Осознание. Пятый пояс (СИ) - Игнатов Михаил Павлович Аорорн
— Алхимика никто не бросал, старший. Мы перемешались, потеряли друг друга, а…
Я закончил за неё:
— А когда заметили пропажу, то даже не подумали возвращаться.
— Не рискнули возвращаться, старший, — поправила меня Лая, — потому что не знали, справились ли старшие, задержали ли големов или те…
— Или те бегут в ста шагах от вас и видны любому, даже Закалке?
— Старший, может…
Я вскинул руку:
— Помолчи! — честно признался. — Я ранен, меня терзает боль от лечебного зелья и нет никакого желания перебрасываться доводами, — чуть дольше пауза мне потребовалась на то, чтобы отыскать в кольце нужные вещи. Когда они звякнули в моей руке, сообщил. — Когда-то это были оковы, схожие с теми, что надеты на вас. Но сейчас это ещё и артефакты Истины, которые, наконец-то, позволят мне получить ответы, а не выслушивать, как вы искажаете правду, выкручивая её в своё оправдание.
Швырнул три пары наручников из красноватого металла левому из Кулаков стражников, всё это время с интересом наблюдавшего за происходящим от дверей в зал. Приказал:
— Надень на них.
Разумеется, никакими артефактами Истины оковы не являлись. Они, предназначенные для Мастеров, даже забрать силы у Предводителя Лаи и её подчинённых не смогли бы. Но ведь здесь был ещё и я.
Первое, что я спросил, когда Кулак закончил:
— Почему вы не сбежали из города сразу после возвращения, Бессердечная Сука?
Теперь уже у неё дёрнулся уголок рта, но соврать она даже не попыталась:
— Мы много лет вкладывали духовные камни в пару дел. Пока забирали свою долю, в городе началась грызня и Ян закрыли портал.
Я кивнул, принимая то, что показать действие своих Указов Истины не получилось и перешёл к делу:
— Пиатрий отстал?
Лая твёрдо, глядя мне в глаза, ответила:
— Да.
Я сам отвёл взгляд и перевёл его на Мирака, повторил вопрос:
— Пиатрий отстал?
— Да.
Я повторил вопрос и в третий раз, и в третий раз получив тот же ответ:
— Да.
Я вернулся взглядом к Лае и задал новый вопрос:
— Это произошло случайно?
И получил три ответа:
— Да. Да. Да.
— Ты видела, как он отстаёт?
— Нет, — тут же раздался твёрдый ответ Лаи.
— Нет, — без промедления ответил Агиш.
— Нет, — сказал Мирак и тут же захрипел и согнулся от боли.
У Лаи расширились глаза, она обернулась, вперив в него взгляд.
Я же, ощущая, как губы растягиваются не в улыбке, а в оскале, прошипел:
— Советую ответить правду, прежде чем Истина заставит тебя сдохнуть от боли.
— Видел, видел! — провыл Мирак и тут же растёкся по полу, хрипло, с надрывом втягивая в себя воздух.
Два цвета не слишком ли? Я задумался об этом лишь на миг, и тут же ответил сам себе. Нет, не слишком. Не в Пятом поясе, не с много чего повидавшими Предводителями. Разумеется, я пойму всё и так, как бы вынослив на боль ни оказался мой собеседник, просто по сиянию знака Истины над его головой. Но с болью и наказанием, которые ясно видны всем вокруг — выходит лучше, ярче, весомей.
Мирак отдышался, оторвал от пола затылок, впился в меня взглядом, ярко горевший ненавистью на сером от боли лице:
— Да! Видел! Всё, ты нашёл виновного в смерти своего приятеля. Давай! Убей меня, да и дело с концом!
Я покачал головой:
— Ты думаешь так легко отделаться? Принести себя в жертву? — раньше, чем он успел ответить, приказал. — Молчи.
Через миг уже глядел в глаза Лае. Той самой Лае, которая так много мне как-то высказала про понимание намёков и опыт, про то, что не пристало вести себя как юнец и прочее.
Снаружи снова жахнуло. Что-то они начали частить. Нащупали слабое место? Может, и рассвет близок? Всё же я успел немало техник выучить за это время.
Не торопясь, ощущая себя, как Мад, который каждым шагом отрезает жертве путь к бегству, спросил:
— Понимала ли ты, Лая, что Пиатрий отстанет?
Она и не подумала отпираться:
— Понимала.
— Сделала ли ты что-то, чтобы оторваться от Пиатрия?
— Сделала, — снова честно ответила Лая, да ещё и глядя мне глаза в глаза, добавила. — Прибавила ходу, вырываясь в первую треть той толпы, и приказала сделать это и этим двоим.
Мирак испуганно прошипел:
— Лая. Что ты творишь…
К нему тут же шагнул ближайший из Кулаков, пнул по рёбрам:
— Тебе приказали молчать!
Лая не стала оборачиваться, вместо этого криво мне улыбнулась и развела руками:
— Ну что, старший, ты всё выяснил, дорылся до правды. Да, это я решила, что твой благодетель никчёмный слабак, и бросила его на Поле Битвы. Да, я обменяла его жизнь на свою. Не заслужил он, чтобы я тащила его на руках, тратила на него свои силы. Давай, убей меня.
Я изумлённо покачал головой:
— Что же вы всё просите убить себя? — впрочем, ответ на этот вопрос мне не требовался, всё было ясно и так. — Удивительно, насколько вы трое верны друг другу. Жаль только, что даже крохи этой верности не способны дать другим.
— Давай без нравоучений, кусок ободранного мяса.
Рядом с Лаей тут же оказался один из Кулаков, пнул её под колено, заставляя со стоном рухнуть на пол, рявкнул над ухом:
— Не сметь оскорблять гостя главы Морта!
Лая и не подумала послушаться, продолжила выпрашивать:
— Жаль, что мастер Указов тебя не прикончил.
Я хмыкнул:
— Спасибо за подсказку, — вперил взгляд в слугу, что до этого водил меня по Павильону Техник, а теперь, прижимаясь к стеллажу со свитками, жадно глядел оттуда на происходящее:
— Ты!
— Д-да, господин, — подскочил тот от испуга.
— Есть в этом поместье свитки контракта? Для Предводителей.
Слуга сглотнул, захлопал глазами, но всё же сумел ответить:
— Не знаю, господин. Может, найдутся в хранилище старейшины Павильона.
Теперь я развернулся к ближайшему из Кулаков.
— Ты, отправляйся с ним и принеси мне три таких свитка. Лучших, что там найдутся.
Кулак замялся, но его старший тут же рявкнул:
— Живо! Только туда не суйся, там наверняка формация от воров есть. Возьми Шустрика и живо метнись с ним к Дому Найма, тому, что у рынка-трёшки. Пнёшь дверь, пригрозишь, купишь, слышал, купишь у них три, нет, четыре свитка для контракта с Предводителями и бегом обратно. Хорошие свитки купи, не дешеви, придурок.
— Понял, бегу.
Сам же главный из Кулаков тут же шагнул ко мне:
— Сейчас всё устроим, старший, — ткнул в плечо уже шагнувшего было к выходу слугу. — Ты там не нужен. Вернулся на место.
Слуга пару мгновений повертел головой, переводя взгляд с меня на Кулака, но, видя, что я молчу, тихонько вернулся к своей полке и постарался с ней срастись.
Времени, конечно, это всё заняло изрядно: Лая успела ещё пару раз попробовать разозлить меня, я успел проглядеть с десяток техник из тех, что отложил на второй круг, успел даже снять свои кандалы с этой троицы и прочее.
Лая успокоилась только тогда, когда я спросил, не думает ли она, что от злости убью, вообще, всех троих?
Больше всего я волновался, что этот Дом Найма окажется пуст, разграблен или что-то в этом роде и свитков так и не найдут.
Но нет, приволокли. Четыре штуки, как и требовал Кулак, даже не знаю зачем. Правда, не очень высокого качества, явно хуже, чем тот контракт, что я заключал в каморке Хурта, но главное — видимость — будет соблюдена.
Я в который раз оглядел Лаю и её двойку подчинённых, которых Кулаки усадили на колени передо мной. Перед каждым положили свиток и кисть с чернилами.
Довольный, я кивнул и сообщил:
— Моего благодетеля предали многие в этом городе. Главный виновник уже мёртв. К сожалению, я даже не успел задать ему ни одного вопроса, его настигло возмездие Властелина Аранви, которого он тоже успел задеть. Но я не такой добрый человек, как старший Аранви…
В этот миг я порадовался, что Седого нет рядом и что он слишком занят, чтобы подслушать вот это — то, как я в очередной раз называю его старшим, да ещё и по имени.
