Сергей Калашников - Клан Мамонта
Веник затолкал топор за пояс за спиной и извиняющимся взглядом попросил прощения у Пыха - политика. По балке, держась за сторпилину, добрался до лесенки и спустился вниз.
Сделал жест "вижу" и назвался: - Ве Ник, - языком местных он уже уверенно владел.
- Бо Тан Хыт, - вежливо представился незнакомец. - Иди, покажу, - объяснил он цель своего визита.
По дороге к пристани мимо летнего дома этот человек сделал жест "вижу" в сторону Любаши, закладывающей в лоток ощипанного гуся. А потом вниз по лестнице привёл Веника к пристани, где среди десятка привязанных лодок был и тот челнок, пропажу которого около Рудного ручья обнаружили нынче по весне. Но не его решил показать незнакомец - он ткнул пальцем в ту самую большую лодку, которую построили первой, и сказал "Гид". То есть - попросил.
Понятно, что или он, или его соплеменники приватизировали оставшуюся без присмотра лодочку, порадовались удаче и захотели ещё. Но, видя, что имеют дело не с бесхозным добром, не стали присваивать чужое без спросу, а поступили честно - отправили на переговоры вождя. Признаться, не вник Веник в тонкости местных обычаев, связанных с обменом - как-то с группой Кыпа и Пун подобных ситуаций просто не возникало.
Задумался. Нет, отдать, в принципе, можно. То есть эта потеря не особо скажется на жизни клана - лодок у них с запасом. Однако не хватает рабочих рук. Причём мужских. И именно сейчас. А время нынче сытное - наверняка соплеменники этого Хыга отъедаются, не особо напрягаясь.
Ёлки! И Кып в отъезде - не с кем посоветоваться. Что же ответить? Хотя, большую лодку будут просить только в том случае, если нужно перевезти чего-то много. Например, соплеменников. Ведь, если это лесные охотники, то им приходится часто кочевать из мест, где они выбили дичь туда, где её много. По воде на лодке это удобней, чем на своих двоих, тем более, что кое--какой скарб тоже приходится таскать. Те же шкуры.
Хорошо, что язык местных он более-менее освоил.
- Хыг! Мне нужна эта лодка. Тын Дим Ка сделает другую. Пока он её делает, твои тыны будут выполнять работу Дим Ка, - и показал четыре пальца.
Новый знакомец ткнул своим пальцем по очереди в каждый из пальцев Веника, всякий раз называя новое имя - последнее было его собственным. И развёл руками: - Нет кому охотиться для наших женщин.
Веник осмотрелся - на лестнице стояла любопытная Пуночка и, развесив уши, во все глаза следила за разговором вождей: - Пун! Ленку сюда. В готовности идти на охоту.
- Есть, Шеф! - девчонка убежала.
Неспешно обсудив с Хыгом виды на урожай орехов, и похвалив гусей за то, что они вовремя вернулись, дождались охотницы. Вернее - охотниц - Пун тоже собралась. Она последнее время много упражнялась с луком - к ней отошёл тот, что получился для Галочки. Обе в кожаных штанах с лампасами шнуровки по внешним швам, в меховых жилетах и с ранцами за спинами. Широкий невысокий горшок с крышкой-сковородой в корзинке, сплетённой точно в размер. Экипировка добытчиков - задача приоритетная в клане. На ней не экономят ни сил, ни выдумки.
- Охотницы прокормят твоих женщин, - объяснил Веник Хыгу. - Лен, возьми отдельную лодку - на этой вождь вернётся к нам со своими людьми.
Ленка выбрала самую узкую. Гребла она двухлопастным веслом - тем самым, которое рубилось из толстого ствола, чтобы лопасти были широкими, но относительно короткими. К тому же - накрест. Веник с ним намучился, пока отсёк всё лишнее. Проводив глазами ушедшие вниз лодки - челнок и байдарку, вернулся к работе. Уж очень круто они нынче размахнулись. Двенадцать на сорок метров, почти полтыщи квадратов. На одном подтаскивании материалов в прах уработаться можно. Четыре крепких мужика очень не помешают.
***
Реже всех на стройке корячился Петя. Он обшаривал окрестности в поисках упавших сосен. Драл кору и уводил с собой стайку девчонок, чтобы её притащить, не поломав - требовались большие пластины. А нужного качества кора встречалась не каждый раз - случалась совсем трухлявая. Да и не так много сосен нападало вокруг. Но оставлять саманную кровлю голой было нельзя - от намокания она делается мягкой и начинает ползти, вываливаясь. Да и тяжелеет так, что становится боязно - как бы не продавила обрешётку. Вообще-то о кровельном материале много спорили. Пробовали сшивать бересту, пытались связывать из камыша, но одно выходило чересчур трудоёмким, другое - неплотным. Скажем, черепица просто требовала уйму дров на обжиг, шкур элементарно не хватало, а просмоленные плотные плетёнки размягчались на солнце и "вытекали", теряя водостойкость.
Зато нашли подмёточную кожу - Кып подстрелил взрослого быка, так у того во многих местах шкура оказалось достаточно толстой даже после выделки. Старый охотник перестал пользоваться луком - Саня сделал ему арбалет, более мощный, чем у Вячика. С рычажной доводкой при натягивании тетивы. И стрелять из него было проще, и череп даже крупного зверя болт уверенно пробивал гранёным стальным наконечником.
Кыпу пришлось перестать таскать копьё - с подачи того же Вячика, его вооружили коротким, в две ладони, обоюдоострым клинком, насаженным на деревянную рукоятку длиной около метра. Это оружие приладили за спину в ножнах так, что рукоятка торчала над плечом, как у Шварцнегера в фильме про Рыжую Соню. И ещё старый охотник начал бриться, отчего здорово помолодел.
***
О возрасте Кыпа много спорили - сам он счета не знал, если больше пяти. Но тех, кто родился раньше него, среди ныне здравствующих назвать не мог.
Девочки обсуждали это в своём кругу. Особенно всезнайка Светка старалась:
- Прикиньте, - рассуждала она. - Где-то лет до тридцати трёх, до возраста Христа, человеческий организм имеет хорошую восстанавливаемость. Позднее начинается увядание. Если условия жизни нормальные, увядание идет медленно, почти незаметно, растягиваясь лет на сорок-пятьдесят. Но при тех нагрузках, которые приходится выносить нашим нынешним современникам, лет за пять-семь они растрачивают все резервы организма и превращаются в стариков. Так что Кыпу не больше сорока.
- Постой! - ввязалась Ирка. Мы ведь тоже переносим нешуточные нагрузки! Это на сколько же нас хватит, если так пахать?
- Ну, во-первых, мы ещё растём, так что, потраченное восстанавливается без убыли, тем более, что и питание не скудное, и Шеф гоняет нас не полный день - переводит в режим тихих игр, чтобы дать отдых хотя бы мышцам.
- Сколько же нам ещё расти? - полюбопытствовала Галочка.
- До двадцати одного года - эта цифра считается общепринятой.
- Так что? До этого возраста нельзя будет с парнями... того-этого?
- Наоборот, считается, что для первой беременности лучший возраст от восемнадцати и до двадцати одного, когда организм уже вырос и окреп, но всё ещё полон сил и даже развивается.
