Андрей Акулов - Панголин. Запретная книга(СИ)
Панголин присел на корточки и стал аккуратно раздвигать мечом траву, вокруг серой лужицы – ослепительным алмазом сверкнула кристально-чистая, не замутненная большая капля совсем рядом. Она только-только вытекла из родника и еще не успела собрать ни одного мута – идеальная находка! Грэм бережно примял траву вокруг. «Но ее даже не во что взять!.. А зачем? – улыбка исчезла с лица. – Зачем она мне?.. Все кончено». Он посмотрел в завораживающую глубину волшебного алмаза – драгоценная находка вмиг превратилась в стеклянную слизь, вытекающую из земли – ненужную и опасную.
Кто-то наблюдал! – панголин почувствовал это затылком – присел и резко обернулся, выставив меч перед собой. На ветке, вниз головой висело странное создание, покрытое серебристым пушком: большая голова и маленькое, узловатое тело. Зверек повторил серию гримас, отразившихся на лице Грэма, и выпучил глаза – две черные жемчужины. Они притягивали, словно магнит, перемешивая мысли и успокаивая сознание. Панголин увидел себя – осознал себя, смотрящим на человека в зеленых доспехах, с красным гребнем на голове – меч опустился, человек улыбнулся и Грэм улыбнулся в ответ… Тряхнул головой! Что это было!? Наваждение?
Зверек улыбался во весь широкий лягушачий рот с треугольными зубами, похожими на зубья пилы, но улыбка была дружественной, даже озорной. Он перехватился рукой и повис боком. Его ноги ничем не отличались от рук – поросшие на тыльной стороне шерстью ладони были совершенно голые и походили на руки маленького ребенка с короткими, острыми коготками. Одним рывком он забросил свое тельце на ветку и уселся – длинный серебристый хвост свесился крючком.
Панголин шагнул навстречу. Зверек никак не отреагировал. Еще шаг, еще – он спокойно сидел. Но когда оставалось только протянуть руку, зверь встрепенулся, как паук взобрался по ветке и весело пискнул, раскачиваясь на тоненьком прутике. Они улыбнулись одновременно.
- Иди сюда… - ласково поманил Грэм, но тут же осекся, вспомнив, где находится.
Зверек в ответ пискнул и свел брови. Панголин отвернулся, бросил последний взгляд на кристально чистую слезу и полез прочь: тревога и беспокойство овладели им. Кто-то невидимый гнал от этого места, хлестал страхом, обдающим спину ледяным ознобом. Грэм спрыгнул с каменной ветки на мохнатую землю и, отбежав, оглянулся. Прислушался – тихо. Дикий страх, выгнавший из сердца грибницы, отпускал, освобождая место осторожности. Через минуту охотник уже не понимал причин этого страха – он просто исчез. Осмотревшись вокруг еще раз, Грэм осторожно пошел на восток.
Постоянно останавливаясь и прислушиваясь, забираясь на дуги каменных деревьев и оглядывая местность, он вышел к краю широкой поляны. Вся поросшая невысокой травой, она была совершенно ровной, за исключением небольших свежевырытых холмиков, разбросанных по всей лужайке. Грэм остановился и попятился: с вершины каждого холмика спускался толстый влажный хвост красного червя, греющегося на солнце. Панголин поднял сухую ветку и швырнул в ближайший холмик – палка угодила в мясистое тело – все черви, как по команде, исчезли в норках. Подождав немного, Грэм перебежал поляну, огибая и перепрыгивая бугорки с дырами. На самом краю оглянулся и остолбенел от ужаса: на противоположной стороне, там, где он только что стоял, яростно молотили траву два черных усика – безжалостный охотник шел точно по следу! Панцирь сороконожки сверкнул в лучах солнца, хвост подскочил и щелкнул двойным кнутом, выводя панголина из оцепенения. Не оглядываясь, он рванул с места – не разбирая дороги, петляя как дикий зверь, понесся на восток.
Редели заросли каменных деревьев и все чаще попадались невысокие, густые сосны. Грэм остановился на небольшом пригорке. Осмотрелся – преследователя не было видно, но это не значит, что сороконожка бросит погоню. Она будет бежать за ним до тех пор, пока будет чувствовать запах. От нее нельзя спрятаться или залезть на дерево. Единственный выход – сбить со следа в воде, отпугнуть огнем или запутать. Несколько колец панголин уже сделал и возможно это даст немного времени. Но сороконожки быстро распутывают петли. Пока она шла по четкому следу.
Отдышавшись, Грэм побежал дальше – забыв об осторожности и скрытности, он несся по поросшей мхом земле как ветер.
Внезапно дорогу преградил красноголовый ящер. Он широко развел короткие когтистые лапы и зашипел. Панголин выхватил меч, взъерошил волосы и зашипел в ответ. Костяной гребень рептилии вздрогнул и покорно улегся на место – битва была выиграна не начавшись. Ящер отступил и, юркнув за куст, быстро скрылся. Грэм, не оглядываясь, побежал дальше.
За возвышенностью вновь начиналась болотистая местность – здесь легко удастся запутать преследователя. Добежав до большой лужи, охотник прыгнул и, увязая по пояс в трясине, перешел на другую сторону. Сороконожка, потеряв след в воде, потопчется и, скорее всего, уйдет по прямой линии, но дожидаться этого панголин не стал.
Прошло несколько часов напряженного перехода. Болото кончилось. Каменные деревья уже были редкостью. На смену приходили заросли кустарников и невысоких мохнатых сосен. Углубившись в лес, Грэм нашел хорошее место для ночлега в колючем кусте. Проделал углубление и завалил вход нарубленными ветками. В такой куст никто не отважится залезть. В этих колючках может хорошо и спокойно чувствовать себя только человек.
Наступила ночь. Закрыв глаза, панголин лежал на травяной душистой постели, думая о завтрашнем дне. Завтра он доберется до своей цели. Если все пойдет хорошо, то до полудня уже будет на месте. Оставалось только найти вход в склеп.
Ночные крики постепенно уходили куда-то далеко в глубины реальности, затихали, превращаясь в гудящий шум. Грэм уснул. Тревожный глубокий сон уносил его далеко в прошлое. В те времена, когда они с отцом Иаковом прогуливались по тенистым аллеям храмового парка. Как всегда они шли знакомым с детства маршрутом. Не спеша, беседуя о боге и церкви. Отец Иаков по своей привычке прятал руки в рукавах рясы, смыкая их на подобии муфты.
- Миронос сказал: «Легче бизону пролезть в мышиную нору, нежели богатому войти в царство божие…»
Грэм пытался остановить его, схватить за рукав, но был не в силах изменить видение. Внезапно священник остановился, развернулся и взглянул прямо в глаза:
- Проснись сейчас, - сказал отец Иаков, разъединив руки.
Охотник вскочил, выхватил меч, завертел головой в поисках врага и тут же опустил клинок: никого не было. Прислушался к звукам ночи – ничего необычного.
«Он имел в виду нечто другое. Что бы я вошел в сон!» - подумал панголин и опустился на постель. Он без труда сделал это, плавно взлетел, нарисовал в уме цель своего путешествия и мигом оказался у подножия невысокой скалы. Отвесная каменная стена уходила вверх на десяток метров. Сверху было обширное плато, густо поросшее лесом – крючковатые корни свисали и цеплялись за выступы в твердой породе, образую бахрому по краю обрыва. Влево плоскогорье плавно спускалось, касаясь земли на расстоянии нескольких километров, а справа скрывалось за поворотом. Это место он никогда не видел и не мог представить точно, но внутреннее чутье подсказывало, что все именно так и будет выглядеть.
