Девятка - Дарья Михайловна Андриянова
Она вела меня по знакомым красным коридорам, мимо толстых деревянных дверей. Она шла так, как будто точно знала дорогу. Я могу представить, что она каким-либо образом чувствует Гортея. Но откуда ей известно, как до него дойти? Почему-то и у Сеира я об этом не задумывался. Сдается, она здесь все-таки не впервые.
– Впервые, – ответила на мысли святая, останавливаясь перед дверью. – Мы пришли.
Я взял в легкие побольше воздуха. Она пару раз стукнула в дверь, и этот звук отразился от широких стен пустынного коридора. Гортей ничего не сказал, но Садрин толкнула дверь и вошла внутрь. Это был кабинет, здесь я уже бывал прежде. В камине спокойно потрескивали дрова, а в настенных канделябрах горели свечи. Зажмурившись, я сделал шаг вперед. И, открыв глаза, я не стал смотреть на демона, а первым делом закрыл за собой дверь. Эта секундная неторопливость помогла мне успокоиться и, наконец, посмотреть на Гортея. Он сидел за тяжелым столом и смотрел на святую. Густые брови были привычно сдвинуты к переносице, но в его взгляде не таилось привычной для демона строгости или злобы.
– Подойди.
Он сказал это не мне, а святой. На меня Гортей даже не взглянул. Садрин не спешила. Не похоже было, что она боится. Все та же статная осанка и вздернутый подбородок. Что при разговоре с архангелом, что при демоне. Она медленно подошла и остановилась в шаге от стола Гортея. Демон встал. Он внимательно всматривался в ее лицо, как будто пытаясь разглядеть в нем что-то необычное.
– Дай руку, – велел он.
Садрин медленно протянула руку вперед, ладонью вниз, как будто подавая для поцелуя. Гортей стянул свою белую перчатку, небрежно кинул на стол и взял пальцы святой. Он смотрел то на них, то на ее лицо, затем отвернулся.
– Не смешно, Сеир. Проваливай, пока я даю тебе шанс.
Не может быть. Не может быть, чтобы это был Сеир! Хотя, я ведь не знаю, действительно ли он ушел тогда. Может быть, что это архангел тогда постучался в окно моей сестры.
– Я не Сеир, – тихо сказала святая.
Гортей не поворачивался. Он замер в одной позе, держа голову ровно. Я почувствовал себя лишним в их компании.
– Ты не Сеир? – переспросил демон.
– Да.
Он положил руку на спинку стула.
– Тогда кто же ты?
– Мое имя Садрин, я святая.
– Нет, – сказал демон.
Пламя свечей и камина заколыхалось.
– Ты не Садрин, – сказал демон, поворачиваясь к нам лицом. – И ты не святая.
Его взгляд переметнулся ко мне.
– Тогда кто я? – спросила Садрин, но Гортей уже ее не слушал.
Он сжал спинку стула так, что дерево под пальцами хрустнуло.
– Девятка. Нет, десятка.
С этими словами он пошел на меня. Вся жизнь пронеслась перед глазами под перезвон висюлек на его сапогах. Сестра. Я должен идти к сестре. Но я не могу. Тело не слушается, босые ноги пустили корни и вросли в пол. Гортей шел стремительным и твердым шагом. Он шел быстро, но мне казалось, что подходил слишком долго.
– Кто я? – повторила вопрос Садрин.
Демон остановился.
– Алексатра.
Он стоял передо мной, но смотрел куда-то в пустоту. Я не видел Садрин, но знал, что она сейчас смотрит в его спину и ждет объяснений.
– Алексатра, – повторил он тихим, хриплым голосом.
– Нет, я Садрин.
Она подошла ближе и остановилась прямо за его спиной. Я почувствовал, что ноги отлипли от пола. Нужно бы бежать, дверь рядом. Но я слишком неосторожно поступил, когда закрывал ее. Не стоило делать этого. Теперь я не смогу убежать. Он успеет меня остановить. Шанса не осталось.
– Садрин, – повторила святая.
– Нет.
Он смотрел мне в лицо, но глаза казались пустыми. Он не видит меня сейчас. Даже демон может быть человечным.
– Ты демон, – сказал Гортей.
– Нет! – святая прикрикнула. – Нет, нет! Молчи!
– Ты демон по имени Алексатра, – тихо прохрипел Гортей. – И Бог тебя уничтожил.
– Молчи!
– Это случилось двадцать пять лет назад…
– Я не демон!
– Ты была ему неугодной. Слишком живой, слишком доброй. Для демона.
– Я святая!
– И работала в паре с таким же. Вас с Вассилом считали сильнейшими в загробных мирах.
– Гортей, – голос Садрин дрогнул. Было слышно, что она плачет.
– Не плачь, Алексатра. Ты сильнейшая. Сильнейшие не плачут.
Гортей поджал губы. Его кожа стала столь же бледной, как и у Садрин. У Алексатры, если быть точнее. Она зарыдала в голос. Гортей не двигался. Садрин упала на колени, видно, не в силах больше стоять на ногах. Я сделал короткий шаг к двери, надеясь на удачу.
– Алексатра, – повторил ее имя демон. – Ты всегда очищала лбы душам. Но только до тройки. Ты считала, что жизнь тройки самая комфортная и безопасная для Ньяда.
– Замолчи!
– Тебя ненавидели другие демоны.
– Потому что я святая!
– Другие демоны, – он сделал акцент на слове «другие». – Почти все.
– Не рассказывай мне больше ничего. Я не хочу этого слышать!
– Не хочешь?
Гортей повернулся. Не думаю, что он забыл про меня, но попробовать стоит. Я делаю еще шаг к двери, и моя рука нащупывает прохладную ручку. Гортей проводит пальцем по щекам Алексатры и убирает слезы.
– Я расскажу тебе все, как бы ты ни хотела, чтобы я замолчал.
Я поворачиваю ручку.
– Стоять.
Глава 22
Смерть – часть жизни. Если уж быть цельной личностью, следует настроиться на это раз и навсегда. И если понять факт собственной смерти трудно, то принять его, по крайней мере, возможно.
Стивен Кинг – «Сияние»
Я замер. Неукротимая дрожь охватила тело. Я не мог заставить себя пошевелиться. Рука окаменела на дверной ручке.
– Алексатра, что случилось двадцать пять лет назад? – спросил Гортей.
– Замолчи! Замолчи! – сквозь слезы кричала Садрин.
– Почему ты жива?
– Да не знаю я, не знаю! Я не понимаю ничего!
– Успокойся.
Ему легко говорить. А я не представляю, что сейчас чувствует та, что всю жизнь считала себя святой. В падшем ангеле она видела зло, презирала черта только за то, что он черт,
