Леонард Карпентер - Конан Великий
— Ваше величество, позволю себе напомнить, что необходимо разыскать вашу корону — символ королевской власти.
— Да, разумеется, — ответил Конан. — Я не думаю, что по пути отступления офирцев успели поработать мародеры. Сделаем так: объявим награду — талант золота тому, кто найдет корону, и пусть желающие солдаты попытают счастья. Только одно условие: если начнется поножовщина и выяснение, кто первый нашел корону, — награда будет отменена.
Приказ был передан по лагерю, который тотчас же оживился — желающие разыскать символ государства и, в неменьшей степени, получить награду, вооружившись факелами, отправились на поиски.
Просперо обратил внимание Конана на другое, не менее важное дело:
— Ваше величество, благодаря милости богов и вашему руководству, мы разбили объединенные войска двух противников, нанеся им серьезный урон. Не думаю, чтобы в ближайшем будущем Немедия или Офир стали претендовать на наши земли. Но позволю себе напомнить: к нам на помощь еще идут пехотные роты, снятые с северных фортов, а также новобранцы и обозы со снаряжением из моего родного Пуантена. Прикажете выслать гонцов и остановить их продвижение?
— Нет, Просперо, не нужно разворачивать войска, — сказал Конан, задумчиво глядя в пламя костра. — Я думаю, что наши границы и так достаточно укреплены, и Аквилонии всерьез ничто не угрожает. Но наши восточные соседи нанесли нам серьезное оскорбление; я подумаю, как будет лучше ответить на этот дерзкий вызов, чтобы пресечь любые подобные поползновения в будущем.
Почти до утра тянулось совещание у королевского шатра. И все это время в свете луны и пламени факелов солдаты аквилонской армии искали корону короля, обшаривая заодно трупы павших противников и своих сослуживцев.
Глава III
ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ
По стенам королевского дворца Тарантии бешено метались в свете факелов длинные тени. Своды банкетного зала содрогались от выбиваемых барабанами ритмов далеких южных стран. В центре зала перед большим ониксовым столом короля извивались в танце маленькие воинственные танцоры и танцовщицы из Куша. Горящие факелы, сверкающие наконечники копий, шоколадные тела — все смешалось в безумной огненной пляске. Танцоры неслись по кругу, потрясая копьями, перебрасывали друг другу факелы, между которыми проносились черными стрелами танцовщицы. Звучал ритмичный речитатив, прерываемый яростными криками. Бронзовые наконечники копий скользили по покрытым потом телам, оставляя на коже белые полосы. Казалось, еще немного — И кто-нибудь, сбившись с ритма, наткнется на зловещее острие, но в последний миг брошенное копье перехватывалось кем-то из танцующих. Когда представление закончилось и танцоры, тяжело дыша, замерли в последней фигуре, — зал взорвался восторженными криками и аплодисментами. Тарантийская знать стоя приветствовала танцовщиков из далекой страны. Сам король Конан встал со своего полутрона за главным столом и крикнул:
— Отлично сыграно, храбрые воины Куша! Такого танца я не видал даже тогда, когда был князем в одной из частей вашего славного государства. И все же я при
поминаю одну штуку, которую сегодня вы нам не продемонстрировали.
Опершись одной рукой о мозаичный узор столешницы, Конан одним движением легко перемахнул через гору блюд и кубков на королевском столе и мягко приземлился перед танцорами. Поправив сбившуюся набекрень корону, он вошел в их круг, выглядя великаном по сравнению со стройными кушитами, и обратился к предводителю:
— Вот это вы, ребята, часом не забыли?
Выхватив из его рук пару коротких копий, Конан закружился в полутанце-полуупражнении на владение этим видом оружия. Бронзовые наконечники описывали сверкающие дуги над его головой, замыкаясь в кольца перед лицом, опоясывали его отражающими пламя лентами. Раздались аплодисменты танцоров и публики, которые киммериец прервал вопросом:
— Думаете, это все? Нет, воины Куша даже в танце ценят не только красоту, но и истинный азарт и риск.
С этими словами он еще быстрее закрутил вокруг себя копья и вдруг каким-то неуловимым движением сорвал их с замкнутых окружностей, метнув одновременно оба смертоносных орудия.
Раздался общий вздох, и уже в тишине два бронзовых наконечника вонзились в спинку королевского кресла, того самого, где еще недавно восседал сам автор точного броска. Лишь одно копье сбило в полете высокий кувшин, стоявший на столе, вонзившись в спинку на уровне груди. Второе угодило бы сидящему на этом полутроне точно в голову.
Облегченный выдох гостей прокатился по залу. Послышались восхищенные присвистывания и смех, вызванный реакцией сидевших по соседству с выбранной Конаном целью. Особенно потешно выглядел канцлер Публио, который в первый момент скатился под стол, а затем — не сразу — появился над ним, бледный как полотно. Ему помогли встать на ноги двое не менее перепуганных слуг, которым еще предстояло собрать рассыпавшуюся по полу с уроненных ими подносов посуду.
В противовес канцлеру, сидевшая по другую руку от Конана его царственная супруга — королева Зенобия, казалось, вообще не обратила внимания на мальчишескую выходку своего мужа. Она лишь поправила волосы и снисходительно улыбнулась. Еще более комичным, по контрасту с ее спокойствием, оказалось появление из-под стола Делвина. Карлик до этого занимал место на углу королевского стола, усаженный слугами на груду подушек, чтобы доставать до столешницы хотя бы на уровне подбородка. Опасность попасть под горячую руку короля он осознал, когда та уже миновала. Успев заметить, как копья вонзились в черное дерево спинки кресла, шут с воем скатился под стол, из-под которого с деланной серьезностью вылез лишь через некоторое время, чем немало потешил публику.
— Продолжим же наш пир, — провозгласил, отсмеявшись, Конан и вновь легким движением перемахнул через стол. Здесь ему пришлось прийти на помощь слугам, безуспешно пытавшимся выдернуть глубоко засевшие в спинке кресла копья. Освободив себе место, киммериец оглядел места попадания и сел, намереваясь немедленно нагнать упущенное за время его отсутствия за столом.
— Что скажешь, Зенобия? — обратился он к королеве, держа в одной руке кусок запеченного мяса, с которого янтарными каплями стекал жир, а в другой — золотой кубок с пенистым вином. — Достойная получилась пирушка по случаю победы? Правда, весело? Столько месяцев во дворце не было ничего подобного!
— Да, Конан, что-что, а пирушка удалась на славу. Впрочем, будь у меня больше времени на подготовку, мог бы получиться настоящий торжественный прием, а не… Однако, я думаю, настоящее торжество теперь не совсем уместно: ведь столько придворных и командиров сейчас отсутствуют, двигаясь со своими отрядами к восточной границе. Что же касается развлечений, этих танцоров — отличный выбор! Восхитительное зрелище.
