Роберт Сальваторе - Древнейший
— Что происходит? — спросила Кадайль у какой-то женщины.
Та посмотрела на нее как на сумасшедшую.
— Мы только что приехали, поэтому не знаем, что за праздник у вас.
— Владыка прибыл, — ответила женщина.
— То есть король, ты хотела сказать, — поправила ее другая.
— Владыка Делавал, король Делавал, милостью Абеля и Древнейших никакой разницы, — откликнулась первая.
Брансен не переставал удивляться, с какой легкостью крестьяне смешивают святыни обеих главных религий, чтобы никого не обидеть. Ведь только после смерти станет ясно, какая из них истинная.
— Он приехал с супругой и со всей свитой, — продолжала первая. — Сегодня храброго принца Иеслника провозгласят владыкой земель Прайда. Столько добродетелей в этом человеке! И красив, и отважен! Представляете, он убил сотню воинов Этельберта.
Кадайль закивала и поспешила отвернуться, чтобы ее понимающую ухмылку увидел только Брансен. Он слишком хорошо знал фатоватого принца Иеслника, чтобы верить в эти россказни. Но, обнаружив, что Каллен стоит одна, молодая женщина мгновенно посерьезнела и схватилась за мешок. Он стал заметно легче!.. Нетрудно было догадаться, что именно оттуда пропало.
Кадайль неловко поклонилась крестьянке, взяла мать за локоть и отвела в сторону.
— Что это он задумал? — спросила она.
— Решил, что пора с ними всеми расквитаться. — Каллен кивнула в сторону замка.
Кадайль беспомощно вздохнула. Брансен упрямец, это ей было известно. За свое упрямство он мог поплатиться жизнью.
Только скрывшись в тени под стенами самой высокой и самой охраняемой замковой башни, Брансен переоделся в черный шелковый костюм. Необычное одеяние уже несколько лет служило Разбойнику верой и правдой, но по-прежнему блестело, будто какое-то волшебство не позволяло ему испачкаться. Правый рукав блузы Брансен оторвал, сделал из него косынку, под которой носил гематит, и повязку на плечо. В косынке были прорезаны отверстия, и, надвинутая на глаза, она служила Брансену маской. Повязка же прикрывала слишком узнаваемое родимое пятно на правом плече.
Расчет оказался верным. Почти вся охрана замка вышла в город поглазеть на шествие и церемонию помазания владыки Иеслника. Пробираясь закоулками, Брансен также заметил, что входы в замок, включая главные ворота, по-прежнему охранялись. Но зачем пользоваться дверьми, если ты почти Джеста Ту?
Итак, он нашел укромное место в тени черной стены, облачился в свой костюм и огляделся. С площади доносился шум празднества. Стражников вокруг не наблюдалось. По-видимому, те, кому было не покинуть замок, оставили свои посты и следили за событиями из нижнего двора. Но Брансен медлил. А вдруг он ошибается?
«Смелее!.. Ты же Разбойник!» — ободрил он себя и улыбнулся под черной маской.
Уверенность вернулась к нему. Брансен представил себе малахит, вызвал в памяти ощущения, которые рождаются от прикосновения к зеленому минералу, и сосредоточил энергию этого камня в точке Ки-Чи-Крии. Он знал, что с малахитом в руках сейчас воспарил бы над землей. Но даже мысли о силе камня было достаточно, чтобы тело Брансена сделалось очень легким. Держась за камни лишь одной рукой, он стал подниматься по стене.
Ловкий, как паук, Гарибонд руками и ногами цеплялся за углубления в каменной кладке. Вес тела совершенно не мешал ему, глубина выбоин и цепкость стали неважны. Не прошло и минуты, как Разбойник преодолел семьдесят пять футов и добрался до узкого окна, расположенного с обратной стороны башни. Он задержался в проеме, чтобы полюбоваться обширной панорамой южного Делавала, затем проскользнул в слабо освещенную комнату.
Башня была прямо-таки набита ценностями: картинами, гобеленами, вазами, скульптурами, посудой и прочими дорогими вещами. Никаких сомнений — здесь обитала семья правителей.
Разбойник потер руки и принялся за работу.
— Этот затянувшийся церемониал был недостоин вас, — с такими словами, обращенными, видимо, к принцу, который остался в соседней комнате, в будуар вошла леди Олим. — Надо было вашему дяде провозгласить вас владыкой Делавала и на том успокоиться. И так понятно, что у его единственного сына нет шансов.
Из комнаты Иеслника донеслись невнятные возражения, слишком искусственные, чтобы к ним прислушиваться.
Впрочем, леди Олим и не старалась.
— Владыка города Прайда, — медленно проговорила она.
Судя по тону, титул мужа ее совершенно не радовал.
— И на кой черт мне сдалось это богом забытое место!
Леди Олим сняла с себя пышное платье и многочисленные украшения. Облачившись в тончайший пеньюар, женщина устроилась за мраморным трюмо и залюбовалась отражением напудренного лица в зеркале. Один за другим она стягивала тяжелые перстни с крупными самоцветами.
Но ожерелье на шее леди Олим затмевало собой великолепие всех колец, вместе взятых. От плеча до плеча, без промежутков, в три ряда сверкали бриллианты, изумруды и рубины. Словно завороженная, Олим гляделась в зеркало, слегка поглаживая драгоценные камни. Она была до такой степени поглощена этим занятием, что, конечно же, не заметила, как прямо за ее спиной возник силуэт в черном.
— Позвольте мне помочь вам, леди, — мягко прозвучал мужской голос, и чья-то ладонь легла на руку Олим.
Дама в ужасе подскочила и попыталась закричать, но незнакомец зажал ей рот.
— Не надо, прошу. Я не причиню вам вреда, даю слово, — пообещал Разбойник.
Он положил подбородок на плечо леди Олим, их взгляды встретились в зеркале. Она тяжело дышала и, казалось, могла в любой миг потерять сознание.
— Даю слово, — повторил гость и просительно посмотрел на свою заложницу.
Олим кивнула. Но стоило Разбойнику ее отпустить, как леди тут же заголосила.
— Ты пришел, чтобы надругаться надо мной! — кричала она не столько с испугом, сколько с надеждой.
Разбойник остолбенел. Тогда Олим резко обернулась.
— Что же ты медлишь? Делай свое дело и проваливай! Но знай: мне это не доставит никакого удовольствия!
Даже без душевного камня Брансену еще ни разу не приходилось с таким трудом подбирать слова, хотя гематит был на месте.
Олим изобразила отчаяние, откинув голову назад и прикрыв лицо рукой. Ее грудь под тонкой тканью пеньюара призывно вздымалась.
— Возьми меня, давай же! Изнасилуй со страстью дикого зверя!
— Со страстью волка в овчарне, леди? — предложил Разбойник, едва удерживаясь от смеха.
— О, все, что угодно, лишь бы не принять смерть от твоего клинка!
«Но мне нужны только драгоценности», — уже собирался ответить незваный гость, но за дверью послышались шаги.
