Дмитрий Казаков - Аллоды. Игра в чертогах смерти
Успел качнуться вбок, даже цапнуть один из ножей за рукоять, и тут нечто тяжелое ударило ниже левой подмышки. Ребра хрустнули, Расина бросило в сторону, шарахнулся о камень с такой силой, что в голове помутилось.
Но даже в таком состоянии вспомнил, что спасение в бегстве.
Кувырнулся назад, перекатываясь через голову, ощутил рывок за подошву, словно в нее вцепились острые зубы.
– Все, вывернулся! – сказали над самым ухом, и он сообразил, что сидит, тяжело дыша, в руке зажат нож, второй лежит там же, где и ранее, а явившийся из мрака зверь вновь исчез бесследно.
– Я же говорила, что вы зря тратите время, – с издевкой произнесла Ульфа. – Способности к высшей магии не делают человека или эльфа ни умнее, ни сильнее, ни лучше.
– Молчи, карлица! – огрызнулся Головешка. – Может быть, стоит кинуть тебя вон туда, и посмотреть, что будет, если скормить заклинанию одну сильно болтливую гибберлингку? Понимаешь?
Двое братьев Ульфы шагнули вперед, прикрывая сестру, и в лапах их, обманчиво хилых, блеснули кинжалы. Их имена Расин запомнил, но вот кому какое принадлежит, не взялся бы сказать с уверенностью.
Хотя нет, вон тот, без уха, Свен, а второй значит Тронд.
– Не горячись, она в чем-то права, – сказал Эрэм, похлопав эльфа по плечу, отчего тот гадливо дернулся. – Нам стоит дождаться дня, и уповать на то, что первое заклинание, то, что представало глазам в виде серого вихря, не воспрянет с силами за темное время.
– В любом случае мы уходим, – объявила Ульфа. – Где ваш лагерь? Там?
– Я провожу, – поддержал ее Расин, поднимаясь с земли: ушибленные ребра зверски болели, с той стороны, где ударился лицом, на скуле, если судить по ощущениям, набухал синяк. – Если хотите, сидите тут. Мне хватит на сегодня. Слишком много для одного дня.
Для него это была настоящая речь.
– Ладно, пойдем отсюда, – с неохотой признал Головешка. – Утро вечера мудренее. Но если что, вы будете виноваты!
– Понятное дело, что не ты, такой высокий и прекрасный, – съязвил Расин.
Эльф вновь дернулся, руки его сжались в кулаки, изо рта вырвалось шипение.
Хадаганец уже подумал, что сейчас придется драться, и ладонь его сама легла на меч. Но Головешка сдержался, лишь ругнулся невнятно через плотно сжатые зубы да посмотрел ненавидяще.
И они пошли в сторону лагеря.
***
Спал Головешка плохо, вполуха, все ждал, когда бешеная орочья баба подкрадется к нему, чтобы отомстить за мужа. Ворочался с боку на бок, вслушивался в звуки ночных джунглей, пытаясь различить шум приближающихся шагов, время от времени проваливался в тяжелую дремоту.
В очередной раз впал в забытье уже на рассвете, а когда открыл глаза, то обнаружил, что неподалеку горит костер, над ним булькает котелок, а ложкой в нем мешает именно Кость.
На всякий случай ощупал себя – вдруг где торчит воткнутый нож? – но ничего не нашел, и ощутил даже некоторое разочарование: орки, как всем известно, не только уродливы, а еще и кровожадны и тупы, и поэтому ни один из них не в силах сдержать чувств.
– Доброе утро, – сказал появившийся рядом Эрэм. – У пирамиды все в порядке.
Головешка издал сдавленное хмыканье, выражавшее одобрение, и, отвернувшись, закатил глаза: о предки, славные красотой и возвышенными деяниями, в какую жуткую компанию он попал?
Хадаганец-убийца, неотесанная орчиха и ходячий мертвяк из Зэм!
Каждого бы убил с удовольствием прямо сейчас – первого за вчерашнее оскорбление, вторую из предосторожности, а третьего для того, чтобы избавить мир от уродливой ходячей нежити.
Но и гибберлинги не лучше, в бою показали себя хорошо, а вот потом…
Что за бред несла Ульфа?
Хотя чего еще ждать от провидицы, всякий, кто хоть чуть-чуть умеет заглядывать в будущее, не в своем уме.
– Доброе-доброе, – сказал Головешка, откидывая в сторону одеяло и поднимаясь.
От недосыпа башка казалась тяжелой, словно с похмелья, и самое обидное, что не выпил вчера ни капли… и вообще, трудно вспомнить, когда последний раз употреблял что-нибудь приятно дурманящее.
Поискать что ли в джунглях грибов каких?
В Асээ-Тэпх должно расти полно всякой дряни, он даже читал манускрипт на эту тему… как же тот назывался, ага, «Веселящие травы, корни и плоды Святой Земли или Травник Сумасшедшего Историка».
Ну ясно, в здравом рассудке после изучения этого вопроса не останешься.
– Что в котелке? Надеюсь, не яд? – поинтересовался Головешка, вытягивая шею.
Орчиха метнула на него злой взгляд:
– Спроси у мохнатых, опасно ли это есть. И хоть убей, ты нарываешься…
– Да я всего лишь пошутил, понимаешь? – забормотал эльф, чувствуя необычное для себя смущение: вроде бы ничего особенного не сказал и не сделал, а на душе скребет когтистой лапой.
В котелке оказалась каша, щедро сдобренная кусочками белого мяса, похожего на лягушачье: гибберлинги лопали это блюдо так, что за ушами трещало, ну и Головешка забыл про свои опасения.
– Ну что, за дело? – спросил Эрэм, когда с едой оказалось покончено.
Хорошо восставшим, и есть не надо, и пить вроде бы не обязательно…
– За дело, провалиться ему в астрал, – согласился Головешка.
Заклинание, прикрывавшее пирамиду, на место не вернулось, но то, что загораживало вход, никуда не исчезло: несмотря на ясный день, узкий проход заполняла тьма, не позволявшая видеть далее пары шагов; ну а маги могли различить еще кое-что, изогнутые, еле-еле светившиеся контуры, уходившие боками в стены, в землю, дрожащие, пересекающиеся.
Будто свалка намазанных фосфором тележных колес.
– И что с этим делать? – спросил Головешка, задумчиво поглаживая себя по затылку.
– Изучать, – бросил Эрэм. – Для чего даны нам знания и умения чародейские, как не для постижения чудес этого мира, одно из которых перед нами сейчас предстоит отменно?
Ну вот, не успел Велигор почить в бозе, как объявился другой любитель выспренных речей.
– Изучать так изучать, – в какой уже раз за утро согласился с собеседником Головешка, и они принялись за дело.
Ранее ему доводилось видеть в деле колдунов из восставших, но только в бою, а там обычно не до того, чтобы разбираться в хитростях, какие использует твой противник, главное убить его побыстрее, ну или хотя бы вывести из строя на какое-то время, да еще уцелеть при этом самому.
Но сейчас эльф мог в спокойных условиях наблюдать, как работает Зэм.
Понятно, что общие принципы конструирования заклинаний никуда не делись. Кое-что в способах их применения выглядело похожим, но отдельные вещи Эрэм делал способами, недоступными чародеям ни одного из прочих народов Сарнаута, даже Великим Магам…
Зато Головешка был сильнее во всем, что касалось стихийной магии.
