Лотар Желтоголовый. Книги 1-8 + Трол Возрождённый. Книги 1-8 Компиляция (СИ) - Басов Николай Владленович
Причину этого Трол не понимал, но он давно уже решил, что вообще мало понимает в этом мире. Кола иногда говорил, что Лорна слишком много времени проводит в бесплодных мечтах и иногда они даже затрагивали его, Трола. Сам Возрождённый в таких случаях думал, что и Кола, его друг и последний из оставшихся в живых спутников, тоже ничего не добился за эти три года войн, походов, поединков, сражений с самыми известными и сильными магами мира. Ничего — кроме славы, разумеется.
А слава, на самом деле, у него была немалая. Иногда в Кадот специально приезжали сыновья королевских семей, чтобы засвидетельствовать ему своё почтение, а заодно и поинтересоваться — не собирает ли Кола новую рать, чтобы умножить свои подвиги и славные дела? В таких случаях принц Кола пробовал честно объяснить, что он был лишь бойцом в команде Трола и что всё зависит от Возрождённого, но ему не очень-то верили. Трол-то как был, так и остался всего лишь воином, даже не посвящённым в рыцарское достоинство, хотя и с отменной выучкой. К таким людям титулованные не очень охотно прислушиваются даже здесь, на демократичном Севере.
Впрочем, возможно, Трол и тут чего-то не понимал. Его собственная известность была, пожалуй, даже более значимой, чем власть титулов, званий, владетельных прав королей на южном побережье Северного континента, у Кермальского моря. Его имя было знаменито на Востоке, на Западе, на Севере и даже, частично, на Юге. О нём уже пытались теоретизировать историки и летописцы, которым больше нечем было заняться, кроме перечисления чужих подвигов, ему уже возносили хвалу или хулу в храмах, а в тавернах слагали легенды.
От этого было никуда не деться, хотя Трол и хотел, чтобы вышло иначе. Он посмотрел на Лорну, уже в который раз удивляясь её ясной и такой неброской северной красоте.
— Я действительно не слушал, — признался он. — Но мне нравится звук твоего голоса, владетельная Сирда.
Лорна опустила голову.
— Если так, лэрд Трол, я буду читать дальше.
История, которую она читала, как это повелось у них в последнее время, излагала какие-то счёты между кланами Даулов и Шибан, которые испокон веков дрались в Зимногорье, да так, что иногда четверть континента охватывала гражданская война. Интрига заключалась в том, что юноша из Шибан полюбил красавицу и весьма яркую леди из Даулов, а потом вдруг выяснилось, что юноша сам по себе принц из верховного клана, а девушка — совсем простушка, и, следовательно, они могут всё-таки пожениться, если даст разрешение кто-то из женского рода Даулов. Но принцесса Даулов вдруг приревновала свою подданную… Детали этой истории Трола мало интересовали, но он сказал правду — смотреть на Лорну и слушать её голос было всегда большой радостью для него.
Внизу затопали тяжкие шаги, потом кто-то побежал по ступеням, но устал, и Трол немного улыбнулся — Коле казалось, что он может по-прежнему бегать по этой лестнице, а это было не так, он стал слишком дряхл для рывка на сотню прыжков. Поэтому он притормозил и всё равно в люк просунулся уже слегка взмокший и задохнувшийся. Разрыв между его психологическим возрастом и физическими кондициями был непреодолим.
— Ага, — сказал он, — вы тут. А у нас известие. Перес говорит, что кто-то приближается к нам каким-то странным образом через море. И очень быстро.
Последние шаги Кола сделал уже с кряхтением. У него были седые виски, он погрузнел и начал слабеть… от старости, которая наступила для него за те три-четыре дня, когда он вытаскивал на фиолетовом фламинго Трола из чёрных земель, раскинувшихся вокруг бывшего замка Нахаба.
В общем, получилась странная штука. Фламинго Дора совсем не утратила сил, не постарела, не согнулась под действием магии Басилевса, когда Трол убивал его в поединке, а вот люди… Кола теперь напоминал человека лет пятидесяти, хотя ему едва исполнилось двадцать. Да и сам Трол…
Об этом не хотелось даже думать.
— Я знаю, — Трол кивнул.
— Знаешь? — удивилась Лорна. — Как?
— Это несложно, — отозвался Трол и указал на окошко. — Кто-то там летит на фламинго.
— До Олавского архипелага, — осторожно сказал Кола, — миль двести пятьдесят, вряд ли кто-либо способен покрыть это расстояние в один перелёт. Даже кинозиты шли вдоль берега, через Доранию, когда атаковали вашу с мастером Султунаром пещеру.
— Этот летун более ловок, — беспечно отозвался Трол. — И он как-то научился пересаживаться в полёте с птицы на птицу.
— Это невозможно, — сказал Кола.
— Не говори, пока не убедишься, — спокойно отозвался Трол.
Он стал думать, как бы можно было перебраться с одного фламинго на другого в воздухе, и решил, что это рискованно, но выполнимо. Одна птица, если она здорово выучена или умна, как его Дора, подлетает к спине другой, переворачивается, и тогда с помощью узды можно перепрыгнуть в другое седло, освобождая первую птицу… Хотя какова должна быть степень тренированности птиц и какой наезднику нужно обладать смелостью — этому оставалось лишь позавидовать.
Сам-то Трол ничего подобного сейчас уже не мог бы сделать, даже если бы тренировался день и ночь, ночь и день… Он и с коня на другого коня не сумел бы пересесть без травм, наверное, не то что с фламинго на фламинго.
— Он не атакует нас? — спросила Джанин. — Не хотелось бы всё начинать сначала.
Её выражениям была свойственна и уклончивость, размытость суждений и ясное понимание ситуации, с чем невозможно было не считаться. Трол, не оборачиваясь, отозвался:
— Это вестник. Он летит ко мне, возможно, это что-то, чего мы все ожидаем.
— Трол, — в голосе Лорны прозвучали нотки упрёка, — когда Кола притащил тебя из тундры, ты был едва жив. Мы всю зиму приводили тебя в нормальное состояние, практически заново учили ходить и разговаривать. И ты снова…
— Я знаю, — отозвался Трол. — Я благодарен вам… тебе в особенности. Но…
Он не знал, как высказать то, что должен был сказать.
Лорна захлопнула книгу и пошла к люку, чтобы спуститься с башни. Джанин вздохнула и стала собирать своё вязанье. Потом, убедившись, что Лорна далеко, деланно спокойным тоном произнесла:
— Возрождённый, ты вскружил голову девушке.
— И что? — не понял Кола. Потом нахмурился и осторожно добавил: — Она не девушка, а принцесса.
— Верно, — согласился Трол, — я ей не подхожу.
— Я не это имел в виду… — горячо отозвался Кола. Как и все мужчины, он мало что смыслил во всяких любовных перипетиях, тем более если они не касались его самого.
— Именно это, — отозвался Трол. Помолчал, по-прежнему глядя в окно. — К счастью, всё скоро кончится.
— Знаете, что я вам скажу, — обернулась Джанин у самого края люка, — оба вы дураки, благородные господа.
— О чём она? — спросил Кола. — Может, я чего-то не понимаю?
— Как ты думаешь, я смогу усидеть в седле фламинго? — спросил Трол. — К примеру, Доры, если, разумеется, не лететь через Кермаль, а осторожненько, потихонечку, вдоль берега?..
Кола посмотрел на Трола. Перед ним стоял высохший, практически без мышечной массы человек, которому любой посторонний зевака дал бы самое меньшее лет восемьдесят. Лишь прямая, как копьё, спина и блеск глаз выдавали в нём бывалого и умелого бойца, каким Трол был… ещё прошлой зимой, когда они только подбирались к замку Нахаба.
— Не знаю, — честно высказался принц. — Всё-таки бой с Басилевсом дался тебе слишком тяжело.
— Тебе тоже, — хмыкнул Трол.
— Ну, мне ещё надо где-то раздобыть себе королевство, — отозвался Кола и поправил меч на бедре, хотя его рука дрожала, а пальцы были бледными и морщинистыми. — Не забывай, я же младший сын.
— В этом отношении у меня забот меньше, — сказал Трол, с трудом переводя дыхание. — Мне нужно… всего лишь… спокойно умереть. — Он снова повернулся к окну. — Может быть, этот вестник и летит, чтобы предложить решение наших проблем?
Глава 2
Pинис поднялась из башенного люка уверенно, словно не один раз уже бывала тут. Возможно, она проверила, кто тут находится, сколько оружия, как стоит мебель, и вообще оценила ауру этого места. Башенная площадка, закрытая со всех сторон, чтобы тут можно было жить и зимой, ей не понравилась, она хотела бы поменьше простора и побольше удобств. Но Трол даже не стал оглядываться, чтобы понять, чем же именно было вызвано это неудовольствие. Он жил тут, а остальное никого, кроме него, не касалось.
