Благословение небожителей. Том 2 - Мосян Тунсю
– Да как у тебя рука на эти деньги поднялась, вор паршивый!
Фэн Синь стоял рядом с Ци Жуном и, когда тот замахнулся, молниеносно подставил руку. Хоть князь и вложил в удар всю силу, парень почти ничего не почувствовал. Ци Жун не мог видеть, кто ему мешает, но ощутил, что нога будто в чём-то увязла. Он сделал ещё несколько попыток, но ничего не выходило. Ци Жун приуныл, а молодой человек наконец откашлялся – нахлебался в пруду воды – и сказал:
– Они ведь просто так валяются, их никто не берёт. А я с их помощью могу спасти людей!
Ци Жун, которому уже надоело без толку махать ногой в воздухе, раздражённо рявкнул:
– Каких людей? Ты вообще кто и откуда пожаловал?
Похоже, он задумал подловить парня, обвинить его в каком-нибудь преступлении и бросить в темницу, но тот простодушно ответил:
– Меня зовут Лан Ин, родом я из Юнъаня. У нас случилась засуха. Воды нет, посевы не всходят, людям нечего есть, денег тоже нет. А здесь всего вдоволь, вы отливаете статуи из золота, а монеты бросаете в пруд. Почему же не хотите немного поделиться?
Юнъань был обширной провинцией во владениях государства Сяньлэ. Се Лянь с озабоченным видом поднялся и спросил:
– А что, в Юнъане засуха? Почему я впервые об этом слышу?
– Не знаю, я тоже не в курсе, – обернувшись к принцу, ответил Фэн Синь. – Может, спросим Му Цина?
Глава 70
Падение золотой статуи. Простолюдин хоронит несчастного сына
– Срочно позови его, – велел Се Лянь.
Фэн Синь приложил к виску указательный и средний пальцы и вызвал Му Цина по духовной связи, а Ци Жун процедил:
– Вот ты откуда – из этой помойки! Недаром говорят, что в бедных краях живёт одна шваль. Думаешь, раз нищий, то можешь у божества деньги воровать?
– Хорошо, – ответил Лан Ин, – не стану воровать. Я готов прямо сейчас помолиться богу, которого вы почитаете: встану перед ним на колени и буду бить ему поклоны, просить, чтобы он послал деньги для спасения людей на моей родине… но поможет ли он нам?
Ци Жун аж задохнулся от негодования. Вот он сейчас ответит «да», парень схватит деньги и будет таков, ведь на то якобы воля божья. Князь фыркнул:
– Его высочество – небожитель, а небожители ужасно заняты! Не станет он тратить время на оборванца вроде тебя!
– Вот и я так думаю, – кивнул Лан Ин. – Мы ведь уже и молились, и кланялись, да никакого толку. Смерть идёт за нами.
Сердце Се Ляня сжалось. Кто-то из даосов воскликнул:
– Да как ты смеешь возводить хулу в священном месте? Не боишься, что Небеса явят свой гнев?
– Ну и пусть, – покорно сказал юноша. – Я уже смирился с тем, что они меня не спасут. Так чего мне ещё бояться?
Ци Жун подал знак, и слуги, у которых давно чесались кулаки, толпой навалились на парня. Завязалась драка. Фэн Синь ловко сновал среди них, перехватывая удары и смягчая их силу. Благодаря этому казалось, что Лан Ина вроде как избивают, но сам он стоял в замешательстве, не отвечая и не уворачиваясь, и лишь время от времени прикрывал рукой заплечный мешок. Ци Жун схватил горсть семечек и стал щёлкать, притопывая и покрикивая:
– Бейте, да посильней, заразы! Порадуйте своего князя!
Ни дать ни взять классический злодей.
Услышав, как он себя называет, Лан Ин поднял взгляд.
– Так ты что, князь? Ты живёшь во дворце? И видишься с правителем?
Ци Жун презрительно сплюнул:
– Кто – не твоё собачье дело! Ты что, до сих пор надеешься повидаться с его величеством? Государь занят важными делами, ему не до тебя!
Лан Ин наклонил голову и упрямо спросил:
– Почему не до меня? Получается, и богам не до меня, и правителю тоже, так к кому тогда обратиться? У кого найдётся время? Государь в курсе, сколько в Юнъане умерло людей? А народ в столице знает? А если знает, то почему предпочитает деньги в воду швырять, но не с нами делиться?
Ци Жун хмыкнул:
– Наши деньги. Что хотим, то и делаем – можем хоть в блинчики ими играть! Что, раз бедный, думаешь, тебе все должны?
В этих словах, конечно, была доля истины, однако здесь и сейчас они были совершенно неуместны. Только Се Лянь задумался, как бы заткнуть Ци Жуну рот, как вдруг из задней части храма торопливо выбежал юноша в чёрных одеждах.
– Ваше высочество, вызывали?
Се Лянь помахал ему рукой:
– Му Цин, иди скорее сюда. Скажи, не упоминался ли Юнъань в тех молитвах, что ты разбирал в последнее время?
– Нет, – удивился Му Цин, – не было.
Фэн Синь, не переставая защищать жертву Ци Жуна от сыпавшихся со всех сторон ударов, крикнул:
– Да как такое может быть? У них там такая беда, что беженцы уже сюда добрались!
Он был так уверен в правоте, что лицо Му Цина сразу посуровело.
– Я говорю чистую правду, – отчеканил он. – Ты что, намекаешь, что я якобы всё знал, но нарочно не докладывал? А что насчёт тебя? Я дежурю по нечётным месяцам, а ты по чётным. Если в Юнъань действительно пришла беда, не могли же они через раз молиться, чтобы все прошения собрались у меня, а ты оставался в неведении!
Фэн Синь задумался и признал, что довод этот звучит вполне разумно. Но вслух огрызнулся:
– Да не говорил я, что ты нарочно, это ты сам придумал!
Почувствовав, что между ними вот-вот завяжется перепалка, Се Лянь, у которого и без того уже голова болела, жестом велел товарищам остановиться.
– Ну всё, Фэн Синь не то имел в виду. Прекратите немедленно.
Те тотчас прикусили языки. Тем временем Ци Жуну надоело смотреть, как слуги мутузят парня. Он убрал шелуху в маленький мешочек и приказал:
– Довольно! Бросьте этого мерзкого ворюгу в темницу!
– Слушаемся! – И слуги тотчас схватили Лан Ина.
Се Лянь нахмурился:
– Так, сперва надо спасти этого человека, а потом уже расспросим его, что же случилось в Юнъане.
Му Цин, смягчившись, осторожно спросил:
– Ваше высочество, как вы намерены это провернуть? Вам ведь нельзя так просто предстать во плоти.
За три года со своего вознесения Се Лянь так и не привык к некоторым вещам. Например, небожители твердили, что нужно помогать смертным, но сами же вели себя с ними заносчиво, всячески подчёркивая
