— Мне не нужно оружия. — Конан вложил клинок в ножны и хмуро уставился в непрогляд¬ную ночную тьму за окном. — Я прикончу эту га¬дину голыми руками!
— Ничего не выйдет. Ты в безопасности толь¬ко до тех пор, пока не угрожаешь ей.
— И как же тогда…
Селянин вздохнул с видом человека, который устал в тысячный раз повторять одно и то же. Не
будь он отцом Кайты, киммериец живо научил бы его почтению… Но так — пришлось унять гнев.
— Мы же говорили тебе о шаре. В большом за¬ле перед камином, на медной подставке. Добе¬рись туда незамеченным — и разбей его, прежде чем ведьма успеет опомниться. Тогда ее чары па¬дут. А мы будем наготове у черты, все до едино¬го. И как только увидим, что Стражи больше не нападают на нас, — бросимся в замок тебе на подмогу.
Услышав это, северянин презрительно хмык¬нул. От этих слабосильных людишек, изможден¬ных холодом и недоеданием, никакой подмоги он не ждал. И почему, если уж в магическом шаре
— источник всей власти колдуньи, он не может убить ее после этого?
— Прошу тебя, не спорь! — Отец Кайты схва¬тил киммерийца за рукав и умоляюще заглянул ему в лицо. — Сделай, как мы просим тебя. Раз¬бей шар — и не трогай ведьму. Мы хотим судить ее и казнить по нашему закону. Если ты просто прикончишь ее — не будет никакого правосудия. Она не будет наказана по-настоящему. Мы сами должны сделать это!
Конан лишь пожал плечами в ответ. Пусть го¬ворят, что хотят. У него есть свое право на месть — и он поступит так, как сочтет нужным.
* * *— Проклятье!
В темноте граница между снегами и долиной оказалась совсем незаметной, и киммериец не удержался от возгласа, когда сделал еще шаг — и внезапно споткнулся, упав на колени в густую траву.
Здесь даже пахло по-другому: нагретом зем¬лей, теплом и покоем. Цикады скрипели на ты¬сячи голосов, словно он оказался не в северной Кезанкии, а где-нибудь в жарком Шеме. Перекликались ночные птицы… Странно, что всего этого многоголосья не слышно было в одном ша¬ге отсюда, за Чертой! Конан двинулся дальше.
