Ник Перумов - Молли Блэкуотер. Остров Крови
Пронёсся над тесовыми крышами недобрый ветер, захлопал ставнями. Запахло кровью и смертью, так что и у Волки, и у Медведя встала дыбом шерсть на загривках. Даже Предслава заворчала глухо, попятилась – рунное чародейство, таким поспешным способом наложенное, не выбирает, кого разить.
Совсем рядом рушились дома, взвивался над оседающими кровлями ало-красный дым, доносились крики и вопли умирающих в очередной ловушке; но даже не шибко разбиравшиеся в потайной рунной магии Таньша с братом чувствовали, что работает она далеко не так, как ей следовало.
Почему и отчего – они не успели даже удивиться.
Между домов мелькнула быстрая коричневая тень, мохнатая и с круглой башкой.
Див! Звери великие, Медведь большой, Земли Зверь, – что ж это такое творится?!
Два медведя и волк разом ринулись следом за мелкой нечистью.
А див мохнатым шаром прокатился мимо прямо на стене намалёванной руны, и алые контуры её вспыхнули, брёвна зашевелились, раздвигаясь, тугая пружина капкана готова была распрямиться – но перед ней был не человек, а див, низшее магическое существо; и его собственная природа сбила тонкий рисунок волшебства.
Там, где был див, закружилась алая воронка, его вжало в землю, полетели клочья коричневого меха; но руна быстро угасала, мощь её ушла впустую, не в силах причинить диву особого вреда.
Не на таких было ставлено.
Не зря, значит, взбесился тот несчастный див в лесном гнезде!.. Не спали не дремали умные головы за Карн Дредом, думу думали, да и придумали!..
Полыхнувшая руна оставила после себя полуобвалившийся дом, дымящиеся брёвна и открытую дорогу тем, кто шёл за этим дивом. А сам нечистый, хоть его и помяло изрядно, кое-как встал, отряхнулся и заковылял было дальше, далеко, впрочем, не уйдя.
Волка бросилась, придавила к земле. Предслава набегала следом, Всеслав прикрывал спину – цепи егерей могли появиться вот-вот, но его помощь не потребовалась. Див вдруг задёргался под лапами вервольфы, дёрнулся раз, другой и замер неподвижно, круглые жёлтые глаза раскрыты и остекленели.
Сейчас он казался таким безобидным, таким жалким и несчастным – порванная детская игрушка, домашний любимец, вышвырнутый за порог и растерзанный в жестоком мире.
Но мохнатое тело уже таяло, растекалось сизым дымком. Всё-таки див не просто зверь, от которого остаётся труп после ушедшей жизни. Нечисть умирает совсем не так.
Оборотни и Предслава переглянулись. Всё было понятно без слов.
Кто-то сумел зачаровать дива – или дивов? – пустив их вперёд егерей и боевых машин. Кто? Как? Когда?..
Анея Вольховна ответит. Уж если кто и знает – или узнать сможет, – так только она.
Все трое опрометью бросились назад. Предупредить старую чародейку, остеречь!..
Поздно.
Натужно пыхтя, выпуская клубы дыма и пара, раздвигая тупым лбом завалы, прямо сквозь развалины некогда богатой усадьбы с обильно украшенными резьбой наличниками навстречу им высунулся бронированный имперский ползун. Шарово-серый, заляпанный грязью, с намалёванным на бортах и башнях золотым имперским львом.
Пришла пора действовать, порученное исполнять! Остальное – после…
Прямо перед ползуном разлеглась широкая лужа, оставленная недавним ливнем, – дождик продолжал ещё моросить, но это уже была именно что морось.
Мелькнула в перископах стремительная тень, пронеслась и исчезла, потому что вода в луже вдруг взметнулась океанской волной, заливая смотровые приборы, прицелы и прочее. Жидкая грязь, как нарочно, словно сама липла к оптике, и рулевой внутри ползуна выругался, рванув на себя рычаги и правого, и левого тормозов.
– Сэр, вынуждены прекратить движение, сэр! Ничего не видно, сэр!
Старший мастер-сержант, командир ползуна, тоже чертыхнулся.
– Что это было, Рипли? МакМагон? Кто видел?
– Не видели, сэр, мастер сержант! – на разные голоса отозвался его экипаж снизу, из боевого и машинного отделений.
– Сэр, бревно, кажется, сэр, – нерешительно заметил башенный стрелок, сидевший за спиной сержанта. – Скатилось, кажется, сэр.
Да, похоже на то, решил сержант. Конечно, можно просто высунуться из башни (или велеть это сделать кому-нибудь) и давать указания рулевому, но…
Но старший мастер-сержант был хорошим сержантом. Он не настолько глуп, чтобы подставлять свою драгоценную голову под пули стрелков-варваров (а они, чтоб им пусто было, стреляют всё лучше и лучше!), но и своих людей он под пули не подставит тоже. Постоянный наблюдатель на броне – слишком хорошая мишень.
– Харпер, вылазь и протри оптику! – распорядился сержант. – Живо, живо, я тебя прикрою!
Тощий помощник кочегара по имени Харпер сглотнул.
– Давай-давай! – подстегнул его рык сержанта. – Не трусь. В нас ещё никто не стрелял. Они, похоже, наконец-то поняли, что сидение под снарядами им ничего не даст, и бежали. Город брошен. Эй, Рипли! Подай мне мой карабин. На всякий случай.
Лязгнул засов, откинулся люк. В пропахшее маслом, углём и порохом нутро ползуна потянуло свежим воздухом – даже смешанный с чадом угасших пожаров, он всё равно казался истинно благоуханным.
Мастер-сержант высунулся первым. Справа и слева прошли вперёд собратья по бронепехотному полку, его машина отстала. Это хорошо – если среди развалин и оставались варвары, они, скорее всего, отходят перед цепью ползунов.
Держа наготове карабин – свой собственный, более крупного калибра, чем стандартный армейский, с тщательно пристрелянным оптическим прицелом, тоже купленным за собственные деньги, – мастер-сержант устроился за башней.
– Лезь, Харпер! Ничего не бойся. Я тебя страхую.
Старший мастер-сержант служил уже полтора десятка лет, прошёл несколько кампаний в Раджпутане, слыл отличным стрелком – и бедолага Харпер осторожно полез на броню.
«Всё-таки неправильно это, – думал сержант, приникнув к прицелу. – Надо, чтоб какой рычаг имелся или что-то вроде этого, грязь с перископов стирать…»
Вокруг всё было спокойно, как только может быть спокойно в развалинах вражеского городка, только что побывавшего под ураганным артиллерийским огнём.
Долговязый нескладный Харпер меж тем добрался до залитых грязью смотровых приборов. Отсюда было видно, как он трясётся, очевидно, каждый миг ожидая пулю в затылок. Я бы на его месте тоже боялся, самокритично подумал мастер-сержант, поведя стволом туда-сюда.
Он прекрасно знал, что на поле боя дополнительную пару глаз надо иметь не только на затылке, но крайне желательно ещё над каждым ухом, и потому вовсю вертел головой, стараясь ничего не упустить.
