Варлорд - Александр Якубович
Эльф коротко кивнул, застегнул рубашку и уже двинулся на выход, но замер в дверях.
— Еще один вопрос, Владыка, — нерешительно начал эльф. — Вы знаете о моей преданности капитану. Почему вы считаете, что я увезу Лиан, если в Налоре что-то случится?
Я уже уселся обратно за стол и начал писать, но поднял на эльфа глаза.
— Потому что когда ты думаешь, что никто не видит, ты смотришь на Лиан так же, как я когда-то смотрел на королеву Ирен, — наконец-то ответил я лейтенанту.
— Это исчерпывающий ответ, спасибо, — эльф еще раз быстро поклонился и исчез за дверью.
После этих небольших приготовлений моя тревога чуть-чуть унялась, но до конца не успокоилась. Я все еще чувствовал, что впереди меня ждут проблемы, но перед моим внутренним взором стояло глупое лицо Ирнара. Своими словами я одновременно смог и смутить, и воодушевить эльфа.
Главное, чтобы Лиан ничего не узнала. Зная эльфийку, она устроит из моих приготовлений грандиозный скандал, ведь почему-то она считала меня едва ли не вечным, как само время.
Глава 23
Пустой треп
Рабский рынок Мибензита встретил меня тем, чем встречает подобное место любого другого человека. Шум, гам, ругань, вонь, пыль, скрип телег и еще сотня звуков и запахов — все это неотъемлемая часть любого рынка, но тут все перечисленное ощущалось совершенно иначе. По-другому. Острее.
Атмосфера на помостах была не столь удушающая, как я мог подумать. Все знали, что Мибензит переживает интересные времена. Стройка требовала рабочих рук, новый гарнизон — обслуги, а окружные крестьяне и фермеры рыскали в поисках потенциальных батраков. Так что вместо пленных, отбросов и душегубов, которых вместо казни продали на каторгу, сейчас помосты полнились крепостными, которые попали в кандалы по причине кредитной кабалы.
Я никогда не был сторонником рабства как такового, но я всецело понимал суть пословицы «от трудов праведных не наживешь палат каменных». Рабство часть мира, а рабский труд — это главная причина по которой небольшая прослойка власть имущих и аристократов по всему Менасу могут пировать круглый год, не заботясь о тратах. И даже сейчас Мибензиту нужны были рабы для того, чтобы привести в порядок фортификации, закончить строительство торговой башни в центре города и в целом оживить этот несомненно важный торговый узел Западных земель.
— Плотники! Плотники!
— У меня есть кузнец! Почти не пьет! Долг всего три сотни серебра!
— Крепкие крестьяне! Крепкие крестьяне! Здоровые! Здоровые крестьяне! Две семьи!
Зазывалы, будто на продающие капусту, со всех сторон выкрикивали преимущества живого товара своих хозяев. За медную монету эти люди расскажут тебе все о рабе, за три медяка — заставят несчастного прыгать и показывать зубы, за серебряный — поклянутся в вечной любви. Только купи раба, уйди отсюда с ярлыком и похудевшим кошелем.
Кажется, вместе со свободой у этих людей отобрали даже лица. У всех одинаково пустые глаза, у всех — опущенные плечи. Те самые две крестьянские семьи сбились в кучу, держась друг за друга. Старшие в центре, следом недоросли, за ноги цепляются совсем малыши. У этих людей нет родни, единственный для них путь выживания — уйти в кабалу всем семейством и надеяться, что их выкупят группой. Может, договорились с торговцем, что за долги главы семейства он получит всю семью, может, в залог попали оба родителя разом. Много человеческих жизней прошло через эти скрипучие помосты, и пусть большинство из них было сколочено этой зимой и доски все еще пускают смолу, я отчетливо видел их трухлявое нутро. Ведь они стоят на тех же местах, что и сотни помостов до этого, а кровь, пот и слезы впитались не в те старые доски, а в само пространство, где стояли эти позорные конструкции.
— О чем задумался, старик?
Лиан совершенно беззаботно ткнула меня локтем под ребра, а идущий следом за нами Ирнар при этом сделал вид, что пролетающие над Мибензитом облака целиком и полностью захватили все его внимание. Эльф все еще не мог привыкнуть к тому, что девушка ведет себя в моем присутствии настолько свободно.
— О том, как мало стоит человеческая жизнь, — ответил я. — Как тебе атмосфера?
— Здесь довольно чисто, — фыркнула Лиан. — С караваном того полуорка не идет ни в какое сравнение. О! Смотри!
Девушка беззаботно ткнула пальцем в мимо проходящего лоточника, а я привычно потянулся за мошной. Эльфийка не могла пройти мимо рыночной выпечки, когда мы бывали в Гирдоте, местные торговцы всегда делали на нас неплохую кассу.
— Ты какая-то слишком активная, — заметил я.
— Просто ты какой-то слишком напряженный, старик. А вместе с этим лицом ты выглядишь почти нелепо, — ответила девушка, ловко уклоняясь от шуточной оплеухи.
— Ты окончательно потеряла всякое почтение, — хмуро ответил я, забирая из рук лоточника четыре пирожка. — Ирнар, держи.
Эльф ловко поймал пирожок, хотя и немало удивился. Еще большие открытия ожидали эльфа, когда два из трех оставшихся пирожков перекочевали в руки Лиан. Мы трое остановились у одной из телег, чуть в стороне от прохода, дружно запустив зубы в продолговатую выпечку. Солнце было уже высоко, но обед мы точно пропустим. Так что лучше уж горячая сдоба, чем совсем ничего.
Еда меня немного успокоила. Наверное, Лиан права и я просто маюсь от ожидания неизбежного. Сам же решил ехать в Налор, так почему проблемы должны возникнуть в Мибензите? Но вот, в толпе мелькнула знакомая лысина, и я понял, что предчувствия меня не обманули.
— Вы двое, можете идти по своим делам, — сказал я, откусывая от пирожка.
— Уверен? — с набитым ртом спросила Лиан.
Эльфийка пропихивала в себя уже второй пирожок, и я откровенно волновался, что когда-нибудь эта привычка станет для нее смертельной. С приходом лета она вечно превращалась в несносное и дерзкое дитя. Эрегор был прав, все недостатки ее воспитания — мои промашки и моя ответственность.
