Возвышение Меркурия. Книга 11 (СИ) - Александр Кронос
Сейчас же я чувствовал, как корчится в муках маньчжурская армия. Наблюдал за угасанием жизни их лучших Одарённых, которые совсем недавно праздновали победу. Улавливал удовлетворение Гифера, который до того был в ярости из-за того, что проигрывает смертным. Слабым фоном ощущал эмоции всех остальных членов свиты.
Сейчас их мысли перекрывались бурлящим ужасом, которые генерировали захватчики. Те, кто явился на эту землю, чтобы убивать и захватывать. Теперь они умирали. Погибали одним из самых жутких вариантов смерти. Но смотря на разрушенные городские кварталы с дымящимися руинами зданий и улицы заваленные трупами, я думал, что они вполне заслужили всё это. В конце концов, это не мы пришли на их землю, а наоборот.
Мьёльнир продолжал вскрывать артефакты. Часть силы спутник забирал себе, одновременно продолжая щедро делиться со мной и Сандалом. За счёт этого дракон всё-таки заканчивал трансформацию, возвращаясь в свою малую форму, а я восстанавливал смертную плоть. Сращивал кости и ткани, соединял кровеносные сосуды, возвращал целостность внутренним органам.
Параллельно приводил в норму энергетический каркас — стабилизировал сместившиеся ядра и латал лопнувшие каналы. Последние минуты, смертная оболочка держалась только за счёт концентрации божественной силы, которая пропитала тело. В противном случае, я бы уже давно был мёртв.
Секунд через тридцать, я понял, что наконец снова могу управлять своими мышцами и медленно поднялся на ноги. Рядом что-то рыкнул Сандал, который через мгновение умчался вперёд, рассекая стену дождя. В живых осталось не больше десятка маньчжурских Одарённых. Самые сильные из врагов, чьи разумы до сих пор держались. Но даже эти были настолько дезориентированы, что не осознавали происходящего и даже не понимали, в какую сторону им нужно бежать, чтобы убраться отсюда.
Дракон обрушился на одного из таких, парящего в воздухе и мечущегося под струями воды. Тараном ударил в его ослабевший барьер и разорвав личную кольчугу, которая изрядно истончилась, снёс маньчжуру голову. Яростно рыкнув, устремился к следующему врагу. Прикончив того, помчался к третьему.
То же самое делал Оболенский — поняв, что смертоносный ливень никак на него не действует, князь расправлялся с выжившими одиночками, не давая им ни малейшего шанса покинуть поле битвы живыми.
В строю ещё оставались некоторые химеры и конструкты. В основном из тех, у кого не было даже зачатков разума. Но большинство просто застыло на месте, потеряв привязку к своим хозяевам, а вместе с ней и источник приказов.
Когда Сандал прикончил последнего выжившего маньчжура из Знамени, что атаковало на моём направлении, я снова потянулся к грохочущей и сверкающей массе над своей головой. Заскользил собственным разумом по нитям плетения, охватывая всю сложную комбинацию в целом. Сосредоточился на них. И начал постепенно гасить.
Если не остановить вовремя — смертельный грозовой шторм двинется дальше. Подпитываясь страхом и болью тех, кто попадёт под его удар. Конечно, в конце концов плетение ослабнет, а потом и вовсе распадётся. Но до этого момента погибнет ещё множество смертных. А на землю, куда прольётся эта вода, лучше будет не ступать. Потому что все установленные мной ограничения пропадут, как только скопление грозовых туч удалится от меня на приличную дистанцию.
Поэтому я остановил его действие прямо сейчас. Плавно и осторожно погасил базовый контур, вслед за которым потухли и вспомогательные.
Дождь быстро пошёл на убыль, а вверх взмыл Сандал, давая картину происходящего. Впрочем, уже через мгновение я отправил его к Орлову, нить связи с которым становилась всё тоньше.
Как я и предполагал, командир гвардии был ранен. Умирал. Принял бой на окраине города, видимо рассчитывая сдержать врага, но переоценил свои возможности.
Божественной мощи были крохи, но их хватило, чтобы окатить смертного волной силы, восстанавливая телесные повреждения и соединяя вместе компоненты разорванного энергетического каркаса. Не будь он членом свиты — спасать было бы некого. Но по мере роста моей силы, божественные печати тоже становились мощнее. А через них в смертных просачивалась энергия «искры», делая тех выносливее, способнее, сильнее. Естественно, они становились и куда более живучими.
Стоило закончить, как метрах в десяти от меня приземлился призрачный конь Оболенского. Взметнулись фонтаны сырой земли, в которой пропахали борозды копыта. А сам князь мигом выпрыгнул из седла. Сделав несколько шагов в мою сторону, пошатнулся и застыл на месте, сверля испытующим взором.
— Твоё Сиятельство…
Я ожидал вопросов по поводу использованного плетения или источника моей силы, но кавалергард продолжил весьма неожиданно.
— Как в старые добрые времена. Горстка воинов против полчищ врагов.
Я невольно бросил взгляд в сторону позиций, которые держала гвардия и земское ополчение. Качнул головой.
— Многие сражались бок о бок с нами, князь. И отдали свои жизни, чтобы отстоять город.
Тот сразу нахмурился и с горестным видом взмахнул рукой.
— Знаю, Василий. Знаю. Но если постоянно думать о потерях, не сможешь насладиться ни одной победой, даже самой значимой.
Интересная философия. Марсу бы такой ход рассуждений точно понравился.
Я обвёл взглядом поле, заваленное телами. Глянул на клубы дыма, что всё ещё поднимались над городом. Дождь потушил открытое пламя, но сейчас он практически стих, а под развалинами осталась масса всё ещё тлеющих возгораний.
Повернулся к Оболенскому.
— Знаешь, Твоё Сиятельство, а давай вместо Стамбула сожжём Пекин?
Тот всерьёз задумался. Подкрутил усы. Осмотрелся. Бросил на меня вопросительный взгляд.
— А Дарья разрешит?
Пожалуй, стоило узнать, что за такую страшную клятву дал Оболенский роду Рюриковичей, раз беспрекословно им подчиняется. Общие контуры, как мне казалось, были вполне понятны — род военных аристократов, один из предков которых присягнул основателю императорской династии. Вполне возможно тому самому дракону, который прятался в этом мире, скрываясь от неизвестных преследователей. И успел настолько проникнуться чувствами к своим потомкам, что оставил слугу, который за ними присматривал.
Если предположить, что клятву принимал лично он, это многое бы объясняло. От жёстких ограничений князя до свободного доступа в Кремль, защита которого не могла тронуть носителя фамилии. Правда, дракон не предусмотрел варианта, в котором его потомки сами станут угрозой для всего человечества и иного выбора, кроме их ликвидации, попросту не останется. Хотя, может ему было просто наплевать на смертных в целом? В конце концов, как много я знаю о драконах? Почти ничего. А о тех, что способны путешествовать между мирами, вовсе не слышал.
Мысли мчались в голове, а князь продолжал смотреть на меня с вопросом в глазах. Пришлось ответить.
— После такого у неё не будет выбора.
Сандал показал мне картину происходящего в городе — группы разведчиков продвигались вперёд по улицам, недоверчиво рассматривая
