Курьер по особым поручениям - Юлия Викторовна Журавлева
Последнее было весомым аргументом. Почему-то мне куда проще оказалось принять помощь Эдриана, зная, что он делает это не только и не столько для меня.
– Хорошо, уговорил. Только ради Льюиса! – А вдруг еще подумает, что это его объятия на меня так убедительно подействовали.
– Так и скажи, что боишься выходить за меня замуж, – поддел он.
– Я не боюсь, а разумно опасаюсь! Все же, знаешь, первый раз замуж выхожу. Все невесты нервничают!
– Я тоже волнуюсь, – неожиданно признался Эд. – Поэтому пойдем уже скорее, сделаем это и успокоимся.
Он протянул мне руку, и я, подумав, взялась за нее. Если уж решилась, то нужно идти до конца.
Небольшой храм, затерявшийся между плотно стоящими друг к дружке домами, был уже закрыт, но после требовательного стука Эдриана дверь приоткрылась. Выглянувший служитель выслушал просьбу, вздохнул и пропустил нас внутрь, где все еще тускло горели немногочисленные светильники.
– Что ты ему сказал? – тихим-тихим шепотом спросила я, опасаясь, что звук разлетится по круглому залу.
– Что я скоро ухожу на войну и нам нужно скорее пожениться – чистая правда, между прочим, – ответил Эдриан, тоже рассматривая тонувшее во тьме убранство храма.
Многочисленные лики строго взирали на нас, словно хмурясь в дрожащем свете живого огня. Я посильнее закуталась в шаль и прижалась к Эдриану. Показалось как-то неправильно то, что мы задумали.
Но не разворачиваться же назад? Служитель уже начал готовиться к церемонии, облачившись в нарядное одеяние. Он медленно ходил по храму и расставлял в положенных местах чаши и свечи.
Эд подошел к столу и взял плотную бумагу с ровенскими письменами.
– Слова брачной клятвы, – пояснил он. – Можно придумать свои или использовать стандартные.
– Стандартные, – тут же выпалила я, поняв, что сейчас слишком нервничаю, чтобы что-то придумывать.
Эдриан несколько раз прочитал мне небольшую клятву, мужской и женский вариант отличался одним словом, но отчетливо показывал распределение ролей в семье.
Служитель что-то сказал, Эдриан ответил, после чего я услышала вполне разборчивое, пусть и с сильным акцентом: «Хорошо, начинаем».
– Я попросил перейти на виларский, – пояснил Эд, за руку подводя меня к небольшому алтарю.
Основную речь жрец произносил на ровенском, но когда дело дошло до клятв, он вполне сносно заговорил на понятном мне языке.
– А теперь ваши клятвы. – Он протянул Эдриану высокую свечу на блюдце, которую держал все это время в руках.
Эд осторожно принял огонь и повернулся ко мне.
– Клянусь любить и беречь тебя, нашу семью и наших детей. – От его клятвы у меня по телу пробежали мурашки. Он так серьезно смотрел, что его слова не выглядели пустыми обещаниями. В них хотелось верить…
Я на секунду зажмурилась, сбрасывая наваждение. Это просто игра. И я сейчас повторю все на женский манер. Свеча на блюдце перешла ко мне.
– Клянусь любить и заботиться о тебе, о нашей семье и детях, – на последнем мой голос чуть дрогнул. Такая короткая фраза далась на удивление нелегко. И руки тоже чуть подрагивали, когда я возвращала свечу жрецу.
Кольцо скользнуло на мой палец. Мне же нечего было надеть Эдриану в ответ, но священник засвидетельствовал наш брак и поставил тяжелую прямоугольную печать на бумаге с символом храма, где были вписаны наши имена. Дополнительная информация о личности и новом статусе была внесена и в наши браслеты. Но если мой был временным, сделанным специально для Ровены, то Эдриан использовал свой, и для него все было куда серьезнее.
– Объявляю вас мужем и женой, – торжественно провозгласил служитель. – Пусть огонь вашей любви никогда не погаснет.
И Эдриан осторожно положил руку на мой затылок, словно боясь, что я от него отстранюсь. Я же затаила дыхание, и чем ближе он ко мне наклонялся, тем сильнее опускались мои веки. Когда наши губы соприкоснулись, я стояла с закрытыми глазами и буквально боялась дышать. Пусть наш брак и был фиктивным, короткий поцелуй вышел настолько пронзительным и искренним, что когда Эдриан начал отстраняться, я невольно потянулась за ним и лишь потом одернула себя.
Это все особая магия храма, точно.
Служитель свернул лист, удостоверяющий наш брак, и вложил в небольшой тонкий тубус, который передал Эдриану, а свечу протянул мне.
– Донесешь до выхода из храма и потушишь перед дверью, – немного коверкая слова, пояснил он.
Я осторожно шла по мозаичному полу, чуть прикрывая ладонью дрожащий на фитильке огонек, почему-то было очень страшно, что он сейчас потухнет. Поэтому у дверей я облегченно выдохнула.
– Можно? – спросила я, все еще боясь оторвать взгляд от свечи.
– Да, – разрешил Эд и сам наклонился задуть огонек, а после открыл дверь, выпуская меня наружу.
На улице уже совсем стемнело и гулял свежий ветер, так что шаль пригодилась не только для красоты. Собственно, кроме бродяги-ветра и стражей в городе никого не было, многие предпочитали закрывать на ночь и ставни, отчего возникало какое-то совершенно жуткое чувство, неприятно тянущее в животе.
Краем глаза я заметила, как Эдриан убрал тубус с документом в карман и набрал несколько заклинаний в свободную руку. Разумеется, не в ту, что он протягивал с браслетом стражам. Тех, кстати, на улицах поубавилось, будто вечером они разогнали и проверили всех, и сочли свой долг исполненным. На обратном пути нас дважды останавливали усиленные патрули. Поодиночке стражи не ходили, и это наводило на мысль, что в Биргаро куда неспокойнее, чем хотят показать местные власти.
Несколько раз мне чудились тени в плохо освещенных переулках, как-то даже на крыше будто что-то мелькнуло, потревожив зашелестевшую черепицу. Какие-то полчаса до дома оказались неожиданно длинными и нервными.
И только за закрытой дверью квартиры я смогла выдохнуть, да и Эдриан наконец расслабился. Но ненадолго.
Стоило нашим взглядам встретиться, как в голове мелькнула мысль о том, что обычно происходит после церемонии бракосочетания.
Нам ведь не нужно ничего консумировать? Я точно не готова даже ради собственной безопасности, спасения Льюиса и дела государственной важности! Против воли я сильнее завернулась в шаль и вцепилась в ее края.
– Может, поужинаем? – неуверенно предложил Эдриан, переминаясь с ноги на ногу. Мысль, что не одной мне неловко, приободрила.
– Нет, у меня сегодня был сложный день. – И неожиданное его завершение. Но последнее я добавлять не стала.
– Да, конечно, – спохватился Эд, – я сейчас перестелю чистые простыни в спальне.
Он сказал «чистые простыни в спальне»?!
– А себе постелю на диване, – поспешно добавил Эдриан, видя мои округлившиеся глаза.
– Так может, я на диване посплю? Все же я в гостях, а ты хозяин квартиры…
– Вообще-то, ты теперь здесь тоже не на птичьих правах, – с усмешкой заметил он. – В любом случае кровать я бы тебе уступил.
Дальше спорить я не стала, взяла выданное полотенце и пошла в душ, о котором мечтала все время путешествия на корабле. А когда вышла, меня ждала заправленная постель и Эдриан, готовящий
