Юрий Никитин - Трое из Леса
— Хорошие слова, — одобрил Горыня. — В дикой общине — очень верные.
Олег насторожился, метнул непонимающий взгляд, но Таргитай уже тащил огромную ветку, уши пылали ярче факела велета. Олег начал перетаскивать хворост к костру, но напомнил себе, что надо разузнать, что неверно в краеугольной заповеди невров.
Пещеру начал наполнять вкусный запах. Мрак приглашающе указал Горыне на подрумяненные туши:
— Хозяин, готово!
Голос был сиплым, негромким, но Горыня кивнул, сам приглашающе повел огромной рукой:
— Садитесь ближе. Явствуйте хорошо, что-то мелковаты больно… Авось подрастете, ха-ха!
Факел потрескивал, в залитой красным светом пещере бродили огромные жуткие тени, странно и причудливо ломались, переходя с пола на стены. Камень блистал голубыми жилками, синими и желтыми змейками. Воздух был сухой, быстро впитывал запах жареного мяса.
Горыня взял тушу двумя руками, грыз неторопливо, держал, как молодого рябчика. Кости трещали, Горыня жевал козла целиком, череп звонко лопнул под огромными, как валуны, зубами.
— Набивайте пуза, — угрюмо посоветовал Мрак. — Надо двигать отсюда. Если велет выпустит, не сожрет.
— Не должен бы, — проговорил Олег неуверенно. Он перестал есть, побледнел. Горыня с хрустом жевал третьего барана.
— Почему?
— Мы не враги… Не опасные, по крайней мере. И говорит так книжно, умно.
— А умники воздухом питаются? Боромир молодого кабанчика за один присест ухомякивал. А мы — дичь редкая в этих горах.
— Молчи, — прошептал Олег настойчиво. — Не подсказывай! Сам авось не додумается.
Горыня даже наклонился, наблюдал, как маленькие человечки ели, пили, мыли в холодной воде его подземной речки жирные руки. Серьга в его ухе поблескивала зелеными искрами, в странных слюдяных глазах велета отражалось багровое пламя.
— Святогор не может, — проговорил он грохочуще, — а я — не хочу. Мне с Гор много видно, сверху все одинаковые… Меня степняки не обидели, верно?
— Нас тоже, — ответил Таргитай, потому что Мрак не нашелся, что ответить, да и сорвал голос, а Олег осторожничал, боялся рассердить велета. — Мы за Правду! Они наш народ обидели.
— Невров? — удивился Горыня.
— Поляне — потомки невров! Кочевники сгоняют их, жгут, уничтожают… Разве Правда не на нашей стороне?
— На вашей, — прогрохотало у него над головой. — На вашей… Хотя на их стороне — тоже. Мелковатых правд много… а большую раздробили, чтобы удобнее было пользоваться. Я родня вам, это правда, но родня и киммерам. Что хлебала растопырили?.. Когда-то мы жили одним великим племенем. Люди племени ариев были покрупнее вас, нынешних, а я был подурнее и мельче. Ведь мы, велеты, растем всю жизнь. Не знаю, благословение это отца нашего — Велеса или проклятие… Ваше старичье тоже с годами меньше двигается, закостеневает, а у нас в крови песка становится все больше, мясо твердеет, превращается в камень… Еще живые, но уже каменные горы, по которым черт-те что скачет, прыгает, а согнать не можешь…
Голос дрогнул, он тряхнул головой, словно что-то отгоняя. Черная тень странно и жутко заметалась по пещере, ломаясь и вытягиваясь в щелях и сталактитах. Олег спешно раскрыл на коленях книгу, отыскал чистую страницу.
— Что чудно, — проговорил Горыня тяжело, — что мы все идем от одного племени, а племя — от одного мужика. Сказывают, что до сих пор жив, бродит по свету! Вот бы повстречать…
— И что тогда? — спросил Мрак с интересом.
Горыня медленно сжал огромный кулак. Захрустело, меж пальцев стрельнули камешки, вниз посыпалась струйка песка — велет невзначай захватил пару валунов.
— Я бы взял его за душу, — ответил Горыня мечтательно, его тяжелые веки опустились, закрывая глаза, — я бы спросил дурня: зачем? За что так?
Изгои переглянулись, не поняв, только Мрак кивнул, бросил пару веток в затухающий костер.
Горыня поджег еще пару смолистых бревен, воткнул в щели, огромный корявый пень сунул краешком в огонь.
— Всю ночь гореть будет… Спите, с утра уйдете.
Он как сидел, так и отвалился навзничь, почти сразу мерное дыхание заполнило пещеру. Потом начался могучий храп, похожий на рев десятка разъяренных беров. Живот колыхался, в нем громко булькало, словно переливалось целое озеро.
В пещере воздух был с дымом, но вытягивало сквозь невидимую щель в потолке. Огонь по смоляным факелам сползал, медленно нагревая воздух. Возле каменной плиты пламенели темно-красные угли, от них несло жаром. Воздух заполнился запахами дыма, пота, свежеснятых шкур, крови…
Невры отошли как можно дальше от спящего велета. Зашибет во сне, не заметит. Или в горящие угли спихнет по нечаянности.
Таргитай лег посередке между Мраком и Олегом, намерился обсудить то да се, велет уже не казался страшным, но только умостился поудобнее, наконец-то натруженные ноги отдохнут, как грубая рука Мрака ухватила за плечо, потрясла:
— Вставай!.. Вставай, лодырь!
Таргитай в испуге открыл глаза, вскочил как ошпаренный:
— Что? Что стряслось?
Мрак приблизил к нему бешеное лицо. Глаза горели, как у дикого зверя.
— Что стряслось! — перекривил он зло. — Олег тебя будил, я бужу, хотел уже Горыню просить, чтобы дубиной… Как только в тебя влазит столько сна!
Таргитай в недоумении огляделся. Олег, стоя на коленях, в неверном свете догорающих факелов запихивал в мешок жареную тушу барана. Горыня сидел, прислонившись к стене, дубина стояла между коленей, лицо велета было в тени.
— Уже утро…— понял Таргитай разочарованно. — Ну, всегда так… А утром мне завсегда есть хочется.
Мрак в ответ дал по шее. Таргитай, не удержавшись, слетел в ледяную воду и с диким воплем выбежал, где Олег уже ждал, тут же набросил ему на плечи мешок. С Таргитая текло, из сапог выплескивалась вода. Он упал на спину, в мешке хрустнуло, потряс ногами, выливая воду. Волчью шкуру снять не рискнул, Мрак вовсе озвереет, пусть сохнет прямо на нем.
Горыня гулко спросил из своего угла:
— Все-таки будете ратоборствовать с киммерами?.. А как, если не тайна? Как думаете найти и утвердить Великую Правду?
Таргитай вздрогнул от громового голоса, за ночь подзабыл. Олег тоже смолчал, но Мрак, к которому вернулся его зычный голос, шагнул вперед.
— Вот чем! — он похлопал по рукояти секиры. — Пока бьются наши сердца, пока есть кровь в жилах…
Ладонь была твердая, Таргитаю показалось, что Мрак стучал деревом по дереву. Горыня медленно кивнул, вытянул руку:
— Вон там колечко, видите?.. Подайте мне.
Олег вытянул шею, все трое осторожно пошли в ту сторону. Здесь свет от факелов едва достигал, в полумраке они увидели на полу диск из желтого металла. Кольцо было размером с огород, а на высоту от пола до пояса неврам. Таргитай и Олег смотрели потрясенно, не понимая, что это такое, а Мрак подошел вплотную, навалился плечом, с силой упираясь в пол ногами, покраснел от натуги, хотя даже ему ясно, как видел Таргитай, что надо не меньше двух-трех сотен могучих быков впрячь в это странное кольцо, чтобы сдвинуть с места.
