Zадача будет выполнена! Только вперед - Николай Петрович Марчук
– Закрыт!
– Конечно, закрыт!
– Вообще без базара!
Стоявшие за Жаком парни тут же принялись заверять, что нисколечко во мне не сомневались, просто пришли узнать, какие новости. Опять же, всё это из-за недостатка информации, но они понимают, что секретность, то да сё, все люди военные и понимающие.
И тут мне в голову пришла хорошая мысль, прям озарение какое-то нашло. Я тут же придумал, как выйти из тупиковой ситуации, возникшей в связи с гибелью Глобуса.
– Стоп! – цыкнул я на собравшихся, видя, что они собираются уходить. – Никто не расходится. Глобус должен был сыграть определенную роль. Поскольку он погиб, его надо заменить. Нужен человек, который правдоподобно сыграет роль предателя. Есть добровольцы?
Мгновение – и за спиной Жака никого не осталось. Парни буквально испарились в считаные секунды. Вот только что они были – и тут же их не стало. Жак остался один. Он тоже хотел было сбежать, но все-таки у него было меньше боевого опыта, чем у остальных, вот он и не успел смыться.
– Отлично, Жак! Я рад, что ты вызвался добровольцем!
– Я?! Добровольцем?! – Жак ошарашенно завертел головой, понимая, что остался в одиночестве. – Дык…
– Жак, как к укропам пойдешь, сразу скажи, что меньше чем за корзину печенья и бочку варенья не продашься, – сонным голосом произнес Бамут, переворачиваясь на другой бок.
В общем, Глобуса заменил Жак. Я хорошенько проконсультировал Жижина, разрешил ему для смелости выпить спирта, потом еще несколько часов вдалбливал в его голову основные детали предстоящей операции.
Ночью из тыла прилетел дрон, который со всего размаху влепился в землю с небольшим недолетом. БЧ у дрона была будь здоров, недобитый укропами остов двухэтажки снесло к чертям собачьим. Тряхануло так, что даже в нашем подземном бункере потолок ходил ходуном. После первого дрона прилетел второй, он шмякнулся без всякого грохота, его корпус быстро подобрали и притащили в бункер. Для пущего эффекта, чтобы запутать противника, постреляли немного в ночное небо трассерами (типа пытались сбить очередной невидимый ударный дрон) и подорвали на земле заранее установленный фугас.
Посылку распаковали. Там нашлось много интересного. Помимо смартфона, которым надо было снабдить пленного, было еще несколько радиоэлектронных приблуд и чертежей схем для сборки. Схемы простенькие: по сути, надо было соорудить из провода огромную передающую антенну, которая заглушила бы радиоэфир в Вишневке и окрестностях в нужный момент.
Послал подтверждение Косте о получении посылки. Также написал, что Григорий Петрович Чехов погиб смертью храбрых, вынося с поля боя раненых товарищей, и что вместо него с бритишами будет работать другой человек. Костя тут же накидал ряд уточняющих вопросов, я отписался в ответ. До утра переписывались, выстраивая новый план действий. Поспать так и не удалось.
Утро началось с того, что я разбудил Жака и поставил перед ним четкую задачу. С пленным была проведена беседа, которая чуть было не поставила жирную точку на хорошо продуманном плане. Жак под благовидным предлогом увел пленного Сарачука в дальний капонир, чтобы провести с ним беседу, снарядить телефоном и, если стороны договорятся, сразу же отправить его в Вишневку, сымитировав побег.
Я и Бамут уже находились в этом самом капонире, спрятавшись внутри БМП-2. Мы слышали, как в капонир пришли Жак и Мыколай, начало их разговора тоже слышали, но, когда Жижин начал склонять Сарачука к побегу и посредничеству с британцами, неожиданно послышались звуки потасовки и борьбы.
Мы с Семеном выскочили из «бэхи» как раз в тот момент, когда Сарачук связывал Жака его же ремнем. Тут же выписали люлей пленному, спеленав уже его самого ремнем Жака.
– Хлопцы?! – удивился столь быстрому нашему появлению украинец. – А как вы тут?! Мне ваш медик предлагал вас предать, а вы всё слышали? Что-то я не понимаю: что тут происходит? – растерянно хлопал глазами Сарачук.
– Это я не понимаю, что тут происходит, – раздраженно бросил я. – Мыкола, шо ты творишь? Тебе же ясно сказали: бери мобилу и тикай к своим, там скажешь, что среди русских есть предатель, готовый к сдаче в обмен на деньги. А ты зачем-то полез драться!
– Я думал, что ваш медик – предатель, – недоуменно произнес Сарачук. – Хотел его связать и вам сдать.
– Чего?! – выкрикнул Жак. – Совсем, что ли, умишком тронулся?! Я же тебе предложил к своим сбежать!
– Я понял это, – кивнул Мыкола, – просто я сбегать не хотел. Я хотел с вами остаться.
– Охренеть, – буркнул я, – такой план по жопе пошел! И что теперь делать?
Честно говоря, в душе я даже обрадовался такому поступку пленного украинца. Мне этот парень был по душе. Простой, искренний, без всякого двойного дна и гнили. Да, он был враг, он воевал против нас, и, скорее всего, хорошо воевал. Но гражданская война – дело такое, брат на брата идет. Тут, знаете ли, не всё так однозначно, как порой кажется со стороны. Бамут рассказывал, что в 2014–2015 году, когда только началась война в Донбассе, среди ополченцев были отдельные индивидуумы, которые умудрялись несколько раз переходить с одной стороны на другую. Сегодня он за ДНР, завтра – за укропов, а потом – опять за ДНР. Мотивы таких поступков бывают разные, и речь не о банальном предательстве, здесь всё несколько глубже и сложнее. Если в это не погружаться по самую макушку, то не понять.
– Какой план? – осторожно спросил Мыкола.
– Мы планировали дать тебе возможность сбежать, снабдив мобилой, в которой включены геолокация и позиционирование, чтобы отследить, где сидят британцы, а потом по этим координатам нанести удар из сто двадцатых минометов. Хотели отомстить за смерть нашего боевого товарища – Глобуса. Хороший он был мужик, правильный.
Я сообщил Сарачуку усеченную версию нашего плана. Можно было бы и ее не выдавать, но почему-то поступок пленного тронул меня. Все-таки не каждый день видишь, чтобы пленный отказался сбежать из плена, да еще и «провокатора», подстрекавшего на побег, связал с целью передать нам в руки.
– Понятно, – хмыкнул Мыкола. – При этом, скорее всего, и я бы ласты склеил.
– Честно скажу, что о твоей безопасности мы особо не думали, но, скорее всего, ты бы не пострадал. Бритиши сидят в каком-то укромном бункере, а зачем им тебя с собой держать? Тебя содержали бы где-нибудь в лазарете или в камере под присмотром.
– Вот именно, а как только вы нанесли бы удар по британцам, меня на лоскуты бы порезали.
– Ну, тут уж я ни при чем, – развел я руками. – Если вы друг дружку режете почем зря, то мы, русские, тут при чем?
– Это точно, вы тут
