Андрей Бондаренко - Брутальный и упрямый
– Не бред, а замёрзшие бездомные собачки. Греются возле поселковой котельной. Обычное дело.
– Что же это получается?
– То и получается. У ещё живого северного оленя аккуратно вырезают охранный маячок, а потом вживляют-вставляют его в собачье ухо. Пёс убегает. После чего оленя, уже ничего и никого не опасаясь, убивают. Существуют, естественно, и всякие технологические тонкости данного процесса, о которых нам пока ничего не известно. Выясним, понятное дело. Обещаю…
За углом котельной резко затормозила машина, хлопнула дверка, и зычный голос позвал на русском языке:
– Инспектор Белов! Вы где?
– Здесь! Уже иду! Ждите! – громко откликнулся Тим, после чего обычным голосом пояснил: – Это российский консул прибыл. Хочет поговорить со мной. Причём, без лишних свидетелей.
– Почему – без свидетелей?
– Потому, что ничего хорошего и лицеприятного он от меня не услышит. Многократно проверено…. А зачем, спрашивается, подвергаться словесной экзекуции (хотя бы и заслуженной), при подчинённых? Так и начальственный авторитет ненароком можно растерять…. Ладно, я пошёл. Поругаюсь немного. Нотации почитаю. А ты пока замёрзших пёсиков поснимай. Потом вставишь в какой-нибудь репортаж…
Тим ушёл, а Лиз – в очередной раз – расчехлила видеокамеру.
У неё всегда, начиная с самого юного возраста, отношения с собаками складывались-выстраивались просто замечательные: она их совершенно не боялась, да и они никогда не проявляли по отношению к ней ни малейшей агрессии. Вот и сейчас съёмка прошла, что называется, без сучка и задоринки: островные бездомные псы лишь беззаботно щурились в камеру и даже ни разу не гавкнули…
Илзе осторожно выглянула из-за угла. Метрах в сорока-пятидесяти от здания котельной стояла старенькая чёрная «Волга», рядом с которой о чём-то оживлённо беседовали Тим и пухлощёкий смешной мужчина среднего возраста.
«Почему – смешной?», – принялась анализировать увиденное девушка. – «А одет он откровенно по-старомодному. Дурацкая дублёнка странного покроя. На голове красуется пышная меховая шапка – так называемая «ложная ушанка». Короче говоря, типичный советский начальник из «доперестроечных» времён…. Оживлённо беседуют? Язык не поворачивается назвать данный процесс – «беседой». Типичная и классическая выволочка. Тимофей гневно клеймит, стыдит и позорит, а господин консул, наоборот, печалится, смущается и старательно оправдывается…. Подойти поближе и послушать? Пожалуй, не стоит. Наверняка, сплошной мат-перемат. Русский менталитет, так сказать. С ним бесполезно бороться. Да и искоренить его, к сожалению, невозможно. Даже калёным железом не выжечь…».
Она отступила обратно за угол и ещё некоторое время пообщалась с замёрзшими островными собаками.
Наконец, вновь хлопнула дверка, машина завелась и уехала…
Тим стоял на прежнем месте и задумчиво курил.
– Ну, как, рассказал представителю российских Властей об оленьей головоломке? – подойдя, спросила Илзе. – Какова реакция?
– А? Что?
– Рассказал, спрашиваю, уважаемому господину консулу о бродячих собаках с оленьими охранными маячками в мохнатых ушах?
– Я, что же, похож на сумасшедшего? – поморщился Тим. – Обижаешь, боевая подруга.
– Э-э-э…. Что ты имеешь в виду?
– То и имею. Если бы я дал волю языку, то всех пёсиков – уже к завтрашнему утру – перебили бы. А их мёртвые тушки сожгли бы в данной котельной.
– Считаешь, что консул является сообщником подлых браконьеров?
– Нет, конечно же. Просто…. Есть такие понятия, как – «честь мундира», «честь страны», что-то там ещё аналогичное – пошлое и мутное. Ну, не принято у русских выносить сор из избы. В этом и заключается главная миссия «настоящего российского чиновника» – сглаживать, умело отчитываться о достигнутых успехах, спускать на тормозах, находить верные компромиссные решения, ну, и тому подобное…
– Верные компромиссные решения? – нахмурилась Илзе. – Понятное дело…. О чём же тогда ты так долго беседовал с консулом?
– Об этом, – Тим указал рукой на густой чёрный дым, выходивший из высокой трубы котельной. – Мол, доколь терпеть это дикое безобразие? Хотите серьёзных неприятностей? В том числе, и судебного характера? Извинялся, конечно, консул. Обещал вплотную и безотлагательно заняться данным наиважнейшим вопросом. Просил подождать немного. То бишь, до морковкиного заговенья…
– И что теперь, старший инспектор, ты намериваешься делать? С собаками-оленями, я имею в виду?
– Доложу обо всё в ЮНЕСКО. Да и норвежцев поставлю в известность. Только не сейчас.
– А когда? – никак не хотела успокаиваться дотошная Илзе.
– Чуть позже. Когда разгадаем оставшиеся части оленьей головоломки. Ты же, надеюсь, не забыла об оленях-одиночках и о странных оленях, марширующих по тундре шеренгами?
– Помню, конечно.
– Вот, весь завтрашний день мы с тобой и посвятим этим животрепещущим вопросам, – улыбнулся Тим. – Чем займёмся сегодня? Прогуляемся, никуда не торопясь, по Баренцбургу и осмотрим все местные достопримечательности. Как то: контору «Арктикугля», музей «Помор», а также спортивный центр, в котором имеется самое настоящее татами, неплохая сауна и отличный бассейн с подогретой морской водой…
Глава тринадцатая
Рыбий ручей, Оленья протока
Мотодельтаплан успешно – без каких-либо серьёзных происшествий и случайностей – пересёк узкий залив Белльсунн.
– Пролетаем над уже хорошо нам знакомой землёй Хеэра, – оповестил в наушниках бодрый девичий голосок. – Позади осталось каменистое побережье с шумными птичьими базарами, а также серо-бирюзовый фьорд с шустрыми нерпами-тюленями….Внизу тянутся сплошные тундровые долины, зажатые между чёрными сланцевыми скалами. И, конечно, реки-речушки. По одной-две на каждую долину. Северные олени неторопливо бродят туда-сюда. То бишь, пасутся…. Ух, ты! А это кто же такие? Большие, массивные и ужасно-лохматые?
– Овцебыки, – пояснил Тим. – Самец и самка. Их на Западный Шпицберген доставили из Гренландии, ещё три с половиной года тому назад. Не хотят размножаться и всё тут. Неудачный эксперимент, короче говоря. То ли местный туманный климат не устраивает капризных овцебыков. То ли здешняя кормовая база. Точка. Надо бы их обратно вернуть, на историческую Родину.
– Почему же не возвращаете?
– Да бюрократия – проклятая и извечная – всему виной. Изначально денег заложили только на дорогу в один конец. Пишу, пишу. Объясняю сложившуюся ситуацию. Пока всё без толку. Не хотят гниды-чиновники идти навстречу…
– Сволочи бессердечные и тупые, – резюмировала Илзе. – Не овцебыки, понятное дело, а бюрократы махровые. В железобетон бы их, гадов, закатать…. Опа! Водопад на ручье! Красивый-красивый такой, словно большой водяной тюльпан. Даже яркая радуга висит рядышком. Вода сперва вливается в огромную и плоскую каменную чашу, а потом – через два рваных отверстия в этой чаше – падает вниз, разделяясь после этого на два отдельных и самостоятельных водотока.
