Андрей Силенгинский - Крепость Тельцов
И тон скорпиона, и произнесенные им слова были оскорбительны. Стрелец драки не хотел. В его планы входила беседа, позволяющая хоть частично избавиться от напряжения, взаимные жалобы на солдатскую долю, промывание косточек начальству… Возможно, легкая пикировка, не более.
— Почему бы нам не сделать то, что положено делать? — подчеркнуто дружелюбно спросил он, надеясь, что именно к легкой пикировке все и сведется.
— А откуда Рикатсу знать, что стрельцы на его стороне? Возможно, вы в союзе с Глазом и только и ждете подходящего случая, чтобы оказать своему господину хорошую услугу? А тут всего и делов-то — часок-другой ничего не делать, пока его войска не подойдут вплотную, чтобы застать нас врасплох.
Побелевший от гнева стрелец судорожно обхватил ладонью плечо лука. Отличное оружие, совершенней которого не придумано в мире… и такое бесполезное в данной ситуации. Что проку с того, что он на счет пять может уложить пять человек с расстояния в дюжину дюжин шагов? До оскорбившего его негодяя всего три шага, но тот вытащит один из своих жалких метательных ножей гораздо раньше, чем стрела успеет лечь на тетиву.
Что остается? Прыгнуть в его сторону, врезать кулаком по морде, стереть с губ эту гадкую ухмылку? Это будет по-мужски. И пусть тот зарежет его своим ножом, Двенадцать Теней будут рады приветствовать в своей обители столь храброго воина. При этой мысли по спине пробежал неприятный холодок.
Нет, мужчина — это не сопливый юнец, вспыхивающий подобно просмоленному факелу. Он сумеет сдержать свой гнев и ответит этому презренному скорпиону. Словами, которые, как всем известно, ранят сильнее любого оружия.
— Двум скорпионам я бы тоже не стал доверять! — гордо сказал стрелец. Достойный ответ! А что голос дрожит… так это от сдерживаемой ярости.
— Правильно, — спокойно согласился скорпион. — Вот Рикатс и не доверяет. Никому не доверяет. Поэтому я к тебе спиной не повернусь, и тебе, если ты не полный олух, советую так же поступать.
У стрельца на языке вертелись несколько острых слов относительно этого выскочки Рикатса, но он сказал себе, что сейчас для них не время.
— А если предателями окажутся и стрельцы, и скорпионы? — спросил он, сумев вложить в слова добрую долю сарказма.
— Тогда ничего не поделаешь, — скорпион пожал плечами. — Только, во-первых, шансов на это меньше, а во-вторых… Во-вторых, если в армии столько предателей, то на успех в любом случае рассчитывать не приходится.
— Предатели! — возмущенно фыркнул стрелец. — Да с чего Рикатс вообще придумал каких-то предателей?
Он очень вовремя придержал себя за язык, не дав сорваться словам о людях, привыкших судить по себе. Не из-за трусости, конечно же. Просто Рикатс — командующий всей армией, а значит, является командиром для каждого солдата, независимо от места рождения. Говорить подобные вещи о командире — это вопиющее нарушение субординации.
— А ты, парень, часом не дурак? — издевательски спросил скорпион.
— С чего бы это?! — стрелец вспылил.
— С того, что ты даже не пытаешься подумать. Сделай над собой усилие. Представь, что к вашему главному — как его там зовут? — пришел человек от Глаза.
Посмотрев на стиснутые зубы и побелевшие костяшки пальцев, сжимающих лук, скорпион сжалился.
— Ну ладно. Не к вашему. К командующему отрядами раков, допустим. Вы ведь недолюбливаете раков?
— Стрельцы находятся в дружеских отношениях с детьми всех двенадцати богов! — отчеканил стрелец.
— Ага, видал я такую дружбу… — подтрунил скорпион, впрочем, совсем беззлобно. — Так вот, говорит, значит, этот посланец Глаза главному раку: «А не хочешь ли ты, любезнейший, стать Сыном Рака?».
— Сын Рака мертв! — гневно выкрикнул стрелец, словно человек в сером панцире Стражи скорпионов и был тем самым коварным искусителем. — И не такой падали как Глаз решать, кто будет новым Сыном.
— Молодец! — скорпион одобрительно похлопал парня по плечу. — Красиво излагаешь, мне у тебя учиться и учиться. Не знаю, получилось бы у командира раков подобрать такие же высокие слова, но можно быть уверенным, по сути он ответил бы точно так же.
— Вот видишь…
— Ты подожди. Я ведь не закончил рассказывать, я, можно сказать, только начал. Как ты считаешь, стал бы Глаз посылать на такую важную миссию идиота, способного только задать один вопрос, выслушать единственно возможный ответ и вернуться назад? — скорпион сделал небольшую паузу, будто действительно ожидая ответа на свой вопрос. — Нет, конечно. Я могу примерно предположить и следующие его слова. О том, что сейчас-де на троне Сына Рака вовсе сидит Нерожденный… Еще о том, что Земля раков может фактически вернуть себе прежнее свободное положение. С некоторыми оговорками, конечно. В общем, личную приманку забросить в самом начале, а потом напирать на общее благо всех раков. Прием старый… но действенный!
Стрелец засопел. Обладая по молодости лет живым воображением, он очень натурально представил себе картину подобного разговора.
— Да, но предательство!.. — попробовал еще возразить он.
— Фу, какое некрасивое слово! — скорпион презрительно сморщил горбатый нос. — Зачем им пользоваться, когда его можно успешно заменить другими, гораздо более приятными для уха. Пусть суть дела от этого и не изменится…
— Но тогда… тогда… — казалось, стрелец готов разрыдаться.
— Да перестань! — скорпион шутливо толкнул его в грудь. — Как ребенок, честное слово! Генералы ведь тоже не дураки… надеюсь. Как можно верить Глазу? Да и подлецами быть им, вроде, тоже по статусу не положено. Я лично надеюсь, что предателей среди них нет. Но Рикатса понимаю. Я бы на его месте тоже перестраховывался.
Помолчали.
— А Рикатс… — робко начал стрелец. — Я вот слышал, что он раньше был вором…
— Заткнись! — Таких свирепых интонаций в голосе скорпиона до этого мгновения не было. — Слышал — забудь. Услышишь еще раз — прирежь того, от кого услышал. Или меня позови, я сделаю это за тебя и буду считать себя твоим должником. Понял?
— Понял, — смиренно отозвался стрелец, делая про себя отметку, что слух-то, оказывается, не пустой. А он не верил…
В этот момент у разговора было два пути. Он мог либо достичь апогея напряжения и взорваться кровопролитной дракой, либо прерваться, надолго, быть может, до самого конца дежурства. Но судьба неожиданно подбросила третий вариант развития событий.
Негромкий сухой стук катящихся камушков поставил в разговоре точку. Звук раздавался с восточной стороны и был очевидно близким — едва ли дальше двух дюжин шагов. Бывает, что камни сыплются в горах сами по себе, но чаще для этого есть причина. В виде неосторожного шага, например.
