Когда загорится Луна - Ольга Александровна Валентеева
– С ума сошел? – Тася вцепилась в его руку. – Да эта воронка проглотит тебя!
– Оставь его, – уловил Дёма ответ Соколова. – Знак Пепла никогда не появляется просто так.
Демьян уже это понял. Сквозь оконное стекло он наблюдал за буйством стихии: порывы ветра ломали деревья, подхватывали и тащили за собой даже автомобили. С глухим треском падали обрушенные опоры линий электропередач. Ветер выл, словно живой. И смерч… Он приближался, становился больше, проглатывая все, до чего мог дотянуться. Демьян на миг закрыл глаза. Это он вызвал бедствие? Нет! Но он может это прекратить. Непонятно как, однако это возможно, Дёма чувствовал и знал. Он развернулся и направился к двери. В эту минуту, мигнув, погас свет, но Дёма продолжал идти. Наверное, друзья следовали за ним. Демьян не оборачивался, чтобы проверить. Он просто шел, будто нечто вело за руку. Это «нечто» было сильнее его, чем-то таким же древним, как и весь их мир.
Темный узкий коридор, дверь, за которой лишь вьюга и ветер такой силы, что Демьяна едва не сбило с ног, а затем протащило обратно в коридор. Он упал бы, если бы сзади не стоял Леший. Друг подхватил его, с другой стороны плечо подставил Соколов, и они снова двинулись на улицу. Там было темно, словно уже царила глубокая ночь. И лишь белые горсти снега летели в лицо и выла приближающаяся воронка. Казалось, она вот-вот пожрет весь мир.
А потом Тася вскрикнула:
– Смотрите!
Демьян поднял голову. Он никак не мог объяснить то, что видел. Только посреди бурана в одном месте тучи разошлись, оголяя кусочек неба, и на нем алым всполохом горела Луна. От нее в разные стороны будто расходились золотистые круги. Она еще не была полной, но до полнолуния оставалось совсем чуть-чуть. И этот красный глаз смотрел на землю – казалось, прямо в центр снежной воронки.
Порывы ветра так и норовили сбить с ног. С треском посыпался шифер с крыши соседнего дома. До Демьяна долетали чужие крики – люди спасались, как могли. Торопились убраться с улиц, только вряд ли теперь дома могли стать хорошей защитой. Увы, против такой стихии не повоюешь, от нее не спрячешься.
– Мы даже близко к воронке не подойдем, – сказал Леший, все это время стоявший рядом. – В снегу утонем.
– Мне надо… надо ближе, – пробормотал Демьян и пошел вперед.
Он провалился в снег по пояс, попытался выкарабкаться, но не мог. Тогда зашагал, как получалось – оставляя после себя борозду в белом покрове, продвигаясь медленно, шаг за шагом. А потом… потом вспомнил, что у него есть магия, и представил твердую дорожку по поверхности снега. Почти сразу он наткнулся на эту дорожку, постарался забраться на нее. Помогли Лёша и Искандер, а затем последовали за ним, и лишь бледная фигурка Таси осталась в дверях мастерской.
Демьян шел. Стихия звала его, а он… он понимал, что если кто-то и может справиться с ледяным безумием, то только он. Сейчас! Или счет жертв пойдет на тысячи… И вдруг снег прекратился. Поначалу Дёме показалось – стихия остановилась. Ровно до того момента, пока на них не обрушился ледяной дождь. Кусочки льда били так сильно, что на лице оставались порезы. Демьян представил себе огромный купол, прикрывший их. Нечто вроде щита. Вложил в него все силы, чтобы у них появился хотя бы один шанс подобраться ближе, только усталость накатывала волнами. Бой с Павлом вымотал Демьяна, и теперь он едва ли не шатался.
– Я поддержу, – расслышал он голос Лешего и ощутил, как тела касается чужая магия.
Дёма потянулся к ней, пополняя собственный резерв, а затем направил на щит. Лед отскакивал с неприятным стуком, дорожка под ногами тоже оледенела, и Дёма почти что полз вперед, опасаясь сорваться в снег, из которого уже не сможет выбраться. А потом смерч оказался так близко, что можно было нырнуть в него и раствориться среди снега. Ветер сшибал с ног, усиливаясь с каждой секундой. Дёма пригнулся еще больше. Он не представлял, как можно избавиться от смерча. На что способна его магия? Как можно утихомирить то, что создано самой природой? Казалось, даже земля дрожит под ногами. А может, и не казалось? Потому что снег начал проваливаться, и на белой поверхности теперь зияли черные раны.
– Представь! – крикнул ему Соколов, но ветер проглотил половину звуков. – Пре…ста…
Представить. В этом сила его дара, его таланта! Демьян выпрямился в полный рост, почти сразу чуть не улетел назад, но удержался. Посмотрел в лицо своему ледяному страху, и перед глазами возникла картина: смерч уменьшается, становится похожим на тонкую снежную струю, а потом и вовсе исчезает. Дёма верил в это! Все, чего он хотел, – спасти тех, кто в этом нуждался. Защитить город, который быстро стал ему родным. Знак Пепла не проклятие. Это шанс на обновление, на новое начало и новую жизнь.
Однако стихия не желала сдаваться. Ветер ударил так, что Демьян отлетел на несколько шагов, упал на снег, закрыл глаза, чувствуя, что больше не встанет. Неужели это конец? Сколько людей погибнет… если он немедленно не поднимется на ноги!
И Демьян поднялся. Сосредоточился, снова призвал остатки сил и представил – со всей возможной верой! Сейчас – или никогда. Ураган нужно усмирить, иначе… иначе погибнут люди. А этого нельзя допустить!
– Смерч тает! – радостно воскликнул Леший.
И действительно, воронка постепенно становилась меньше. Демьян держал! Представлял изо всех сил своего воображения, чувствуя, как становятся мокрыми губы и подбородок. Из носа текла кровь, но он не отступал. Ну же! Еще немного!
Воронка смерча схлопнулась. Пропала, будто и не было. Мгновенно стих ветер, прекратили бить ледяные капли. Демьян раскинул руки и рухнул на снег, а над ним на совершенно чистом небе продолжала сиять багрово-алая Луна. Позднее все объяснят погодной аномалией, а пока… Пока Дёма смотрел на нее и не верил, что все закончилось. Не верил в то, что уже завтра сможет вернуться к нормальной жизни. А сможет ли?
– Дёма? – Над ним склонился Соколов. – Живой?
Демьян не нашел в себе сил ответить. Он схватился за руку Искандера, с трудом поднялся и почти сразу снова провалился в сугроб. Леший с Соколовым вытаскивали его, ругались, радовались – всё сразу. А Дёма увидел их…
К ним слетались духи. Шли по снегу, не оставляя следов. Появлялись из ниоткуда. Художник не знал большинство из них, однако некоторые были ему знакомы. Симона, ее парень Самойлов… И там, совсем далеко, бесплотный Павел Владимирович.
– Они уходят, – тихо проговорил Демьян.
– Что? –
