Гений Медицины. Том 4 - Игорь Алмазов
— Только немного не по себе, ведь он всё-таки мой муж, — призналась Алла Борисовна.
Кирилл подскочил к ней, и начал покрывать поцелуями.
— Это правильный выбор, — прошептал он. — Нам надо избавиться от него и от нашего свидетеля. Это наш шанс на счастливую жизнь. Ты всё придумала правильно. Всё получится.
В руках Кирилла она растаяла. И правда, пора уже отбросить сомнения. Этот Боткин сам виноват, непонятно что он вообще делал во время бала в той части особняка. Оказался не в то время не в том месте.
Теперь и поплатится за это.
* * *
После работы я отправился в здание учёного совета. Мы договаривались встретиться с Чеховым именно там.
Антон уже успел неплохо обжиться в нашем кабинете. Он был не слишком большим, но довольно-таки уютным. Шкаф для бумаг и книг, два рабочих стола и два стула, небольшой диванчик со столиком, даже чайник был.
— Ты не против, что я занял этот стол? — спросил у меня Чехов. — Он мне показался светлее, а ведь я буду работать здесь чаще.
— Не против, — кивнул я. — Как продвигается статья?
Антон Николаевич протянул мне свои наработки, и я углубился в чтение. Получалось у него довольно-таки неплохо. Понятно, доступно, интересно.
— Владимир Александрович пару раз заходил, — оповестил меня Чехов, после того, как я закончил чтение.
— Тот, кто вчера возмущался в кабинете Брусилова? — уточнил я.
— Да, — кивнул Антон. — В общем, он всё никак не может успокоиться из-за финансирования. Заявил, что он организует независимую комиссию, чтобы они оценили нашу работу. Что он сомневается, что мы тут занимаемся чем-то стоящим. Что сразу же, как выйдет статья — он разнесёт её в порошок.
Пустые угрозы от озлобленного человека.
— Пусть организует что угодно, — пожал я плечами. — Любая комиссия скажет, что наша работа — это прорыв.
— А ещё ко мне заходил Раскольников, — покраснев, произнёс Антон. — Представитель частного научного центра.
О, его-то я запомнил ещё лучше, чем этого учёного. Предлагал купить мою идею за большие деньги.
— Пытался теперь подкупить тебя? — усмехнулся я.
— Пытался, хоть я и сказал, что главный у нас ты, — ответил Чехов. — Но действовал он очень упорно. Заявил, что из научный центр как раз занимается экспериментальным лечением ВИЧ-инфекции. Как-то он называется ещё… «Экспериментально», точно!
Это точно тот центр, в котором проходила два курса Фетисова. И в котором её чуть не убили.
— Они визитку оставили? — спросил я.
— Да, — Чехов передал мне небольшую карточку. — Но ты же говорил, что мы не будем сотрудничать?
— А мы и не будем, — пожал я плечами. — Мне это для другого.
Мы обсудили дальнейшую работу над статьёй, а затем перешли к тренировкам недавно открывшейся у Чехова лекарской магии. Схватывал он на лету, и обучение проходило довольно быстро.
— Думаю, тебе нужно подумать об образовании на лекарскую тему, — закончив, заявил я. — Хотя бы заочное обучение, которое не предусматривает дальнейшую работу в клиниках. Так ты ещё лучше сможешь научиться владеть магией.
— Староват я уже для обучения, — возразил Антон.
— Учиться никогда не поздно, — отрезал я. — Это и для нашей работы пригодится.
Я дам ему всё, что смогу. Но будет лучше, если лекарской магии он научиться не только от меня.
— Слушай, — Антон снова покраснел. Все эмоции видны на лице! — А ты ещё обещал научить меня… По поводу женщин.
А как же, помню. Иначе так и будет заикаться, при виде любой особи женского пола.
— Это не сегодня, — усмехнулся я. — У меня осталось ещё время, хочу заняться твоим ХОБЛом.
Я недавно прокачал до нужного уровня пульмонологический аспект. В совокупности с иммунологическим у меня должно получиться вылечить его от хронической обструктивной болезни лёгких.
Если получится — то это и тема для следующей статьи, и способ лечить других пациентов со схожими диагнозами.
Чехов кивнул, и я активировал свою магию. Пришлось воздействовать на бронхи Антона, снимая фиброз. Кроме того, снимать воспаление в бронхах, и возвращать эластичность лёгочной ткани.
Для подобного лечения мало владеть нужными аспектами. Нужно ещё и представлять во всех подробностях как развивается то или иное заболевание. Только так можно точно знать, на что воздействовать.
Спустя час я закончил. Для полного излечения Чехова понадобится ещё несколько похожих сеансов. За один раз я болезнь не уберу.
— Курить точно бросил, не сорвался? — строго спросил я у него.
— Не срывался, — заверил он. — Я и сам понимаю, как это вредно.
— Тогда в следующий раз продолжим, — я чувствовал себя вымотанным после лечения. — Мне пора.
Дома перед сном я решил немного поговорить с Клочком.
— Ты стал молчаливый в последнее время, — подметил я. — Раньше сам на задания рвался, а теперь тихо в сумке отсиживаешься. И почти сам не разговариваешь. Что-то случилось?
— Нет, хозяин, — Клочок спрятал глаза, и я это очень хорошо заметил. — Тебе кажется.
— Ты же врёшь, — усмехнулся я. — Не думай, что я этого не замечаю. Я не читаю твои мысли, потому что не считаю это правильным. Но может, ты сам захочешь поделиться?
Крыс нервно затеребил свой розовый хвост в руках.
— Я поделюсь, — пискнул он. — Но попозже. Честное кошачье!
У него явно какие-то личные проблемы, но я решил не лезть ему в душу. Если сказал позже, значит позже.
Так что я кивнул и отправился спать.
В субботу после планёрки Зубов попросил меня задержаться.
— Пришло постановление о проведении второго этапа, — оповестил он меня. — Он пройдёт на следующей неделе, во вторник.
Значит, уже во вторник мы подстроим ловушку Кобылину, и избавимся от него. Наконец-то!
— Что из себя представляет второй этап? — спросил я. — Какое там будет задание?
— Оказание неотложной помощи, — ответил наставник. — В приёмном отделении клиники актёру из комиссии якобы станет плохо. Соответственно приёмное отделение должно определить, что с ним, транспортировать на нужное отделение. А в нужном отделении должны озвучить все манипуляции. Пациент будет здоров, это же актёр, так что делать их на самом деле не придётся.
Сложное задание. Сложнее, чем на первом этапе, ведь тут даже магией ничего не сделать. Комиссия хочет посмотреть именно слаженность работы внутри клиники.
— Какую ловушку может подстроить Кобылин? — задумчиво спросил Михаил Анатольевич.
— Сложно сказать наверняка, — мне надо было это обдумать. — В понедельник точно скажу, как мы будем действовать.
Зубов всецело мне доверял в этом вопросе, поэтому лишь кивнул. После чего мы разошлись.
Я всё-таки выписал Кантемирова. Его самочувствие было уже удовлетворительным, благодаря моему ежедневному воздействию магией.
Он ещё раз напомнил про вечер, и отправился домой. У него там тоже накопилось проблем, например решать
