Гений Медицины. Том 4 - Игорь Алмазов
— Он уже успел нажаловаться, — фыркнул Денис Фёдорович. — Слушайте, это не ваше дело, почему и кому я отказываю в помощи!
Ох, как же мне не нравятся такие люди. Они не понимают нормальный язык, с ними приходится разговаривать особым способом.
Я сделал два шага вперёд, приблизившись к наглому врачу.
— Это моё дело. Потому что я решил в этом разобраться, — чеканя каждое слово, холодно произнёс я. — Хромов — хороший молодой врач, которому не хватает опыта. И мне очень интересно, по какой причине вы решили ему не помогать. И вам стоит ответить, правда. Пока я прошу вежливо.
Ведь у врачей принято помогать другу и обмениваться опытом. А потому ситуация с Хромовым это вовсе что-то из ряда вон выходящее.
Денис Фёдорович весь сжался в комок, и попытался слиться с креслом. Понял, что я не отступлю. И сдался…
— Всё дело в распоряжении заместителя главного врача нового, — в голосе он тоже потерял всю уверенность.
И тут Кобылин успел траву потоптать!
— Какое ещё распоряжение? — строго спросил я.
— Ну как бы… Нам теперь платят только оклад, а всё, что выше — рассчитывается по количеству принятых людей, — пискнул он.
— Поэтому вы решили спихивать на Хромова сложные случаи? — нахмурился я.
Теперь не отвертится. Уже все стало очевидно.
Денис Фёдорович молчал. Я загнал его в угол.
— Выкладывайте, иначе мне придётся с этой проблемой к главврачу.
— Мы тут, старички, свою систему придумали. Пациентов, которые попроще, забираем себе. И принимаем их быстро и чётко.
А сложные случаи, в которых и сами не могут разобраться — скидывают Хромову. А потом отказываются ему помочь. Здорово придумали!
Вот почему я уже третий раз в свои дежурства прихожу к нему на довольно-таки редкие случаи заболеваний. В которых действительно не каждый может разобраться.
— Значит так, — я лениво потянулся, и Денис Фёдорович невольно вздрогнул от этого движения. — Мне неважно как, но вашу схему вы больше проворачивать не будете. Хватит уже подкидывать новенькому сложных пациентов. Будете работать в нормальном графике, ясно?
— Да, я понял, — он закивал даже слишком часто. Как бы шея не заболела.
Это вполне могло быть от испуга. Не факт, что он на самом деле послушается.
— Главный врач явно не в курсе вашей мотивации по количеству пациентов, — спокойно добавил я. — Я сообщу ему, и возможно что-то изменится. Но от вашего поведения зависит, буду ли я сообщать и о ваших махинациях.
— Я всё исправлю! — окончательно испугался он.
Смотрю, Кобылин здесь уже устанавливает свои порядки. Непонятно с какой целью меняет уклад работы отделений. И делает это явно в обход Николая Андреевича.
Сообщу ему в понедельник, так дела идти не могут. У врачей должна быть мотивация помогать друг другу, а не наоборот.
— Ещё кое-что, — я сделал вид, что ухожу, но резко развернулся в дверях.
— Что? — Денис Фёдорович уже места себе не находил.
— Во вторник наша клиника участвует во втором этапе конкурса, — заявил я. — И в этот раз актёр начнёт свой путь в задании с приёмного отделения. Вам дали какие-то особые распоряжения на этот случай?
Его глаза забегали туда-сюда. Врёт он плохо, я уже вижу, что распоряжения дали. Просто в этот раз он боится их сказать.
Тут мне придётся сыграть немного другую роль.
— Вы можете мне довериться, — я сделал пару шагов, и подошёл к нему ближе. — Тут я с вами на одной стороне.
— П-правда? — заикнулся он.
Я молча и спокойно кивнул. Хотя не ожидал, что такой идиотский план сработает.
— Он приказал нам изобразить максимальную загруженность отделения, чтобы актёра принял самый неопытный врач, — признался Денис Фёдорович. — Мы думали, это и будет Хромов, он как раз дежурит в день в тот день.
Кобылин уже успел подготовиться! А что, отличная идея, якобы со стороны показывает хорошую работу клиники. Мол приёмное отделение загружено, работают все. А на деле Хромов от волнения может и не справиться с пациентом — и мы провалим конкурсное задание уже на самом первом этапе.
— Понял, — кивнул я. — Что ж, надеюсь, мы друг друга услышали.
Денис Фёдорович совершенно некстати подмигнул мне в ответ. Он что, решил, что мы стали друзьями? Ох и вряд ли…
Но я использую эту информацию в свою пользу. Во вторник с утра я приду в приемное отделение, и заявлю, что Семён Михайлович передумал. И что принять пациента должен наоборот самый лучший врач.
Так как Денис Фёдорович считает, что я на их стороне в этом вопросе — он меня послушает.
Не то, чтобы я считаю Хромова плохим врачом — прост опыта и уверенности в себе ему ещё не хватает. А это основные показатели для выступления на втором этапе конкурса.
Таким образом я и Игорю помог, теперь его не будут загружать сложными случаями, и придумал первый план, как помешать планам Кобылина.
Хотя этого будет мало. Уверен, уж на этот этап он подготовится получше. Ему в принципе доставляют удовольствие страдания и плохие эмоции, так что ловушек должно быть много.
Я заглянул к Хромову, оповестил, что теперь проблем у него не будет. Он как раз отправил пациента в сосудистую хирургию.
Затем я вернулся в ординаторскую и занялся своей работой.
* * *
В офисе научного центра «Экспериментально» собралось экстренное совещание. Раскольников не хотел туда идти всем сердцем.
Но выбора у него не было, и он решительно зашёл в конференц-зал. Кроме него там уже был главный врач центра, Владимир Спиридонович, а также их непосредственный начальник и основатель проекта, Игорь Николаевич.
— Ну что, вы поговорили с Боткиным? — нетерпеливо спросил Игорь Николаевич, прямо с порога.
— Поговорил, — Эдуард Георгиевич прошёл к столу и сел за своё место. — Он отказался продавать нам свой метод.
— Чёрт, — начальник раздосадовано ударил кулаком по стеклянному столу. — Ты предложил всю сумму, или снова себе в карман половину решил убрать?
По себе людей не судят. Раскольников прекрасно знал, что это их начальник любит прятать большие деньги в карман.
Вообще, вся идея бизнеса Игоря Николаевича изначально звучала неплохо. Он обладал магией убеждения, и, в паре со своим другом, владеющим лекарским аспектом, Владимиром Спиридоновичем, решил раскрутить этот научный центр.
Легко убедил дать ему в банке стартовый капитал, раздобыл специальный артефакт, запустил мощные рекламные кампании. Люди к ним начали идти.
Сам Раскольников был правой рукой Игоря Николаевича, и тот посылал его по самым разным вопросам.
Но артефакт оказался сломанным, и он
