Беркутчи и украденные тени - Яна Батчаева
– Ничего себе, где ты его откопал? Я ни разу не видел скетчбуки в стиле славянской мифологии. Мне очень нравится. Спасибо, – улыбнулся Савин. Он аккуратно взял его в руки и провел указательным пальцем по линиям креса.
– Не за что, друг. – Громов похлопал его по плечу.
– Знаешь, мама приезжает, хочет забрать меня.
– Это же круто! Ты не рад?
– Не знаю, – мальчик рассеянно пожал плечами. – Она ведь оставила меня.
Рат посмотрел на Савина. Он был точно такой, как всегда: соломенные волосы растрепанные, неуверенный взгляд и дурацкая одежда. Ему было жизненно необходимо быть кому-то нужным, но очевидно мальчик сам боялся себе в этом признаться, поскольку сомневался, что это возможно в принципе. Громов улыбнулся собственным мыслям – он кое-что вспомнил.
– Когда Лиза приехала за мной в приют, я не хотел, чтобы она меня забирала. Я был слишком горд и зол за то, что она не сделала этого раньше, хотел показать ей, что не нуждался в ней все это время… Но один хороший человек сказал то, что хочу сейчас передать тебе я: «Протяни руку тому, что предлагает жизнь. В конце концов ты будешь благодарен себе за то, что сейчас последуешь зову сердца, а не гордости». И знаешь что? – сейчас я действительно благодарен себе.
– И кто же это тебе сказал?
– Майя Александровна – воспитательница детского дома в Лирме, где я рос. Она многое сделала, чтобы вернуть меня домой, и я никогда не забуду этого.
Савин еще раз поблагодарил Рата и тот вышел в коридор. У окна стояли Уварова и Скалин. Они о чем-то эмоционально спорили и сопровождали все это взаимными подколами, впрочем, как всегда. В какой-то момент девочка фыркнула, обозвала Мирона придурком и, сложив руки на груди, надула губы. Скалин в ответ дернул ее за голубой локон. Громов улыбнулся и покачал головой. Друзья, наконец, заметили его и тут же оживились.
– Осталось всего две недели и – да здравствуют летние каникулы! Одно лишь их омрачает, – Эмма вздохнула и закатила глаза. – Мне снова придется целых три месяца нянчиться с тривиками. И знаете, что я вам скажу? Квест в Маалум за тенями в сравнении с этим – просто заграничный уикэнд на полном релаксе.
– Тривики? – спросил Ратмир.
– Ага, три «ви» – Вилена, Виолетта и Виталина – мои доставучие младшие сестры. Ну а у вас какие планы, мальчики? – Эмма засияла своей лисьей улыбкой.
– Грифов холм? – кивнул Громову Мирон.
– Грифов холм, – подтвердил тот. – А еще теория. Ею тоже нельзя пренебрегать, как оказалось. Если я хочу к пятнадцати годам принять семейный обет и стать беркутчи, то мне нужно быстрее наверстывать упущенное.
– Хочешь дать клятву уже сейчас? Конечно, мы прошли опасный путь, справились с испытанием и вернули тени прямо, как настоящие, признанные тотемами, беркутчи и все же, ты уверен, что готов? Совершить квест – это одно, но жить такой жизнью постоянно – это совсем другое.
– Знаю, но я решил это прямо перед тем, как отправиться в Маалум и уже не передумаю. Освобожу Лизу. Она ведь единственный мой родной человек на всей земле, и я хочу, чтобы у нее все было хорошо, – Эмма и Мирон понимающе кивнули.
Прозвенел звонок. Подростки снова стали собираться в классе на второй урок истории. Константин Романович опаздывал и они, пользуясь свободным временем, веселились и кидались друг в друга бумажными самолетиками – еще бы, семиклассники уже были мыслями на каникулах.
В класс вернулся Кочевой, в сопровождении Угодина – все моментально затихли. Алексей Николаевич взял слово, а уж если он открыл рот, чтобы что-то сказать, то хочешь-не хочешь придется приготовится слушать очень много. Он поздравил с выздоровлением Савина раза три и объявил, что уроки по физкультуре в этом учебном году не состоятся, поскольку Галина Сергеевна – бедняжка – неожиданно ушла на больничный; затем сказал что-то о последнем звонке и предстоящих каникулах, а когда заговорил о том, как долго трудился и получил повышение, терпение Константина Романовича лопнуло и он недвусмысленно намекнул на то, что неплохо бы наконец начать урок. Выпроводив заместителя директора школы из кабинета, учитель истории озвучил новую тему.
Эмма сидела впереди и что-то увлеченно писала. Вдруг она повернулась к Рату, пристально посмотрела ему в глаза и сказала так тихо, чтобы слышал только он:
– Ты можешь рассчитывать на нашу с Мироном помощь, когда примешь обет беркутчи, да и вообще…
– Я знаю, – улыбнулся Ратмир. Он действительно считал, что впервые мог по-настоящему на кого-то положиться и это было здорово.
Глава 22. Праздник Ивана Купала
Люди, живущие в Грувске, действительно были необыкновенные. Они так тщательно берегли традиции и обычаи предков, давно уже стертые из памяти многих других городов современностью, что это не могло не вызывать доброй симпатии. И пусть эти праздники казались немного наивными и суеверными, все же им было под силу объединить сотни горожан, а это уже достаточный повод, чтобы и впредь сохранять их.
Подготовка к празднованию Дня Ивана Купалы началась с самого утра. К счастью, погода благоволила: чистое небо заливал яркий свет солнца, а изумрудная река текла вдаль не торопясь, нежно лаская берега. Грувчане, что жили вблизи Хелетты, готовили место для будущего костра и украшали деревья разноцветными атласными лентами. Особенно хваткие уже успели организовать передвижную ярмарку, на которой собирались неплохо заработать – что ж, и это тоже пойдет во благо всем, кто соберется сегодня здесь.
– Готов? – с улыбкой спросила тетя.
Она стояла подле двери, одетая в летнее голубое платье, а черные волосы ниспадали по плечам крупными локонами. Темные глаза светились радостью и какой-то вдруг обретенной легкостью. Этот новый взгляд делал Лизу моложе.
Девушка дождалась пока Рат спустится вниз и поравняется с ней у выхода, тогда она мягко положила руку ему на плечо и сказала:
– Первый праздник, который мы отмечаем семьей – большое событие! Чур веселимся до самой зари. – Затем она приняла таинственный вид и заговорщицким тоном произнесла: – Может нам даже повезет, и мы найдем цветок папоротника, а?
– Ага, как же, – рассмеялся Рат. – Цветка папоротника не существует.
– Неужели? – спросила Лиза и ее глаза хитро сверкнули.
Вдоль Приречной улицы тянулись семьи с детьми и пожилые парочки. Мимо, зацепив руку Ратмира, пробежали три одинаковые девочки лет девяти, с милыми русыми кудряшками на головах. Они хихикали, точно чертята и неслись вперед, сбивая с ног прохожих. Совсем рядом послышался знакомый голос:
– А ну стойте! Вот догоню вас сейчас и
