Дренг - Геннадий Борчанинов

Армия затаила дыхание, выглядывая друг у друга из-за плеч и пытаясь рассмотреть выкуп, предложенный архиепископом. Ивар сделал два шага вперёд, лениво поглядывая на размеры сундука.

— Годится, — сказал он.

Я мысленно выругался. Если бы нам позволили разграбить город, то у каждой команды было бы по такому же сундуку как минимум. А так грабить будет запрещено, и я считал, что Ивар сильно продешевил. Зуб даю, у архиепископа в загашнике имелось ещё несколько таких же сундуков, на случай, если викингам окажется недостаточно первого.

— Нам нужен Элла, — сказал Хальвдан.

— Его Величество покинул город, — произнёс архиепископ.

Сигурд выругался. Убба схватился за рукоять меча.

— Свейн, Хэстен, отправляйте всадников! Найдите эту свинью! — Ивар обернулся к армии и отдал приказы своим людям.

Хёвдинги кивнули и начали протискиваться назад, выполнять приказ. Вознаграждение за короля обещало быть поистине королевским.

— Поклянитесь, что не станете больше чинить разорения народу Нортумбрии и Эофервику, — потребовал Вульфхер.

— Клянёмся, — сказал Хальвдан.

Не уверен, что этой клятве можно было верить, но Вульфхера она устроила. Как минимум, саксы выторговали себе время, чтобы перепрятать имущество или сбежать, как король Элла. А мы, простые воины, в итоге получали кукиш с маслом. Нет, Рагнарсоны, конечно, поделятся, им нужно поддерживать нашу лояльность, но по сравнению с тем, что мы могли бы взять силой — это просто капля в море.

Так Великая Армия Язычников взяла Эофервик, тут же переименованный в Йорвик. Даны не могли выговорить правильное название, и стали называть его именно так. Кровь в святой день почти не пролилась, если не считать нескольких караульных на пристани и ещё пары смельчаков на городских улицах.

Йорвик на меня особого впечатления не произвёл. Старые, осыпавшиеся стены выглядели грозными и неприступными только издалека, а в остальном Йорвик выглядел обычным посёлком городского типа, с несколькими каменными зданиями в центре и разномастным деревянным зодчеством вокруг.

Запрет на грабежи подействовал на всю команду удручающе.

— В девять раз бо-о-ольше, в Йорвике возьмём добы-ы-ычу… — ворчал то один, то другой, и я не мог с ними не согласиться.

Я и сам был разочарован. Я сильно рассчитывал на взятое в Йорвике. С одной стороны, я прекрасно понимал братьев Рагнарсонов, горожане заплатили выкуп. С другой… Мы слишком долго ждали этого момента, чтобы вот так взять и остаться без добычи. Всё равно, что лишить ребёнка долгожданного десерта после ужина из рыбы и брокколи.

Конные разъезды вернулись ни с чем, выследить Эллу они не сумели. Король ускользнул без следа, но я не сомневался, что он ещё вернётся, чтобы сделать свой ход. У него всё ещё были верные люди, он мог попросить помощи у мерсийцев или кого-нибудь ещё, да и в других крепостях Нортумбрии сидели отнюдь не датчане. Мы взяли только Йорвик, а для полного подчинения страны этого недостаточно.

Можно было легко представить, как пройдут ближайшие месяцы. Нам придётся болтаться по Нортумбрии и усмирять народ огнём и мечом, насаждая власть Рагнарсонов. Тоже не слишком приятное занятие, в котором нет ни чести, ни славы.

Золото, выплаченное архиепископом Вульфхером, всё же поделили между корабельными командами, и сундучок показал дно слишком быстро, чтобы эту добычу можно было считать хорошей. Каждому досталось едва ли полмарки золотом. Само собой, целое состояние для нищего хирдманна из голодного северного хутора, но для ярлов и хёвдингов это было чуть ли не оскорблением. Даже мы в своё время взяли больше в монастыре святого Ботольфа, а ведь это был, по сути, наш первый набег.

Владеть Нортумбрией официально поставили одного из местных знатных людей, олдермена Эгберта, и архиепископ, запуганный Рагнарсонами, короновал его в соборе, как положено. Никакой реальной власти король Эгберт не имел, лишь издавал законы от своего имени и собирал налоги от своего имени. Вся власть отныне принадлежала датчанам, в первую очередь, Ивару и Хальвдану.

— Значит, я пойду к Рагнарсонам и стребую с них ещё, — сказал я, когда мне в очередной раз высказали о том, что мы взяли слишком мало добычи.

Моей вины в этом не было, но кому ещё жаловаться на жизнь, как не хёвдингу, вот все и шли ко мне.

— Требовать? У Рагнарсонов? Ты, Бранд, смельчак, каких поискать, — сказал Кнут.

— Ивар, кажется, считает, что недостаточно со мной расплатился, — сказал я. — Остальные нет, но к ним я соваться не хочу.

— Ты плохо знаешь Ивара, — сказал Вестгейр. — Он только кажется тебе приветливым и учтивым. Бескостный жесток. Как и остальные Лодброксоны.

— Я думаю, я сумею найти к нему подход, — сказал я.

— Лучше бы тогда тебе взять с собой скальда, — сказал Торбьерн. — Удачная виса может однажды спасти жизнь.

— Лучше бы тогда тебе сложить хотя бы одну удачную вису, — сказал Лейф.

— Ты кунье дерьмо, Лейф, — скривился кузен, давно привыкший к таким подначкам.

— Помолчите оба, — оборвал я начинающуюся перепалку. — Со мной пойдут Торбьерн и Кнут. Только оденьтесь поприличнее.

— У меня ничего другого нет, — сказал Кнут.

— У меня тоже, — сказал кузен.

— Тогда кольчуги. Надеюсь, Ивар не подумает, что я пришёл с ним драться, — посмеялся я.

Викинги молча переглянулись. Для них это было совсем не смешно. Если Ивар или его братья почувствуют угрозу, живьём мы от них не выйдем.

Я и сам облачился в кольчугу, а шлем взял под мышку, однако выглядел я далеко не самым грозным в нашей компании. Тот же Кнут внушал ужас врагам одним своим видом, особенно, когда начинал свирепо вращать единственным глазом.

Мы направились к крепости, к бывшему замку короля Эллы, взятому без боя. Все четыре брата заседали там, в королевских чертогах, опустошая сокровищницы и кладовые, пока простые хёвдинги искали себе приют в городских тавернах и на постоялых дворах, а то и вовсе вынужденные возвращаться на корабли.

Внутрь крепости нас пропустили без лишних вопросов, видя наши светлые бороды и длинные волосы, часовых-саксов заменили хирдманны братьев, и датчанам, в отличие от местных, разрешалось входить внутрь.

Я спросил у караульного, где мне найти Ивара, надеясь встретить того же часового, что и в прошлый раз, но это оказался не он. Хирдманн просто махнул рукой, мол, вон в ту сторону.

Крепость представляла собой обнесённый частоколом дом на холме, выстроенный