Андрей Бондаренко - Дорога к вулканам

— Она ещё спрашивает, — поправляя на носу пляжные очки, пробурчал Пугач.

— Не поняла, — нахмурилась Мэри. — Так, довезёшь? Или же нет?

— Довезу. Причём, в любое время дня и ночи. И в любую точку нашей древней планеты.

— Спасибо. Обязательно учту на будущее…

— А меня подбросишь? — оживился Артём Петрович. — К комендатуре полигона?

— Замётано. Барышень в аэропорту высадим, а после этого проедем в гости к полигонным воякам. Я заодно с ними и о следующей поставке овощей и яиц договорюсь.

— Милый, а чем ты сегодня займёшься? — прожигая Тима обожающим взглядом, спросила Илзе.

— Ремонтными и профилактическими работами. Буду приводить в порядок наш летательный аппарат, слегка пострадавший во время вчерашних ознакомительных полётов…

Соратники и соратницы, помахав на прощанье ладошками, забрались в чёрный БМВ Пугачёва и укатили.

Тим прикрыл створки ворот (запирать на засов не стал), прошёл во двор, присел на сруб колодца и задумался.

Задумался?

Вернее, погрузился в приятные и незабываемые воспоминания о событиях прошедшей ночи.

Сидел себе, курил, вспоминал и мечтал.

О чём, собственно, мечтал? Не «о чём», а «о ком».

Об одной молоденькой прибалтийской ведьмочке. О её загадочных тёмно-зелёных глазах. О густых волосах, отливающих медью и спелой пшеницей. О… О других частях её прекрасного и трепетного женского тела. То есть, о том, чтобы означенная ведьмочка (да и всё вышеперечисленное), всегда находилась рядом с ним.

Всегда? Ну, по крайней мере, как можно чаще…

— Гав, — раздалось сзади.

— О, потеряшки отыскались! — обернувшись, обрадовался Тим. — Привет, Клык. Здравствуй, Найда. Как дела?

— Гав.

— Разворачиваются в темпе вальса?

— Гав-в! — поправил Клык.

— То есть, в темпе марша великого Феликса Мендельсона? Молодцы, конечно. Полностью одобряю… У меня, кстати, наметилась схожая ситуация. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно… А что вы думаете по поводу утреннего землетрясения?

— Тяф-ф, — сообщила Найда.

— Мол, насквозь необычное? С чётким привкусом какой-то искусственности? Никогда таких здесь раньше не было? Понятное дело… Небось, гулёны, есть хотите?

— Гав!

— Тяф!

— Вам, морды лохматые, чего предложить? Костей и вчерашних мясных недоедков? Или же сырого мяска? И того, и другого? Не вопрос. Сейчас оформим…

Накормив собак, он отомкнул двери сарая-ангара и выкатил на гравийную прямоугольную площадку самодельную тележку-прицеп с «Ласточкой».

Выкатил и задумался, мол: — «С чего же начать? И чем, собственно, закончить? Никак не могу сообразить. Все мысли только о Лиз. Наваждение какое-то. Точно — ведьмочка…».

Тим сходил в дом за полотенцем, прошёл к колодцу, разделся догола, от души пообливался холоднющей колодезной водой, тщательно растёрся полотенцем и, одевшись, вернулся к гидромотодельтаплану.

В голове, наконец-таки, слегка прояснилось.

Первым делом он снял с летательного аппарата рулевую планку, отнёс её во вторую часть сарая-ангара, где у Пугача была оборудована маленькая мастерская, с помощью гидравлического пресса, тисков и маленькой кувалды тщательно выпрямил (до идеального состояния), важную деталь, после чего установил её на прежнее место.

Потом, затратив полчаса на ремонт правого поплавка катамарана, Тим занялся двигателем. Это, доложу я вам, дело очень важное и серьёзное, не терпящее суеты и спешки. Особенно, если речь идёт о двигателе, которому накануне пришлось на совесть поработать в экстренном режиме: и сквозь толстые вязкие-вязкие облака довелось пробиваться, и из крутого пике выходить. Работы предстояло — выше крыши: фильтры всякие поменять на свежие, все регулировочные винтики открутить-закрутить заново, что-то продуть, кое-что промыть…

Время летело практически незаметно. Сперва миновал полдень. Тим, заскочив на кухню, наскоро перекусил и вернулся к гидромотодельтаплану. Потом ласковое летнее солнышко уверенно двинулось к далёкой линии горизонта…

Профилактический ремонт уже подходил к концу, когда вернулись Пугач и Артём Петрович. Покинув автомобиль, они подошли к сараю-ангару.

— Как поживает моя девочка? — задумчиво оглядев «Ласточку», поинтересовался Серёга. — Летать-то будет?

— Без проблем, — откладывая в сторону разводной гаечный ключ, заверил Тим. — В самом лучшем виде. Хоть с фигурами высшего пилотажа. Точка.

— Ну-ну… И даже завтра? С самого утра?

— Не вопрос. А к чему такая спешка, если не секрет?

— Да так…

— Кха-кха, — вмешался в разговор генерал-майор. — Тут, племяш, такое дело образовалось. Во-первых, старой армейской дороги больше нет…

— Как это — нет?

— Так это. Провалилась в тартарары. Не вся, конечно, а только тот её участок, что проходил вдоль западных склонов Шивелуча. Порядка двенадцати-пятнадцати километров. И утреннее землетрясение разлетелось по округе после этого. То бишь, дорога провалилась, а в многострадальных Ключах вся посуда слетела с полок… Уточняю. Там, где раньше была старая дорога, теперь располагается каньон. Шириной метров в двести пятьдесят. И глубокий-глубокий… Как тебе, племяш, такая новость?

— Мне-то что. Переживу. А, вот, каково сейчас Сан Санычу Дунаеву? На одну проблему, что называется, у пожилого человека стало больше. Только на очень большую проблему.

— Ох, уж, этот Сан Саныч, — поморщился Пугач. — Ужасно-беспокойная и отвязанная личность. А ещё и всякие неприятности его любят. Вернее, искренне обожают и буквально-таки по пятам ходят… Не исключено, что это всё из-за него и произошло. То есть, из-за его активности деловой и неуёмной…

— С чего ты взял? — насторожился Тим. — Ну, что, мол, из-за Сан Саныча?

— С того самого. Вот, ты, Брут, сам посуди. Позавчера — практически на ровном месте — прорвало природную вулканическую плотину, после чего часть армейской дороги качественно затопило вязкой грязюкой. Было такое дело?

— Было.

— Как считаешь, это произошло по естественным причинам? Или же, наоборот, по насквозь искусственным?

— Извини, но не смогу однозначно ответить на эти вопросы.

— Почему?

— Потому как сомневаюсь…

— И я, понятное дело, сомневаюсь! — победно улыбнулся Серёга. — А, вот, Дунаев не сомневался. Причём, ни на грамм. Он ещё вчера вечером направил к дорожному участку, затопленному вулканической грязью, два мощных грейдера. Мол, к рассвету доберутся до места и тут же, не теряя времени, примутся за очистку трассы. Невтерпёж ему, деятелю активному, видите ли, было.

— Что, и грейдеры провалились вместе с дорогой? — вспомнив про водителя Михася, забеспокоился Тим. — То есть, в бездну?