Zадача будет выполнена! Только вперед - Николай Петрович Марчук
Во вражеском селе царила суматоха, во время которой вполне можно было под шумок подойти ближе и завязать бой в крайних линиях окопов. Но ближе подходить нельзя, мы и так находимся в опасной близости от Вишневки. Все-таки триста метров до ближайших хат и траншей – это очень, очень близко. Я хоть и верю в наших летунов и где-то там сидящих за горизонтом ракетчиков, но когда в Вишневке начнут рваться мощные ФАБы и прилетать один за другим «Искандеры», лучше все-таки находиться на более-менее безопасном удалении. А то хрен его знает, куда очередной ФАБ весом в четверть тонны, а то и больше ляжет.
Изначально мы хотели расположиться немного дальше от села, но ползущий в авангарде группы Бык наткнулся на небольшой окопчик с блиндажом, и было решено переждать удар наших ВКС по Вишневке тут. Окоп был хоть и короткий, всего пять метров длиной, но зато глубокий, в полный профиль, имел несколько боковых щелей – «лисьих нор» – и заканчивался просторным блиндажом, прикрытым сверху железобетонной строительной плитой.
В моей группе пять бойцов: Кок, Бык, Леший, Жид и Москвич. Я шестой. Группа штурмовая, снаряжение и вооружение соответствующие. Леший с ПКМ, Жид, его второй номер, – с запасными коробками к пулемету и «Мухой», Бык и Кок вооружены РПК 7,62, у каждого по две «Мухи». Москвич у нас «одноразовый», то есть сапер, у него помимо автомата пара килограмм пластида, большой саперный планшет, разномастные взрыватели, разовый гранатомет и две МОН-50. У меня вооружение как обычно: АКМ, ГП на отдельном прикладе, два десятка ВОГов, двенадцать магазинов и два «бубна» от РПК. Со стороны вроде бы солидно, но на самом деле всего этого добра хватит на полчаса полноценного огневого контакта.
С момента начала работы наших минометов прошло пятнадцать минут. В Вишневке царил деловитый бардак. Похоже, укропы собирались выдвинуть в сторону нашей располаги всё, что у них было в наличии, – пару танков и десяток разномастных боевых бронированных машин с десантом на броне. Также расчехлялись минометы, артиллерийские орудия и самоходки. Сейчас был самый подходящий момент, чтобы нанести удар по вражеской располаге. Противник вылез из своих подземных укрытий…
– Где же летуны? – шипел себе под нос Бык. – Сейчас самое время вдарить! Если вся эта колонна двинет на наших, то хрена лысого группа Пестика их остановит.
– Не ссы, салага, – урезонил я Быка. – Пестик – боец бывалый, они подходы к своей позиции уже заминировали, поставили пару «шлагбаумов» на дальнике. Так что если укропы попрут колонной, то гарантированно потеряют несколько машин, а там дроны с «крепости» прилетят и разберут остатки укропов.
– Да я и сам это понимаю, – мотнул головой Бык и вновь повторил как заклинание: – Где же эти чертовы летуны?!
Вопрос хороший, я и сам хотел бы знать на него ответ. Уже все сроки нанесения удара по Вишневке вышли.
Пискнул таймер на часах. Ага, время перерыва в работе постановщика помех. Тут же достал из кармана рацию и вызвал Джокера.
– Крепость! Крепость! – вызвал я Джокера. – Что у вас?
– Всё по плану, – лаконично отозвался Джокер. – Есть движение в тылу!
– Плюс.
Супер! Значит, наши начали пробивать себе дорогу и идут к «крепости»! Значит, всё хорошо! Отличная новость! То, что летуны задерживаются, плохо, но то, что 10-я ОДШБТГ прорывается к нам, – это очень хорошо. От этой новости у меня буквально крылья выросли, захотелось вскочить в полный рост и бежать через поле на штурм Вишневки.
– Ядро! Ядро! – вызвал я Пестика. – К вам идут гости: двенадцать коробок, из них два грузина. Шлангуйте! Если что, работайте глазами. Как – понял?
– Понял тебя!
– Плюс!
В переводе на нормальную речь мой приказ звучал следующим образом: к «ядру» идет колонна из двенадцати бронированных машин, среди которых два танка, работайте минами, в стрелковый бой не вступать, в случае необходимости вызывайте из «крепости» ударные FPV-дроны.
С Бамутом я связываться не стал, потому что он, скорее всего, и так слушал эфир, а значит, понял, что началась движуха и скоро здесь будет наш родной батальон под командованием Рыжика.
– Ну что там? – шепотом спросил Бык.
– Всё нормально, – кивнул я. – Джокер доложил, что наши уже прорываются к ним, скоро будут здесь. Если летуны не подкачают, то будет совсем зашибись.
Как будто в подтверждение моих слов и надежд сверху раздался противный визг, переходящий в раздирающий черепную коробку вой. Закрыв уши руками, я плюхнулся на дно траншеи.
– Ложись! – успел крикнуть я, хоть остальные бойцы группы и так уже лежали мордами в землю.
А дальше я понял, что зря мы так близко подобрались с Вишневке. Где-то совсем рядом, буквально в паре сотен метров от нас, разверзся филиал ада на земле. Грохнуло так, что меня, лежащего на дне траншеи, подбросило вверх на полметра. Потом еще один взрыв и еще один. С неба посыпался град земляных комьев и каменного крошева. В ушах заложило, в глазах потемнело. Возникло чувство паники, хотелось выскочить из траншеи и бежать куда глаза глядят. Всё равно, куда бежать, лишь бы подальше от этого ужаса.
Глядя на лица бойцов, я понял, что такое страх! Бойцы в моей группе опытные, прошедшие огонь и воду, не раз бывавшие под вражескими обстрелами крупного калибра, но сейчас рядом с нами взорвались несколько авиационных бомб, каждая не меньше полтонны в тротиловом эквиваленте. А это, надо вам сказать, охренеть как много. Представляю, что сейчас творится в Вишневке! Все артиллерийские обстрелы, которые я переживал до этого, ничто по сравнению с пережитым сейчас. Когда рядом с тобой взрываются одна за другой несколько бомб весом в пятьсот килограмм каждая, понимаешь, что совершенно не можешь контролировать свое тело, организм будто бы сходит с ума. Честно говоря, сейчас и обосраться от страха совершенно не зазорно.
Эх, эти бы бомбы да начать применять в самом начале войны…
Россия создала крылья, которые позволяют старым бомбам с высокой точностью поражать объекты на дальности до восьмидесяти километров. До сих пор было принято считать, что планирующие
