Григорий Шаргородский - Чудак. Неправильный вор
Два крошечных шага вперед. Руки Нифи пошли по кругу, а ноги чуть согнулись в подобии книксена. Теперь на пол вокруг чародейки посыпалась ледяная крошка, а вокруг головы монстра образовался ледяной кокон.
Удар лапой разбил лед, но на это ушла пара секунд, которыми воспользовался Бур. Зайдя сбоку, весельчак воткнул копье под ребра туманного зверя, а удар секирой от Турума закончил схватку.
После прикосновения ответственного за сбор трофеев Бура тело монстра исчезло, и мы двинулись дальше.
Конечно, мне было любопытно, почему бездействовал Угорюм, но не более того – команда выглядела очень сыгранной, так что на то наверняка были свои причины.
Глава 3
Первая грань Зеркального лабиринта была местом известным и не один раз хоженным как Живыми в общем, так и командой Шалых в частности. Поэтому следующий час прошел рутинно. В коридорах встречались лишь одиночные мобы. Хотя формы монстров и менялись, при этом они были такими же призрачно-туманными, так что постепенно острота восприятия смазывалась. Мне даже стало скучно, и лишь вид изящной фигурки Нифигессы и ее плавных движений скрашивал эту рутину. Непривычно тихий Абу висел на моей спине, уцепившись в куртку лапками, и лишь попискивал, когда монстры приближались к нам слишком близко. Я не стал спрашивать разрешения на прокачку питомца – никто не возражал, и ладно.
Все изменилось, когда мы зашли в тупик, причем в прямом смысле этого слова. Бур в очередной раз вырвался вперед, но обратно вернулся без «хвоста».
– Там тупик, – разочарованно сказал он и почему-то посмотрел на меня. Мало того, вся компания повернулась в мою сторону, явно в ожидании ответа.
Ну и что делать?
– Зацеп, не спи, – наконец-то заговорила Нифи. – По пути были проходы?
Черт, я точно лось… вместо того чтобы рассматривать спину чародейки, нужно было заниматься делом. Ребята считали меня опытным взломщиком, коим я не был и в помине.
Но что теперь делать? Признаваться? Нет, и дело даже не в том, что мне попросту стыдно; подобное признание сильно снизит настрой группы, которая явно нацелилась на великие свершения.
– Нет, по пути ничего не было, но нужно глянуть в тупике.
Пока Бур вел меня в глубь прохода, я пытался хоть как-то проанализировать ситуацию.
Так, действительно ли я ничего не замечал по пути? Временами на мутно-белых стенах попадались желтые пятна, которые были восприняты мной как дефекты в работе мифических стеклянных пауков.
На данный момент не было другого варианта, кроме как попробовать отыскать такое же пятно на тупиковой стене.
Увидев чуть заметное пятно, я едва сдержал облегченный вздох.
Пятно находилось на уровне пояса, и мне пришлось встать на одно колено. Вблизи оно напоминало сильно размытый контур пятерни. Судя по поведению Бура, никаких пятен он не видел.
Блин, это точно активатор замка.
Теперь можно с деловым видом нацепить на голову алхимические очки. Да, так действительно удобнее. Пятно стало ярче и менее размытым. Конечно, это была не пресловутая оптика взломщика с плюсом к основному навыку, но в алхимическое снаряжение по умолчанию вшивалось повышение к внимательности.
Моя ладонь легла на контур, и тут же на стеклянной поверхности проявился квадрат стандартного образца. Девять клеток с различными символами, из которых шесть были активными, а это значит – замок третьего уровня. С моим четвертым уровнем взлома плевое дело – из шести активных кнопок три были подсвечены зеленоватым светом.
Уверенное нажатие подсвеченных кнопок привело к тихому звуку, с которым часть тупиковой стены распалась на мелкие осколки, образуя неширокий проход.
– Круто, – восхищенно выдохнул гном, но тут же раздраженно заявил: – Хотя, конечно, мог бы и кубышку отыскать.
– Не брюзжи, – послышался за спиной голос Нифи, – будут тебе и кубышки, коль у нас под боком взломщик с умением четвертого уровня.
Чародейка как в воду глядела. Буквально через пару десятков метров я сквозь так и не снятые очки увидел пятно на стене. Кстати, очки в группе носили лишь девушки, но тактическая оптика была у всех. Шлем Турума был сплошным, а полушлем Бурума имел опускающиеся вниз наглазники. Что творилось под зеркальной маской Угорюма, оставалось тайной.
Стены второй грани лабиринта постепенно обретали большую прозрачность, хотя по-прежнему отражали лишь смутные силуэты.
Этот замок имел четвертый уровень, и гадать не пришлось – три нажатия, и в зеркале образуется углубление с небольшой кучкой золотых монет.
Ну, на суперартефакт никто и не рассчитывал…
Впрочем, судя по вздоху загребающего монеты Бурума, он был тем еще мечтателем…
В следующие полчаса мы встречали туманных монстров, нападавших уже парами. Бои усложнились, и в случае аврала в дело вступал даже Угорюм. Почти добравшийся до Нифи туманный медведь получил в шею искрящуюся оранжевым светом стрелу и рухнул на спину. Да уж, такие стре́лки стоят недешево, только почему бы не использовать простые?
Особенности профессии лучника меня интересовали мало, поэтому я решил не лезть с лишними вопросами. Любопытство в Сэкаи считалось чем-то неприличным. Впрочем, не только личная информация здесь являлась табу. Игровая энциклопедия рассказывала о многом, но любые сведения, добытые непосредственно в игровом процессе, умалчивались либо хранились внутри кланов. Именно поэтому мне приходилось учиться делу взломщика практически с нуля.
Мало того что энциклопедия умалчивала о тонкостях этой профессии, так еще и во всемирной сети кто-то постоянно подчищал прорывавшиеся крохи информации. Возможно, это потому, что, в отличие от других игр, в Сэкаи играли в основном вполне состоявшиеся люди или дети бизнесменов. В таких семьях с молоком матери впитывают отрицательное отношение к анархии в зарождающемся информационном мире. Быть проводником идеи о всеобщей свободе и прямом доступе к любой информации очень интересно и увлекательно, но все дело в том, что такой сподвижник не мог сотворить ничего, кроме репоста. А вот если ему случалось создать нечто ценное, то самый ярый сторонник свободы готов был биться за свои права до последнего бита в интернет-трафике. Те же, чье детство и неплохую жизнь оплачивала монетизация идей и инноваций, свободу информации воспринимали с трудом.
Без подсказок было очень трудно, но стану ли я делиться с другими своим опытом? Не уверен; возможно, кое-что расскажу тому, кто в этом очень нуждается, но никак не всему миру.
Жадность? Возможно, но не стоит забывать, что ценность всего в этой реальности определяется усилиями, затраченными на его получение. Пока другой оценки нет. Чужой труд всегда кажется безделицей, если тебе удалось получить его плоды, даже не поднимаясь с дивана.
