Один раз - не вампир. Книга 1 - Владимир Анатольевич Васильев
И похоже, раскачанный парень, который с вытянувшимся лицом смотрел на всю заваренную им фигню, больше верил вторым. По крайней мере говорить ничего не стал, а только спрыгнул со сцены и удалился.
Я немного отошел от злости и размышлял, а правильно ли я поступил. С одной стороны, никакого другого выхода, кроме как биться насмерть или терпеть насмешки, я не видел. А с другой… Убийство дурня за такое… Как-то перебор. Морду набить — это да. Но теперь-то уже делать нечего.
Я двинулся к трактиру, ругая себя на чем свет стоит, что не ушел из этого чертова города с самого утра. Да вообще в него заходить не стоило. Уродское место! Ничего такого просто не могло случиться ни в каком из городов запада, который я вдруг искренне полюбил, несмотря на то, что там меня инквизиция разыскивает чуть ли не с фонарями.
В трактире на меня смотрели с каким-то недоумением и восхищением. Хозяин лично распорядился, чтобы мне приготовили самое дорогое местное блюдо за счет заведения. Ну да… Такая реклама. А реклама была отменная, потому что толпа у ворот расходиться и не собиралась. Это не считая тех, кто набился в просторный зал и занял все ковры, рассевшись аж плечом к плечу.
Я ушел в свою комнату, провожаемый гулом голосов, в котором я ни черта разобрать не мог. Но хозяин сказал мне, что зеваки предполагают, что я отправился готовиться к поединку. Наивные дурни! Они почему-то решили, что для поединка с их национальным борцом мне надо готовиться. Да я просто все эти рожи видеть не желаю!
Правда в комнате я просидел всего часа два, а перед самым началом сиесты постучался хозяин и сказал, что ко мне пришла делегация.
Я спустился вниз и вышел на улицу. Ко мне подошел уже знакомый мне старичок, знаток законов, который надоумил меня бросить вызов. Он был счастлив как будто клад откопал, хотя под глазом его сиял фингал. Похоже он получил с разных сторон и разную оценку своих юридических познаний. А сейчас ему поручили что-то мне сказать, и опять же не за бесплатно.
— Уважаемый чужеземец, Дим из Лорденики! — прокричал старикан. — Наш сосед по городу признал твою правоту и будет месяц посыпать голову песком по полчаса на рассвете и на закате в знак покаяния. Но по закону тебе положены отступные, которые четко определены тем же законом. А именно сумма в размере двенадцати золотых. Но так как у извиняющегося столько нет, то он обязан дать тебе какой-нибудь другой откуп из предусмотренных указом султана.
Я недоумевал. Вроде тот борец бедным не выглядел, да и у немолодых дам нарасхват. Мог бы уж и откупиться. А значит что? Пожадничал, козел. И что-то предчувствия насчет того, чем со мной рассчитаются, какие-то нехорошие.
Глава 23
Тем временем толпа расступилась, и ко мне вытолкнули невысокую фигурку, накрытую покрывалом.
А старикан театрально сорвал покров, прокричав:
— Извиняющийся отдает тебе свою сестру!
Я уставился на не отрывающую взгляда от земли девчонку лет так двенадцати. Черт! Этого только мне не хватало!
Не мешкая я подтянул старикана за отворот халата, и тихо спросил:
— А можно отказаться? Ну вернуть девчонку обратно. Родителям.
— Что вы господин! — затряс головой старый козел. — Никак такое невозможно. Во-первых, она сирота на попечении брата. А главное, это же всё по указам Солнцеликого Султана! Нарушать его волю никому не позволено!
— И что с ней делать? — вздохнул я, впрочем раздумывая, а не наградить ли посредника еще одним фингалом.
— Она ваша рабыня. Можете себе оставить, но понимаю, она мелкая совсем. Так что можно на рынке продать. Если желаете, я сразу после сиесты отведу её и продам. За такую дадут немного, золотых пять от силы. А я совсем немного за посредничество возьму. Всего десятую часть.
Тут я еще и расслышал несколько возгласов на русском, потому что в толпе были люди хоть в основном из этого султаната, но из разных земель, вот и общались на международном языке. Так вот, из возгласов стало понятно, что борец пожадничал. Мог бы и брата отдать. Тот на год старше сестры, и может стоить все десять золотых. А из других реплик я понял, что извиняющийся здорово вывернулся. И деньги сэкономил, и от нахлебницы избавился, потому что продавать просто так родственников в рабство не принято, а отдать по законам султана в самый раз. И останься сестра с таким оборотистым старшим братцем, то он мог бы рассчитывать на совсем небольшой калым и то не раньше, чем через пару лет.
Решив горячку не пороть, потому что мне хотелось убивать этих добрых горожан, на которых я уже реагировал хуже чем на нежить, я взял девчонку за плечо и зашел с ней в трактир. Там поманил хозяина и сразу поднялся в свою комнату.
Первым делом спросил трактирщика, не могу ли я куда-нибудь пристроить девчонку, на что мужик пожал плечами и сказал, что он готов дать за нее не больше трех золотых, так что лучше действительно отвести на рынок и там продать.
Девчонка при этом так и стояла уперев взгляд в пол. Но когда я посмотрел на нее, то заметил упавшую слезинку. Да что же за люди здесь такие! Будут их гули глодать, даже меча не достану!
— Какие-нибудь школы или пансионаты здесь есть? — рыкнул я трактирщику. — Я готов заплатить за её обучение.
Хозяин как-то странно посмотрел на меня, но умничать, что иноземец совсем дурак и собирается платить там, где можно легко подзаработать, не стал. Побоялся. Так что только проблеял, что разузнает и не позже завтрашнего утра скажет мне, есть ли в городе что-то из таких заведений.
Я потребовал еще одну комнату и еду для девчонки, после чего трактирщик, решив, что у иноземца совсем крыша поехала, стрелой вылетел из моей комнаты. А я вздохнул и спросил девчонку, как её зовут:
— Мун, добрый господин, — на довольно неплохом русском ответила та.
А я только очередной раз вздохнул. Луна… Нет, может на местном это и что-то другое означает, но сама суть. Селена, Мун… Одни луны вокруг.
Дальше я выяснил, что Мун даже грамотная. Здесь хоть и дикость в обычаях, но многие дети ходят в школы при храмах. Умеет она всё, что требуется
