Тьма в объятиях света - Елена Инспирати
– Я не смогу залезть, – сказала я, но она упрямо пыталась подсадить меня.
– Ты должна. Другого варианта нет.
Из последних сил я затащила себя в окно, содрав напрочь кожу на руках и коленях, но каким-то чудом ввалилась в комнату и отползла в сторону. Ребекка шустро оказалась рядом, и первым делом мы обе посмотрели на тело, оставленное на полу без сознания.
Ребекка успела лишь приблизиться к Дэйву, как в комнату проникли первые лучи солнца. Ей пришлось быстро сесть на пол и спрятать лицо от света. Она вытянула вперед ладонь в попытке найти Дэйва, и, когда она чуть не коснулась его руки, я вскрикнула, чтобы ее остановить.
Но ей не было больно.
Черт возьми, ей не было больно!
– Пульс есть, – выдохнула она облегченно.
Я подползла к ним и принялась осматривать Дэйва. Всю правую сторону его головы заливала кровь, капли стекали в уши, к шее.
– Ты как? – спросила Ребекка, но я ее проигнорировала.
– Я не разбираюсь в том, какие последствия могут быть от подобных ударов. Вся надежда на тебя.
– Блэйк и тебя ударил. Как ты себя чувствуешь?
Вслепую Ребекка потянулась к моей голове, но я взяла ее за запястье и направила к Дэйву.
– Не меня надо осматривать, а его.
– Аврора, если ты сейчас же не ответишь мне!..
– Все нормально. Со мной все нормально. – Не уверена, что говорила правду, но я не теряла сознание, хотя была к этому склонна, и кровь не бежала.
– Псевдогеройству у Брайена научилась? Решила не говорить о своих проблемах, потому что другие тоже в заднице?
Услышав в словах упрек, я возмущенно взглянула на Ребекку. Она жмурилась, хмурила брови из-за солнца, но тем не менее даже в таком состоянии старалась осмотреть Дэйва. Пока она с особой осторожностью проводила по его белым прядям, я в полнейшем шоке ее разглядывала.
Она была невероятно красива. Даже несмотря на то, что из-за раздражающего солнца вся съежилась, а лицо ее сморщилось.
– Хватит пялиться на меня, – огрызнулась она.
– Прости, я впервые тебя увидела. Ты красивая, – откровенно сказала я.
– Я знаю. А теперь давай займемся чем-то более полезным, чем раздача комплиментов.
Ребекке определенно не понравилось мое внимание к ее внешности. Я поняла, что сморозила глупость, только когда ее недовольный тон добрался до моих ушей.
Ее ценность в темном мире заключалась только в ее красоте. Очевидно, она хотела большего.
– Надо позвонить в больницу, – перевела я тему, отвернувшись от нее.
– И что ты скажешь? Что он так удачно упал?
– А что ты предлагаешь?! Он лежит без сознания уже несколько часов, нужен врач, который спасет его.
– Нет, – раздался тихий, совсем приглушенный голос Дэйва, который пытался разлепить глаза. – Меньше всего мне хочется сейчас выдумывать байки.
Радость, слишком сильная и дикая, накрыла меня, и я чуть не забылась в этой отдушине. Вовремя остановила себя и не набросилась на Дэйва с опасными для него объятиями.
– Как ты?
Он посмотрел сначала на меня, пытаясь сфокусировать взгляд. Криво улыбнулся и произнес:
– Лучше всех. – После чего перевел полный удивления взгляд на руку Ребекки, покоящуюся на его запястье. – Я все же умер? – спросил он, когда понял, что к нему прикасается темная, не испытывая дискомфорта.
– К счастью, нет, – ответила ему Ребекка, погладив его руку и даже смягчившись в лице, несмотря на рассвет.
Я не знала, каким эпитетом выразить свои эмоции, но я впала в шок. Когда эти двое успели настолько хорошо поладить? Да, мы с Брайеном пропустили основную часть застолья в Новый год, но разве могли они найти общий язык во время нашего отсутствия? Краткие встречи до совместного празднования я в расчет даже не брала.
Тем не менее сложно было не заметить, что они вполне положительно друг к другу относились. Когда Дэйв более-менее оклемался, то стал пристально рассматривать лицо Ребекки. Его взгляд не был строгим, оценивающим или сальным. Скорее создавалось ощущение, что он просто пытался как можно подробнее запомнить темную, пока у него была такая возможность. И делал это он весьма воодушевленно.
А минуту назад он лежал без сознания.
– Надо осмотреть твою голову, – сказала Ребекка, смущенно убирая руку. – У меня есть некоторые навыки, так как в основном именно я всегда лечила парней после драк. Ты говоришь членораздельно, тебя не тошнит. Если за день состояние не ухудшится, то можно не обращаться в больницу.
– Вряд ли можно обойтись без врача. Блэйк применил достаточно силы.
– Блэйк, – гневно сказала Ребекка. – Он подонок, безусловно. Но… Мне кажется, вы, светлые, такие нежные все, что даже из-за легкого удара уже теряете сознание.
Неужели она его оправдывала? Ребекка вновь поморщилась и аккуратно отползла в сторону.
– Пойми меня, – снова обратилась она ко мне. – Я не хочу думать о том, что Блэйк мог убить всех из-за меня. Мне кажется, что эта мысль уничтожит меня.
Сочувствие, на какое я еще была способна, раздавило последний тонкий стержень внутри меня. Дэйв все еще смотрел на нас с Ребеккой в полном недоумении. Конечно, он знал, что Блэйк оставил его без сознания, но понятия не имел, почему это произошло. А спрашивать боялся. Не хотел лишний раз травмировать ни меня, ни Ребекку.
– Надо скорее все обработать. Вставайте. – Ребекка ловко поднялась. – Отведите меня в ванную, там я смогу сделать то, что должна.
– Ребекка, ты же не виновата.
– Давай без нравоучений сейчас.
Она отсекла мои попытки объяснить ей, что ответственность за произошедшее не лежала на ее плечах, и что я благодарила ее за помощь, за приход к нам с Дэйвом домой, за спасение.
В конечном счете я уступила, проводила Ребекку до ванной, а Дэйву помогла подняться и присоединиться к темной. Все лекарства, которые были в доме, я передала им и, не став подслушивать их разговоры, поплелась в спальню.
Оказавшись в своей комнате в полном одиночестве, я резко издала первый, разрывающий грудь всхлип и начала рыдать, выплескивать весь страх, всю боль, всю ненависть и все отчаяние. Все эмоции, которые я так старательно сдерживала этой безумной ночью, вылились вместе со слезами.
Я ревела с такой силой, что не слышала собственные мысли, но надеялась, что момент моей слабости останется никем не замеченным. Потому что я не имела права становиться той Авророй, которая нуждается в поддержке и защите, когда должна сама оказать хоть какую-то помощь тем, кого люблю.
Когда сгусток ужаса в груди почти рассосался, я почувствовала
