Боги, пиво и дурак (СИ) - Горина Юлия Николаевна

Ее кожа заметно посветлела и наполнилась мягким светом, как если бы внутри вдруг зажглась лампочка.

— Я беру тебя, — проговорил я, с ужасом вдруг осознавая, что все это напоминает процедуру в загсе.

«Согласен ли ты…»

— Тогда отныне ты — мой хозяин!

Глаза Ники по-кошачьи вспыхнули потусторонним зеленым блеском. Моей ладони на мгновенье стало горячо. А когда я убрал руку, то увидел на светящейся груди девушки алый отпечаток моей пятерни.

— Контракт заключен! — торжественно проговорила Ника. — Спасибо-спасибо-спасибо!..

Она снова повисла на моей шее, но в этот раз я решительно отстранился от ее пылких объятий.

— Так, я пошел мыться, а ты давай к себе. Поняла? Все остальное, что бы там не было, — завтра. Я спать хочу, как собака…

Коснувшись на прощанье ее мягкого ушка, я ушел в баню.

Сегодня ее никто не топил, но лично для меня так было даже лучше. Хорошенько отмывшись в холодной воде, я, наконец, почувствовал себя спокойным и расслабленным. Весь мокрый и чистый я вернулся к себе в комнату, а когда зажег в темноте свечу, то обнаружил, что Ника так никуда и не ушла.

Она спала в моей постели, свернувшись клубочком в самой середине и счастливо улыбаясь. Из-под задравшейся до колен юбки игриво выглядывал темный пушистый хвост.

Будить такую красоту было жалко.

Я вздохнул. Потом аккуратно поправил Нике юбку, чтобы лишних мыслей в дурную голову не лезло, и осторожно вытащил из-под девушки одеяло, не особенно нужное в такую жару.

Так и улегся спать в собственной комнате на полу, возле собственной постели, устроившись на одеяле, как собака на коврике.

И все потому, что на моем месте уснула одна заполошная кошка.

Очуметь.

Но не тапком же в нее швырять, в самом деле.

Растянувшись на полу, я мгновенно уснул.

Утром я по привычке подхватился на свой тренировочный моцион ни свет, ни заря. Тихо, чтобы не разбудить своего, блин, питомца, я выбрался улицу.

Утро выдалось неожиданно прохладным. Я глядел на посветлевшее небо, выкрашенное на востоке в красный, курил папиросу и размышлял, не пора ли, в конце концов, бросать. Правда, поскольку теперь в школе из четверых курящих учеников остался только я один, весь запас курева, который закупщик привез неделю назад вместе с продуктами и прочими нужностями, теперь принадлежал мне.

И меня жаба душила просто взять и выбросить это все.

Может, когда последнюю докурю…

Позанимавшись переливанием из пустого в порожнее, я принялся за упражнения.

Поначалу тело сопротивлялось и ныло. Потом мышцы разогрелись, и тренировка, как ни странно, начала приносить удовольствие. Пробежку вокруг школы я делал уже в прекрасном настроении, довольный сегодняшним утром и самим собой. Причем в качестве груза я взял не мешок, а более увесистую связку мечей, с которой бегал вчера.

И ничего, хорошо дело пошло! Все мое тело будто проснулось. Я чувствовал напряжение в каждой мышце, каждой связке, и это напряжение кроме приглушенной боли давало какое-то особенное, до сих пор неведомое мне удовольствие от ощущения возросшей силы.

А когда я с ношей на плечах повернул в сторону своего жилища, то с изумлением обнаружил, что неподалеку от входа в мою каморку стоит Майя, явно ожидая кого-то.

И, судя по месту дислокации ее наблюдательного поста, этот «кто-то» был я.

Тонкий кожаный костюм, плотно подогнанный по ее роскошной фигуре, сидел как вторая кожа. Длинные стройные ноги, красивая высокая грудь, тонкая талия — после ночных переживаний такое зрелище не просто ласкало взгляд, оно прямо таки брало за живое.

Увидев меня, Майя помахала рукой.

— Привет! — крикнула она мне с улыбкой. — А я думала, после вчерашнего занятия ты с утра с кровати на четвереньках вставать будешь. Смотрю — а ты молодцом.

Ну еще бы. Мне ведь сегодня не довелось вставать с кровати — прямо так, с пола отползал.

— Да нет, я нормально, — с самым беззаботным видом отозвался я.

— Слушай… — Майя на мгновенье опустила глаза, словно робея, хотя для нее это в принципе было несвойственно. — Помнится, ты как-то обронил, что если бы я к тебе подошла и просто спросила про Та’ки, ты бы рассказал мне. Так вот… — девушка вскинула голову, взглянув мне прямо в глаза. — Я спрашиваю. Расскажешь?

Ох ты ж мать моя!

Только бы Ника уже ушла на кухню… Или они с Леандром больше не готовят для всех? Идиот, я ведь вчера даже не спросил ее об этом!

Покосившись на свою дверь, я подхватил со ступенек курево.

— Пойдем к тренировочной площадке? Там удобней будет, — с умным видом брякнул я абсолютную чушь, лишь бы увести Майю куда-нибудь подальше отсюда.

— Нет… Я бы не хотела там… Здесь как-то уютней и приватней, что ли, — проговорила девушка с какой-то невнятной, я бы сказал — защитной улыбкой. — Понимаешь, у меня есть проблема, которая… Не украшает ученика уровня подмастерья. И не дает расти дальше…

Я снова покосился на дверь. Если Майя не хотела продолжать разговор на площадке, то я категорически не хотел продолжать его здесь. Еще не хватало, чтобы оттуда сейчас выползла помятая Ника. Нужно было срочно придумать повод, как увести отсюда Майю, но в голове вместо идей стоял только белый шум.

— Это очень серьезный порок в развитии. И если я от него не избавлюсь… — между тем продолжала она.

И тут, конечно же, дверь в мою комнату все-таки открылась. И на крыльцо вышла взъерошенная Ника с кое-как натянутым на плечи платьем.

Тадам!

Картина Репина «Приплыли». Во всей своей красе.

Майя остолбенела. Тонкие яркие брови взметнулись вверх, лицо побледнело и удивленно вытянулось.

Если бы я мог, как Эрик, разверзать земную твердь у себя под ногами, я бы сейчас это сделал.

При этом мой очумевший питомец, ничуть не смущаясь, с детской непосредственностью маняще зевнула и потянулась, щуря глаза на проклюнувшееся солнце.

— Слушай, я не… — я начал было городить какую-то околесицу, но Майя меня перебила.

— Извини, я не вовремя, — сказала она, безуспешно стараясь сделать обычное лицо. — Я даже не подумала… Глупо с моей стороны получилось.

— Майя, ничего не глупо!.. — возмутился я.

— Нет, вы это… Продолжайте, а мы как-нибудь потом поговорим.

Она крутанулась на каблуках и стремительным шагом направилась прочь от нас.

— Майя!.. — окликнул я ее, хотя понятия не имел, что собираюсь сказать дальше.

Не оправдываться же, как мальчишка, пытаясь объяснить, что я как бы ничего даже не начинал, чтобы продолжать.

— Да ничего, все нормально! — крикнула Майя, взмахнув рукой и не оборачиваясь.

Она уходила, и я прекрасно понимал, что только что упустил нечто большее, чем просто откровенный разговор о ее пороке.

Только что она была открыта для общения. Настолько, что у меня появился реальный шанс!

А теперь этот шанс сердито удалялся прочь из зоны доступа.

Я тяжко вздохнул и с укором взглянул на кошкодевочку.

— Слушай, ну вот какого рожна ты сейчас из комнаты вышла? — сказал я ей, потянувшись за папиросой. — Разве ты не слышала, что я здесь с кем-то разговариваю? Или ты хочешь, чтобы вся школа сочиняла, будто мы спим вместе?

Ника непонимающе моргнула.

— Но сегодня мы и правда спали вместе… — проговорила она.

— Да не в этом смысле! — вспылил я.

— А-ааа, — многозначительно протянула Ника. — Извини, не подумала, — сказала она с абсолютно невинным личиком.

И тут же исподтишка метнула в сторону удаляющейся спины Майи такой взгляд, словно собиралась укусить ее.

Боги, она что, все это сделала специально?..

— Ну и ладно. Какая теперь разница? — проурчала она. — Я пойду к Леандру, нам нужно завтрак готовить. Магистр велел отработать в школе еще три дня.

— Хорошо, — сказал я. — А кстати, что вы будете делать после этих трех дней? Искать новую работу?

— Магистр берет нас на кухню в свое заведение, — ответила Ника. — Он добрый. Он знает, что нам обоим некуда идти.

Тихо мяукнув на прощание, она устремилась по своим делам, бесшумно ступая по дорожке.