Владимир Венгловский - Хардкор
— Что? — спросил Олег.
— Останьтесь здесь, — проговорил я, опустив ладонь на холку Волчицы. — Береги ее.
— Ты точно знаешь, что делаешь?
Огонь на руке Олега заколыхался, погас, но тут же снова вспыхнул.
— Да, — ответил я и, подняв меч, шагнул на поляну.
Шестая авентюра. Старый замок
Я шел сквозь ветер и колючую стену холода. Ледяные иголки впивались в кожу, оставляя на лице и руках кровоточащие царапины. Под ногами трещал лед. Главное было не споткнуться о торчащие пни — если упаду, вряд ли хватит сил подняться. Видимость закрывала ледяная мгла, и путь казался бесконечным. Я никогда не доберусь до цели. Демон получит свою добычу.
Я обернулся. Сквозь ледяной вихрь виднелись темные фигуры человека с горящим на ладони огоньком и волка. Показалось, что Олег опустился на колени. Огонь погас и тут же вспыхнул у самой земли. Тогда я повернулся и продолжил путь. Пальцы на руках я не чувствовал, лишь видел, как крепко они сжимали рукоять меча.
Где-то впереди ждала раскрытая пасть чудовища. Я помню, как демон глотал предложенную алхимиком добычу.
«Посмотри, Игорь, забавное зрелище».
Лотар опускал мышь,держа ее за хвост, в банку с демоном. Шансов спастись у грызуна не было — обездвиженная холодом, мышь падала на дно прямо в открытую пасть маленького монстра. Лотар быстро захлопывал крышку и дышал на замерзшую ладонь.
«Никогда не надоедает на это смотреть, — пояснял алхимик, думая, что я разделяю его страсть. — О! Смотри, сейчас заглотнет».
Не подозревал, что окажусь на месте несчастной мыши.
Я шел, и казалось, что мои тело и разум существовали отдельно друг от друга. Тело уже сдалось, но разум не хотел мириться с участью обреченного грызуна.
Я снова был десятилетним мальчишкой, который сбежал из родового замка. Мальчишка замерзал во льдах, пока его не подобрали ледяные кочевники. Их юрты защищали от холода. Внутри горели высушенные лепешки шестиногов, и едкий дым с непривычки щипал мальчишке глаза. Это была новая жизнь, пусть не такая как раньше, но она позволяла существовать среди этих странных людей, чьи плоские круглые лица покрывали морщины, как трещины лед. Шаман племени собирался сделать мальчишку своим преемником.
«Тывоя жизнь, — говорил старый Крик белой птицы. — Она дывойная. Ты здесь и там. Ты со мыной и где-то далеко».
Крик белой птицы учил мальчишку слушать океан. Стоило лечь на расстеленную шкуру и опустить ухо к самому льду, как перед закрытыми глазами возникали русалки. На глубине, в черной пучине, они плавали, пели свои песни, охотились и спасались от кракенов. Если научиться понимать их речь, то можно узнать о многом: о том, что было, что будет и что могло бы быть, но уже никогда не случится.
«Выставай, — поднимал меня шаман. — Ты замерзнешь».
Я открыл глаза и понял, что лежу на земле. Казалось, что одежда и руки вмерзли в корку льда. Я знал тебя, старый шаман, слишком мало, ты не смог заменить мне Джереона, но ты в меня верил. Благодаря тебе я выжил. Тогда и сейчас. Я нащупал лежащий рядом меч и, опираясь на него, поднялся, сначала на колени, а потом выпрямился в полный рост. Шаг, еще один на дрожащих ногах — я снова шел к ледяному демону.
«Ты мыногому научишься, мальчик-с-нежной-кожей», — говорил шаман.
Однажды он открыл сундук, спрятанный под шкурами моржей, — окованный железом, купленный у побережников, и достал маленькую склянку с голубоватой жидкостью.
«Кыровь мохнатого червя», — сообщил он.
«Мохнатых червей не бывает», — засмеялся я.
К тому времени я уже мог отличать правду от сказок северного народа.
«Ты обвиняешь меня во лыжи? — возмутился шаман. — Раздевайся и марш из юрты».
Всё еще не понимая, что хотел сделать старик, я сбросил одежду, оставшись дрожать от холода. Мальчишка, привыкший к жизни в замке, но слишком упрямый, чтобы без борьбы умереть во льдах. Шаман вытолкнул меня наружу, и я стоял, пока холодный ветер не заставил забыть о моем теле. Тогда шаман внес меня обратно в юрту и обтер тряпкой, смоченной в голубой крови мохнатого червя.
«Теперь тебе не страшен хыолод зимы. Завтра я научу тебя слышать белую птицу», — сказал шаман, улыбаясь.
Белая птица, парящая высоко в небе и никогда не садящаяся на землю, в отличие от русалок всегда говорила только то, что должно случиться. Шаман обманул меня, потому что сам ее не услышал той ночью. Перед рассветом пришли морозные великаны, и Крик белой птицы умер. Я успел выскочить из хижины, прежде чем на нее опустилась нога великана, и бежал к побережью вместе с остальными выжившими.
К концу путешествия нас осталось лишь пятеро. Странно, но холода я почти не чувствовал. Только на моем обмороженном теле с тех пор не росли волосы, и мальчишки из прибрежного поселения смеялись надо мной, пока я не убил краба-людоеда. Я вошел в ледяную воду, пронзил его несколькими ударами копья и выволок на берег.
Жидкость, которой обтер меня шаман, не позволила мне замерзнуть.
Возникло сообщение: «Вы получили постоянную защиту от холода».
Значит, я действительно в игре, либо это фантазии моего больного мозга? Неужели игра меняет на ходу мою жизнь, или я вспоминаю то, что успел забыть?
Я шел, и холод больше не причинял мне боль. Я вновь ощущал пальцы, сжимающие оружие.
Впереди из скрытой за завесой льда пасти чудовища вырывались хрипы и клекот. Ледяной демон понял, что добыча не собирается сдаваться без борьбы. Я слышал мысли чудовища, которые выдавали его намерения.
«Убить! Съесть!»
Шаг влево. Из-подо льда в том месте, где я только что стоял, вырвались сосульки. Удар мечом, и они со звоном упали, расколовшись на сотни частей.
«Убить! Съесть!»
Демон мог управлять льдом на расстоянии, но думал об этом слишком явно — я чувствовал, где он собирался нанести следующий удар. Шаг назад, взмах мечом, звон льда и раздающийся рев чудовища.
«Убить! Съесть!»
Передо мной раскрытая пасть, за которой пряталось выползшее на поверхность уродливое тело с десятком коротких лапок. Я вложил в удар всю силу, разрубая мечом верхнюю челюсть чудовища, а потом, ударил снова, кроша ледяную броню на его голове. Из-под прозрачного панциря на меня смотрели множество красных глаз.
«Убить!»
Один глаз лопнул, когда я всадил в него меч по самую рукоять.
«Съесть!»
Истекая кровью, демон попытался спрятаться под землю, но я выдернул меч и снова погрузил его в тело чудовища.
«Съесть!»
Ледяной демон затих. Я стоял и смотрел на его мертвое тело, маленькое, несуразное по сравнению с огромной головой. С меча скатывались капли крови и падали на лед замерзшими розовыми кристаллами. Подошел Олег и стал возле меня. Волчица села у моих ног. Я протянул руку, чтобы ее погладить, но Волчица предостерегающе зарычала. Она рванулась вперед и вцепилась в демона. Ледяной панцирь прогнулся, лопнул, раскрошился, и Волчица погрузила пасть в мягкую плоть. Я отвернулся.
