Очень долгое путешествие, или Инь и Ян. Сердце Мира (СИ) - Соловьёва Яна

Я опять смотрела из его глаз с низкого необычного ракурса и неслась сквозь траву, поднимавшуюся выше роста, перепрыгивала через камни, юркнула в глубь колючих кустов. Мелькали ветки и корни, в животе сжалось, когда я спрыгнула вниз со скалы и помчалась прыжками меж камней к песчаному берегу.

— К счастью, коты-рыболовы прекрасные пловцы, и к тому же все кошки видят магический и реальный мир одновременно, так что мне повезло с выбором облика дважды, — сказал дракон. — Я приплыл на остров.

Его зрачки опять сузились, он смотрел холодным змеиным взором.

— Я нашёл дом сгоревшим, — сказал дракон. — Назар и его дочь пропали, и до вчерашнего дня я был уверен, что в этом виновны чародеи из Чистого Братства. Однако, как оказалось, сам Назар пригрел на груди змею.

— Как жаль, что ты не предупредил нас, что Исман ведёт в ловушку, — сказала я. — Тогда Рэя не погибла бы!

— Внутри несомненно симпатичной, но чрезвычайно компактной кошачьей головы мой разум заперт, словно узник в темнице. Лишь иногда, невероятным усилием воли, он пробивается сквозь броню инстинктов. Я не знал о ловушке, полагая, что алхимик и сам был в неведении о смерти Назара. И догадался, лишь когда застал его привязывающим лодку. Я не смог защитить мою девочку…

Дракон покаянно склонил голову и начал бледнеть. Перед нами снова сидел кот, который зевнул во всю пасть и принялся старательно вылизывать бок. Иорвет выругался.

— Ещё один день коту под хвост! — воскликнул он.

— Он ответил на твой вопрос, — сказала я. — Судя по всему, лагерь чародеев где-то близко…

— Я предпочёл бы вообще не сталкиваться с чародеями.

— Похоже, нам этого не избежать, — сказала я. — Виллентретенмерт заперт в шкуре кота, а его нужно как-то расколдовать.

— И чтобы его расспросить, нам понадобится несколько дней… — с досадой сказал Иорвет.

Волей-неволей нам пришлось обустраиваться. Позади ротонды отыскался садовый фонтанчик с чистой водой. Как дикари, мы разожгли костёр на вершине горы и переночевали под открытым небом. Сама мысль о ночёвке под крышей на этом острове претила как Иорвету, так и мне.

Из-за вынужденного промедления и безделья Иорвета обуяла жажда деятельности, и утром он решительно распахнул двери ротонды и направился к механизму.

— Эта штука поможет нам задержаться на изнанке, — объявил он и уже потянулся, чтобы начать щёлкать рычажками.

— Погоди! — вскричала я. — Надо хотя бы вспомнить, в какой последовательности Исман это делал. Вдруг мы опять включим химер!

Иорвет опустился на шезлонг, к которому Исман привязывал его, и прикрыл глаз. Я достала меч и осторожно поворошила кучу сушёных розовых плетей. Внутри было пусто, тело Исмана, уничтоженное в магическом мире, исчезло и из нашего.

— Вот и всё, что нужно знать о пророчествах, — с едким сарказмом сказал Иорвет, следя за моими манипуляциями, и вскочил. — Сначала он вертел тут, — прислушиваясь, он повернул маленькую латунную ручку. Тихонько зажужжали шестерёнки. — Это пружина, он её взвёл. Потом зажёг огонь в горелке.

На пороге возник кот, степенно уселся, обернув хвост вокруг лап, и принялся невозмутимо наблюдать за нами. Несмотря на то, что мы с Иорветом более-менее сошлись в воспоминаниях, что делал Исман, но всяких вентилей, рычагов и дверец было слишком много, чтобы с уверенностью воссоздать последовательность его действий.

— А вот сюда надо положить какое-то вещество, — пробормотал Иорвет, открыв стеклянную заслонку, за которой в металлической чаше виднелись прогоревшие чёрно-фиолетовые крошки. — И у нас его нет.

Я выдохнула с облегчением. Иорвет насмешливо посмотрел на меня.

— Не узнаю тебя. Разве не именно тебе всегда приходили в голову самые безумные планы?

— Это я тебя не узнаю! — воскликнула я. — Вроде бы именно ты просчитывал всё на три шага вперёд, а теперь из-за пары дней промедления готов взорвать нас к чертям!

Он обошёл механизм, неожиданно возник за спиной и притянул к себе за живот.

— Похоже, нам нужно знакомиться заново, — вкрадчиво сказал мне на ухо.

— Очередное безумное предложение, — от его тела спине стало тепло. — Мне нравится…

Бесстыжий кот так и таращился на нас, и мы сбежали через окно к нашему лагерю. Иорвет, похоже, решил направить свою энергию в другое русло, и я чувствовала себя тем самым механизмом, у которого включали и выключали все возможные рычажки, и, в отличие от машины алхимика, с этим эльф прекрасно умел управляться. А может, то было его лекарство для возвращения меня к жизни после смерти Рэи, и я жадно пила дурманящее, исцеляющее и мучительно сладостное зелье. Он разделял его со мной, и мы забылись на этом забытом и потерянном острове, и время, над которым у нас не было власти, то невыносимо долгое, то утекающее сквозь пальцы, исчезло.

***

— История, нужная вам, и история, нужная мне, — слишком длинные. Сосредоточимся на насущном — с меня необходимо снять заклинание запрета трансфигурации, — безапелляционно заявил дракон.

— Есть ли у тебя в друзьях колдуны, которые помогут с этим? — спросил Иорвет.

— Был. Назар. Остальным я не доверил бы даже прощупать пульс. Драконы слишком ценны для колдунов… и колдуний, — добавил он ядовито, — и я не готов поручиться, что алчность и желание обладать Силой не перевесят благое намерение помочь.

— И что же делать? Не можем же мы просить чародеев из Чистого Братства расколдовать тебя? — воскликнула я.

— Именно это вам и предстоит сделать. Они охотятся за мной и уничтожили всех диких кошек в округе в попытке отыскать меня, не говоря уже о том, сколько драконов они умертвили до того. Я — убеждённый противник наказаний, но любой поступок влечёт последствия, и чародеи должны исправить и искупить то, что натворили. Я не могу оставить на волю случая такие важные вещи, как искупление и исправление.

Мне показалось, что дракон зловеще ухмыльнулся, во всяком случае кончики его рта уехали вверх, обнажив острые зубы.

— Но как нам это сделать?

— Не знаю, — драконья морда вплыла между нами, и он поочередно рассматривал нас, вертя головой. — За год с лишним в облике кота я исследовал их лагерь вдоль и поперёк. Знаю всю подноготную, чем они живут. В чём их сила, в чём боль, в чём изъян… Вам нужно лишь сложить два и два.

— Рассказывай! — потребовал Иорвет. — Мы теряем время.

— Время — это твоя боль, эльф, не так ли? Ты всё время поминаешь время, — Виллентретенмерт шипяще хохотнул своему каламбуру, а белое лицо Иорвета гневно нахмурилось.

Дракон заговорил. Три дня и три сеанса связи потребовались нам, чтобы он рассказал всё, что знает про чародеев Чистого Братства.

— Они захватили крепость у перевала, чтобы найти дитя золотого дракона… — рассказывал он нам, и в ответ на мои вопросы о дитя начинал темнить и недоговаривать.

— Хотя бы ответь, зачем чародеям дитя? Нужно же понимать их мотивацию! — не отставала я.

— Хребет дракона — это хребет этого мира, — туманно ответил он. — В нём течёт субстанция, преобразующая материю, именно за счёт неё нам подвластно изменение облика. За это нас, а точнее содержимое нашего позвоночника, так любят колдуны. Пока золотой дракон юн и ещё не умеет трансфигурировать, его субстанция чиста и имеет ту же силу, что и само Сердце Мира, и именно её так жаждал получить Магистр. И тут мы подходим к самому интересному…

Рассказанное далее дополнило информацию, которую мы узнали в пещере в Долине Чёрных Сейдхе — в лагере чародеев действительно зрел заговор.

— Магистр стар, его собственная чародейская сила истощена. Он превратил братьев в доноров энергии. Дважды в день они садятся на коврики и вливают в него Силу, и смерть настигает ослушников.

— Обряды Рассвета и Заката! — я вспомнила горящую татуировку на груди чародея в пустыне и слова Исмана о том, что тот должен был быть на коврике.

— Сам Магистр безвылазно сидит в пещере на Месте Силы, как ящерица на горячем камне. Понятно, что молодым адептам такое положение дел не по нраву. Они уже выпили его знания, а теперь он пьёт их жизненные соки.