Демон-Несса - Виктория Лебедь

Поцелуй закончилась так же внезапно, как и начался. Мэл слегка улыбнулся, поднялся на ноги и протянул мне руку помощи. Я тут же ухватилась и выпрямилась.

— Фееричные разрушения точно твой конек, — усмехнулся он.

Я глянула в сторону проема, где когда-то была дверь. Рядом валялись обломки и щепки.

— Я умею удивлять, — и неуверенно сделала несколько шагов вперед, чтобы заглянуть внутрь помещения. Там, через мутно — грязное окно еле-еле проникал слабый лунный поток света, но мне хватило, чтобы полностью разглядеть это комнатное убожество и в прямом смысле слова на несколько минут зависнуть.

— Похоже на камеру пыток, — услышала я за спиной.

— Угу.

— Посмотри, вместо пола сырая земля и прогнившая редко разбросанная солома.

— Угу, — повторила я, не находя ответных слов.

— О, смотри, железная койка и горшок. Точно камера. Кого он здесь держал? И зачем?

Покривив лицом, я оторвала взгляд от земли и, осмотрев все повторно, пришла к неутешительному выводу.

— Здесь нет Руби.

— Думаешь?

— Гром, — позвала я гончую. — Надо убедиться. Сейчас же нет преграды, и он может почувствовать его, даже не заходя, верно?

— Ну да. Гром ты чувствуешь его?

Не переступая порог, гончая принюхалась и, к моему большому сожалению, проскулила.

— Можешь не объяснять. Язык эмоций не требует перевода.

Мэл только хмыкнул. Я повернулась, подняла голову и встретилась с его красивыми глазами.

— Думаю, это камера для демонов, иначе как еще объяснить клеймо. Попавший туда, выйти уже не сможет.

Я пристально на него смотрела. Ведь мы оба понимали, что осталась всего одна дверь. За которой, как я уже говорила, кто-то или что-то постоянно перемещалось.

— Тем лучше, значит тот, кто там не сможет выйти.

Мне интересно было наблюдать за его выражением лица. Изменения настроения отражались внезапно, словно кто-то переключал невидимый рубильник. Беспокойство, паника, расслабление, серьезность, граничащая с безразличием.

— Да, но входить-то все равно придется мне, — надавила я, намекая на свою жизнь. — И провести там еще некоторое время, чтобы найти этот ЧЕРТОВ РУБИ, — повысила голос.

Тишина упала на нас, как только что подбитая из ружья птица. И в этой звенящей бездне я почти слышала, как за непроницаемыми карими глазами проносятся мысли. Кусочек за кусочком в его голове складывалась картина.

Интересно, Мэл догадался, что я ему хотела сказать или прикидывался?

— Ты права, извини, главное открой дверь. Я сам туда пойду.

Я видела его воинственный настрой и легкий проскользнувший страх. Неизвестность его пугала также, как меня. Особенно, когда знаешь, что обязательно что-то произойдет. Я чувствовала его внутреннее напряжение. Подошла почти вплотную, обхватила ладонями щетинистое лицо, заставляя смотреть мне в глаза и тихо, но твердо сказала:

— Вместе пойдем.

Мэл кивнул, обнял меня за талию и поцеловал.

— Только не знаю получиться ли у меня снова… — произнесла я, немного отстранившись.

— Подожди, — перебил он, потом отпустил, развернулся и быстро спустился вниз. А когда вернулся, в его руке был кухонный нож и еще пару таких убрал за пояс брюк.

— Думаешь, нас это спасет, — улыбнулась я.

— Надеюсь, — ответил он коротко, и ловким движением кисти метнул нож через весь коридор. Тот воткнулся в дверной косяк тюремной комнаты.

— Впечатляет, — присвистнула я, — ладно тогда мне снова нужна твоя энергия. Моя сила требует допинга.

— Угу, уже, — сказал он, выдергивая нож.

Я подождала, когда он вернется на место и снова в стойку. Проделала тот же трюк с темной субстанцией. Второй раз получился намного быстрее и без особых последствий, так как наносила удар не сверху, а уже сбоку в метре от двери. От щепок мы просто успели отвернуться. Наступила ожидаемая тишина. Дальше ни слова не говоря друг другу, мы осторожно двинулись внутрь. Правда Мэл схватил меня за руку и вышел вперед, но я не сопротивлялась.

Через окно в комнату струился лунный свет, наполняя ее шизофреническим светом — освещая и затемняя одновременно. Но все же эта была первая комната, о которой можно было сказать, как зажиточная. Шкаф, стол, кресло, какие-никакие обои, темный узорчатый ковер и даже люстра. Я бы сравнила ее с рабочим кабинетом — на столе была небольшая лампа, лежали бумаги с канцелярскими принадлежностями. Над столом полки с книгами.

— Никого, — прошептал Мэл.

— Вижу.

— Может тебе послышалось?

— Сомневаюсь.

— Гром, Руби тут?

Песик протиснул между нашими телами морду, и всмотрелся в помещение. Собачий рык стал для нас подтверждением.

— Жалко, что он сразу его не почувствовал. Столько времени потеряли, — сказал Мэл.

— Угу. Слушай эта комната больше, чем остальные. Как думаешь, куда он мог его спрятать?

— Не знаю. Можно поискать в книгах.

— Банально, — фыркнула я.

— Олег умом не отличается.

— Это да. Ладно, тогда поищи в книгах, а я проверю выдвижные ящики в столе. Но нам нужно держаться вместе. Спина к спине, хорошо?

— Да. Пошли?

Мы переглянулись, несмело перешагнули порог и замерли. Ничего страшного не происходило. Все оставалось на местах. Никто вдруг не вылез из темного угла, на потолке не появились неожиданно насекомые. Обычная и в тоже время угнетающая обстановка. Но особо не обольщалась и бдительности не теряла — в любой момент готовилась к бою.

Мэл тоже оглядел все вокруг, пожал плечами и без лишних разговоров сразу направился к книгам. Я не отставала. Мы, словно ночные воры, действовали быстро и бесшумно, покушаясь на чужую собственность. Он просматривал каждый переплет, ощупывал возможные тайники за ними. Я выдвигала ящик за ящиком, шарила там рукой. Ничего. Потом он двинулся к шкафу, открывал дверцы и скидывал сложенные тряпки на ковер. Я наклонилась и заглянула под стол.

Твою мать! Что-то пискнуло в этот момент и пролетело у меня над головой, обдав холодным ветром.

— Что это? — я резко выпрямилась.

— Что? — охотник замер, удерживая в руке очередную партию тряпок.

— Надо мной кто-то пролетел, и он явно не из малорослых.

Писк повторился, и мы одновременно повернули голову в сторону предполагаемого звука. В дальнем темном углу что-то находилось. И по расправившимся крыльям и знакомым очертаниям, я поняла, что это гигантского размера птица, появившаяся, словно из пустоты. Она медленно, пугающе елозя по линолеуму когтями, вышла на лунный свет. И гением быть не нужно, чтобы понять — если попадешься в такие лапы, то вырваться уже не сможешь, уж слишком у птички размер внушительный. А о