Сильный 2 - Ферриус Понс
- Вставай соня, жизнь проспишь!
- Что-то я устал в дороге, - сонливость никак не уходила.
- Гулять ты устал где-то ночью, бросив невесту одну. Или ты себе ещё одну присмотрел? Не много будет?
Пришлось с трудом разлеплять веки, чтобы посмотреть на укоряющее лицо девушки.
- Ты не серьёзно сейчас? Я вчера…
- Да шучу я, конечно. Уже говорила тебе, что понимаю, что ты делаешь, и одобряю. Матрёна хорошая девушка, сама её сейчас успокаивала, что ты во всём разберёшься.
- Тааак… что я проспал?
- Ничего особенного…
Проспал я целую массу событий. Хотел расспросить Лину, но та предложила поторопиться вниз и самому всё увидеть. Пришлось быстро освежиться, воспользовавшись умывальником в углу, одеться и спускаться.
- Что же у нас тут происходит? - задал вопрос, ещё не успев спуститься полностью с лестницы.
- Доброе утро, Мирослав.
- … утро, Господин.
- Долго спишь, радость наша!
На последнем приветствии все дружно замолкли.
- Всем доброго утра! Вам, Ваше Сиятельство, особенно доброго!
Конечно, последней меня поприветствовала Мариуца, она, как всегда за последние две недели, лучилась энергией и неудержимым энтузиазмом. Это удивляло, поначалу, и заряжало самого, а теперь порой раздражает. Ну как можно быть такой довольной в любой ситуации? Это не честно!
Со мной, как господином, поздоровались дружинники, они присутствовали в полном составе и с полным вооружением, которое успели натаскать в общий зал. Панко возился с двумя трофейными пищалями, Вали обложился арбалетами, снарядив каждый к стрельбе, Марко контролировал главный вход, Алин заднюю дверь.
Первой со мной поздоровалась Матрофина Микуловна, выглядела она немного растерянно, но вчерашней грусти за девушкой не замечал.
- Здравствуй, Матрёна! Если ничего не путаю, вчера я довёл тебя до самых ворот, вроде как воровать тебя не собирался. Отчего же мы в осаде?
- Будете меня похищать, обещаю не кричать громко.
Такой настрой мне нравится, но не полностью. Он оставляет в мыслях подруги вероятность красивого, но с проблемным продолжением финала сказки.
- Договорились же разобраться с проблемой иначе.
И не надо на меня так смотреть, Мари. У тебя все мысли только об одном, хорошо вслух не произносишь.
- Я отцу так и сказала, но заявился Всемил, - Матрёна вздохнула, - и сразу давай права предъявлять, как-будто уже я его жена. А отец нет чтобы на место его поставить, начал на меня наседать, сказал сегодня я решу, с кем венчаться буду.
- Понятно. И ты сбежала сюда.
- Просто пришла, никто меня не запирал, слава Богам.
- В следующий раз могут, - вздохнула Лина, как-будто знала, о чём говорит.
- Мирослав… - немного жалостливо обратилась Матрёна.
Посмотрел на светловолосую красавицу, которая сейчас взбаламутила весь наш городок.
- И кто нас теперь осаждает? И где Воцех?
- Воцех на лавочке сидит перед дверьми, - отчитался Сержант, - удивительно успокоительно действует на людей. Кажется, он гранату достал из сумки. Перед воротами жених с местной милицией и много зевак.
- Два жениха, - уточнила Матрёша.
- А кто такие?
- Всемил Игоревич - сын нового воеводы, назначили нам из стольной. Никита тоже пришёл с друзьями, он первый сватался.
Представился дед Никита, пришедший вместе с женой к Микуле сватать Матрёну, дальше воображение работать отказалось, отогнал эту мысль.
- Который Никита?
- Никита Никитьевич, его отец теперь в твоём доме живёт. Они пришли к той же мысли, что двоим ремесленникам стоит держаться вместе. Что делать будем?
Вопрос был полон надежд, и я не собирался их разрушать. Не потому что я такой герой, как меня зовёт Мари, а потому что ничего со вчерашнего дня не изменилось. Раз кузнеца перед домом нет, значит никаких решений пока не было принято.
- А ещё там какие-то охотники, которые хотели стать на постой, но мы всё здесь заняли, потому они тоже недовольные толкуться снаружи.
А это вообще интересно. Охотники не дружинники, народ не воинственный, но ребята не робкого десятка. Всё же они обычные люди, потому перед высшим сословием должны держаться неуверенно.
- Марко, озвучь, что я выйду к людям через пол часа. Нужно позавтракать, потом с Матрёной сходим к отцу.
- Мы задержимся в Белом Береге? - задала вопрос Мариуца.
Как всегда хорошо соображает сероокая.
- Как всегда, ты абсолютно права, Мари, - обменялись улыбками.
***
Статус решает многое, убеждаюсь уже не раз. Ничего за озвученные мною тридцать минут не произошло, разве что сам поел и Матрёну убедил позавтракать, потому что девушка прибыла к нам очень рано, а от предложенной Линой еды отнекивалась. Теперь же мы подкрепились и были готовы к переговорам, если можно назвать так то, что я планировал.
Когда вывел на крыльцо Матрёну, Воцех кивнул мне и встал, с нами ещё вышел Марко, а бойцы с дальним оружием остались у окон. Излишние меры предосторожности, как я посчитал, стрелять я запретил, но Сержан со щитом настоял быть рядом, мало ли стрелков в мире расплодилось. Люди на улице замолчали.
Навстречу нам выдвинулся молодой мужчина с не очень густой бородой, не заходящей далеко к щекам, и такими же указывающими на незначительный возраст усами. Борода как и волосы на голове были тёмно-каштановые, глаза карими, лицо приятным и волевым, говорящем о входящей в привычку манере руководить. Комплекцией обладал справной, а ростом значительным. Впечатляющий молодой человек.
- Если это Всемил, - обратился тихо к Матрёне, - то кандидат интересный!
Девушка в ответ посмотрела на меня так, что я понял - мастерство колкой и одновременно уместной шутки семейства Кешко мне пока, увы, неподвластно. Хорошо, шутки в стороны.
Сын воеводы с собой привёл четырёх служивых воев, сейчас он мне что-то важно рассказывал про то, что негоже удерживать чужаку девушку, его практически невесту. Моя история в народе, оказывается, обросла небылицами и превратилась в бес знает что. Если меня кто и узнал из присутствующих, то это явно не дошло до Всемила, а вот Никита Никитьевич точно знает правду от отца, потому не рвётся вперёд, видимо.
Ещё чуть в стороне держалась группа охотников в количестве пяти человек, но разговаривать они лезть вперёд местного начальства не стали. Сын воеводы, конечно, не начальство, но пойди потом это отцу объясни.
Мне речи Всемила были безразличны,
