Сто страшных историй - Генри Лайон Олди
все до единого человека,
вознесут молитвы за вас, Рэйден-сан!
Вы явили небу и аду наше значение,
величие канцелярий,
мощь красных печатей!
О, славный день!
Архивариус Фудо:
Днём и ночью мы будем молиться за вас,
в снег и дождь, что бы ни случилось.
Даже если вас ввергнут в глубочайший
из ледяных адов,
наши молитвы извлекут вас наверх,
к теплу солнца.
Если же вас ввергнут в жаркий ад,
наши молитвы остудят пламя,
прольют на вас целительный дождь!
О, славный день!
Сэки Осаму (хлопает в ладоши):
Да неужели Торюмон Рэйден,
дознаватель службы Карпа-и-Дракона,
способный на великие дела
и отчаянные поступки,
не справится ещё с одним трудным делом?
Рэйден (опасливо):
Ещё с одним?
С каким, Сэки-сан?
Сэки Осаму (хохочет):
С семейной жизнью!
Рэйден (мрачней тучи):
С семейной жизнью, поняли мы,
Запомнили мы.
6
Истории о чудесах
— Вы видитесь с Ран? — спросил настоятель.
— Редко, — признался я. — И всегда в присутствии кого-то из семейства сенсея Ясухиро. Ран до свадьбы поселилась у них.
— Вас это огорчает?
— То, что Ран поселилась у сенсея? Она его племянница.
— Не пытайтесь казаться глупее, чем вы есть, Рэйден-сан. Вас огорчает редкость ваших встреч? Невозможность поговорить наедине?
— О да! — солгал я. — Ещё как!
На самом деле всё время, прошедшее после нашего возвращения в Акаяму, я до оторопи боялся остаться с Ран наедине. В дороге рядом с нами неизменно были спутники, в городе их роль выполняла семья Ясухиро, но это ведь не могло продолжаться вечно? Страх позорит самурая, только я как ни старался, не мог с ним совладать. Подозревал, что ничем хорошим дело не кончится. Наверное, после свадьбы я однажды проснусь и выясню, что мне отстрелили какую-нибудь важную часть тела. Не такую, чтобы я умер, но вполне достаточную, чтобы это отравило мне жизнь до конца моих дней.
— Знаете, где я побывал вчера, Рэйден-сан?
Мы сидели на циновках из тонких бамбуковых планок, скреплённых витыми шнурами. Циновки принёс в дар обители какой-то добрый человек, рассчитывающий на ответную милость будд и бодисаттв. Солнце краешком высовывалось из-за храма, одаривая гнутые карнизы крыши дорогой позолотой. Пора было возвращаться в город.
— Где? — без интереса спросил я.
— В книжной лавке.
Этого ещё не хватало! Сейчас святой Иссэн подарит мне очередную книгу, а я и те до конца не прочитал.
— Я нашёл там сборник «Историй о чудесах», — старик жмурился, как кот, укравший жирного лосося. — Покупать не стал, всего лишь перелистал. Как я мог забыть? Третья история от начала. Монах по имени Мусо Кокуси, путешествуя по равнинам провинции Мино, набредает на хижину отшельника. Отшельник грубо гонит Мусо прочь. Позже Мусо становится свидетелем визита дзикининки в деревню, опять встречается с отшельником, тот признается ему в людоедстве и просит молиться за него…
— Монах, — я вздохнул. — Отшельник-людоед. Визит в деревню. Какой оригинальный сюжет! У автора истории богатая фантазия. Я бы до такого в жизни не додумался бы. И чем дело кончилось?
— Если я расскажу, — возразил настоятель, — вам будет неинтересно читать.
— Не беспокойтесь, Иссэн-сан, рассказывайте.
— Монах стал молиться за душу несчастного. При первых же словах исчезли и хижина, и отшельник. Мусо читал молитвы над заброшенной могилой.
— Помогло? Отшельник избавился от тяги к мертвечине?
— Не знаю, Рэйден-сан. История умалчивает об этом.
— Я назвал фантазию автора богатой? Беру свои слова обратно. Как вы думаете, согласись вы помолиться за Кимифусу с самого начала — он тоже исчез бы вместе с хижиной?
— Вряд ли, — после долгого молчания заметил старик. — Я бы не рассчитывал на такую удачу. Должно быть, хорошо, что я подзабыл историю Мусо Кокуси. Иначе я непременно стал бы молиться, полагая, что хижина — морок, а на самом деле мы сидим вокруг могилы. Представляете, какое меня ждало бы разочарование?
— Да уж! Хотя, если честно, нам и без того хватало могил.
— Поговорим о чём-нибудь другом? — предложил старик.
— С радостью! Только в другой раз, мне пора идти.
— Долг зовёт? Вы истинный самурай, Рэйден-сан. Полтораста лет назад вы ходили бы с парой острых мечей за поясом. Уверен, вы бы никому не дали спуску. Встреться вам дзикининки, вы бы мигом отрубили ему голову!
— Насмехаетесь?
Настоятель улыбнулся:
— И в мыслях не держал. Вы бы отрубили ему голову, я бы корил вас за это всю дорогу. Но втайне я бы радовался…
— Чему?
— А вдруг моя молитва не спасла бы несчастного? Как жить после этого? Дело не в том, свят ты или не свят. Дело в другом: больно, если не можешь помочь себе, но вдесятеро больнее, когда не можешь помочь просящему. Нет, нет, отрубленная голова — наилучший выход!
Он тихо засмеялся.
Голова, подумал я. Отрубленная. Святы вы, Иссэн-сан, или не очень — вы никогда ничего не говорите просто так. Надо было мне уйти пораньше, ещё до ваших подозрительных шуток.
Повесть о потерянной голове
Сверхъестественному место в увлекательных историях. Рассказчик сыплет подробностями, достоверными и сомнительными, мы же восхищаемся или осуждаем, уходим прочь или требуем продолжения, недоверчиво хмуримся или наши брови взлетают на лоб, а рот приоткрывается, как у ребёнка.
Мы-слушатели — это одно. Мы-рассказчики — другое. Но мы-участники — это не просто третье, это самое неприятное. Нам страшно, больно, плохо. Наше естество, как может, противится отвратительному «сверх» и проигрывает схватку. Всё, чему мы не верили, обступает жертву, тянет когтистые пальцы. Всё, в чём сомневались, скалит клыки. И некому встать, объявить: «На сегодня хватит, продолжим завтра!»
На сегодня не хватит. Доживем ли до завтра?
Чем ближе конец моей ничтожной жизни, тем чаще я размышляю о сверхъестественном и о том, каким оно бывает естественным и обыденным: жизнь, смерть, голод, предательство. Мне вспоминаются строки из «Основы Закона»: «Ведь некоторые не знают, что нам суждено здесь погибнуть. У тех же, кто знает это, сразу прекращаются ссоры».
«Записки на облаках»
Содзю Иссэн из храма Вакаикуса
Глава первая
Жена самурая
1
Костёр на берегу
Иосикава Кэн с неудовольствием глядел на догорающий закат.
Ещё недавно морская
