Мертвый лес - Дмитрий Геннадьевич Колодан
Наконец Янис выпрямился, расправил плечи и сказал:
– Джулия – это Кати, Кати – это моя сестра Джулия…
– Джулия Папильон, к вашим услугам, – перебила его сестрица. А затем она схватила Кати за руку и громко зашептала: – Не знаю, что у тебя с моим братом, только не верь ни единому его слову!
– Почему? – растерялась Кати.
– Ха! Я цапнула эту фразочку в каком-то кино и десять лет ждала, когда получится ею воспользоваться. А все потому, что десять лет назад один маленький паршивец слопал мою шоколадку. Теперь ты в курсе, что я мстительная и умею ждать.
Янис страдальчески закатил глаза.
– Приму к сведению, – сказала Кати и, помедлив, добавила: – И первое, и второе.
– Вот и славно. Я сразу поняла, что ты умная девочка. Если этот придурок тебя хоть чем-то обидит, сразу жалуйся мне – обещаю заживо спустить с него шкуру. Я не шучу. Уф… Кажется, ничего не забыла?
– Вроде нет, – кивнула Кати.
– Отлично! На этом обязанности старшей сестры считаю выполненными.
– Вот уж спасибо, – буркнул Янис. – И почему я не единственный ребенок в семье?
– Не бухти, – отмахнулась Джулия. – Иногда ты превращаешься в невыносимого зануду. Вот тебе десятка, сбегай и купи чего-нибудь сладкого и в следующий раз никогда не забывай про десерт. Всему тебя учить приходится.
– Я не… – начала Кати, но Джулия наступила ей на ногу.
Сверля сестру взглядом, Янис поднялся, забрал у нее купюру и отправился на поиски сладостей, то и дело оборачиваясь. Джулия с приклеенной улыбкой смотрела ему вслед. Но едва он отошел на достаточное расстояние, как она обернулась к Кати и лицо ее вдруг перестало быть дружелюбным. Глаза сузились, черты стали резче и жестче.
– Ну, давай, выкладывай, – сказала она, и в ее голосе не осталось даже капли прошлого веселья.
– В смысле? – растерялась Кати, не ожидавшая подобной перемены. – Что выкладывать?
– Ты кто вообще такая? Откуда взялась?
– Я? То есть… – Простой вопрос, но Кати не понимала, как на него ответить. Точнее, какого ответа от нее ждут. – Кати… Катинка Макабреску, я…
– Я не спрашиваю, как тебя зовут, – перебила Джулия. – Кто тебя подослал? Петерсен?
– В каком смысле? Никто меня не…
– Конечно. Так я и поверила. Этому трюку сто лет в обед – познакомься поближе, разузнай об их планах. Со мной не прокатило, так решили зайти с другой стороны, да? Ну? И давно вы с моим братом встречаетесь?
– Что?! – Кати была возмущена до глубины души. – Мы не встречаемся! Я сегодня с ним познакомилась. Он предложил угостить меня чем-нибудь, я согласилась. Это не называется «встречаетесь»!
– Мой брат?! Пригласил кого-то? И ты думаешь, я в это поверю? Да он скорее съест собственные носки, чем решится заговорить с девчонкой. Ну, что ты на это скажешь?
Она уставилась на Кати таким взглядом, что еще немного, и у той бы задымились волосы. Это было уже слишком. Кати даже не разозлилась. На самом деле ей стало очень обидно, что так все перевернулось. Ей ведь действительно понравились и Янис, и его сестра, и она даже позволила себе расслабиться и открыться, а ее взяли и оттолкнули – ни за что.
– Знаете, – не выдержала Кати, – думайте что хотите, а я, пожалуй, пойду отсюда. По-моему, у вас с головой не все в порядке, паранойя и все такое. Никто меня не подсылал!
– Еще чего. Никуда ты не пойдешь. И с головой у меня все в порядке. Добрый доктор Салазар мне выписал справку, так что эта карта бита.
– Да мне все равно! – Кати вскочила со стула, но в тот же миг Джулия Папильон схватила ее за запястье и крепко сжала.
– Я же сказала – сиди. Ты что, обиделась, что ли? Серьезно?
– Да, обиделась, – выпалила Кати, пытаясь освободить руку. – Пустите меня или я закричу!
Джулия тут же ее отпустила.
– Ладно, стоп, без истерик, – сказала она. – Извини, перегнула палку, бывает. На самом деле я не хотела тебя обидеть.
– Да неужели?!
– Ну, извини, серьезно. Иногда я бываю слишком резкой, и да – что бы там ни написали в моей справке, чересчур подозрительной. И вообще… Прости, честно, просто ты появилась слишком внезапно. Меня это выбило из колеи, вот я и… В общем – приношу свои глубочайшие, – и она состроила такую виноватую физиономию, что разжалобила бы даже каменную статую.
Кати не собиралась ее прощать, себе дороже иметь дело с подобными психами. Но, к своему удивлению, сказала «ладно» и села обратно. Кто знает, может, у этой Джулии и в самом деле имелись причины быть мнительной? Янис же говорил, что ее кто-то там задерживал и даже угрожал ей. Не факт, что это ее оправдывало, но понять можно.
– Ну и дела. – Джулия принялась теребить пуговицу на рукаве. – Неужели это и в самом деле случилось? Мой придурочный братец познакомился с девушкой, да еще и с симпатичной! Прямо в голове не укладывается!
– Что именно? – хмуро спросила Кати.
– Да ты не бери в голову. Я просто растеряна, озадачена, злюсь и радуюсь одновременно. Подрастешь – поймешь, каково это. Так где, говоришь, вы познакомились?
– Я не говорю. У входа в торговый центр, около часа назад. Часа! Так что не надо делать из этого каких-то выводов.
– Да я и не собиралась, что ты! Я же в курсе, какие вы подростки нервные и как болезненно относитесь к таким вещам. Сама была такой. Эх… – Джулия закатила глаза, будто о чем-то задумалась, и ее лицо снова помрачнело. – Да уж, сама… Вот что, красавица, запомни: разобьешь ему сердце – отрежу тебе уши. Прими это к сведению.
– То есть… – Что-то во взгляде Джулии подсказало, что если она и преувеличивает, то самую малость.
– Он хороший мальчик, но еще маленький и глупый и совсем не знает жизни. Моя обязанность – его оберегать и следить за тем, чтобы какая-нибудь вертихвостка не испортила ему жизнь.
– Я не вертихвостка! – вспылила Кати. – И не какая-нибудь!
– Ну, это мы еще посмотрим, – усмехнулась Джулия. – Я слежу за тобой, поняла?
И она вперилась в нее взглядом. Кати ответила ей тем же – она не собиралась отворачиваться и отводить глаза. Про себя она решила, что у этой девицы окончательно поехала крыша, что бы там она ни говорила про справки. Разумеется, Кати могла уйти в любой момент, но она осталась – на сей раз исключительно из упрямства.
– Прости. – Джулия опустила взгляд. – Наверное, у меня синдром гиперопеки, да? Нужно рассказать об этом своему психиатру. Но тут такое дело: я же ему почти что
