Когда загорится Луна - Ольга Александровна Валентеева
И Леший замолчал, снова задумавшись о своем. Тася продолжала сжимать его руку. Демьян же понимал: это он навлек на голову друга беду. Его вина, что Леший сейчас находится здесь, в больнице! За ним идут, и Тася с Лёшей тоже под ударом. Возможно, даже Соколов, который решился им помочь.
– Вы не ходите по одному, – снова заговорил Лёша. – Слишком многим теперь известно о Дёме. Пока не пройдет суперлуние, лучше вообще сидеть дома и ездить только на экзамены. Может, и здесь для вас небезопасно.
– Не говори глупостей! – возмутилась Тася. – Тут больница, врачи, другие пациенты. Уверена, сюда не проникнут те, кто хочет похитить чужую магию.
Дверь открылась, и лечащий врач Лешего появился на пороге.
– На сегодня посещения завершены, пациенту нужно отдыхать, – сурово заявил он. – Завтра приходите не раньше полудня, тогда закончится обход и процедуры. А сегодня поезжайте домой.
– Еще минуточку! – взмолилась Тася.
– Таисия, если вы хотите, чтобы ваш брат поскорее выздоровел, дайте ему отдохнуть! – Доктор остался непреклонным. – До завтра, молодые люди.
– Увидимся, братик, – с непривычной мягкостью сказала Тася.
– Увидимся, – улыбнулся ей Леший. – Пока, Демьян. Присматривай за сестрой.
– Хорошо. Выздоравливай.
Вот и все, что смог отыскать в голове Дёма. Ничего более! Он чувствовал себя бесконечно виноватым, и эта вина пригибала его, ложилась грузом на плечи. Хотелось оказаться как можно дальше от палаты, от друзей, и он почти жалел, что отказался от приглашения Павла Владимировича и не поехал в студию. Только это было бы бегством, трусостью. Нужно смотреть в лицо проблемам. Из-за него напали на Лёшу. Из-за него вот уже которую ночь не спит Тася, то пытаясь найти преступников, то переживая за брата. Значит, он не имеет права на слабость.
– Идем. – Дёма увлек Тасю к выходу.
Вдвоем было не так страшно, и они, отказавшись от такси, сели в автобус: он полз по заснеженному городу куда более уверенно и устойчиво, пока автомобили вязли в снегу.
– Как бы метель не началась, – задумчиво проговорила Тася, глядя в окно, на котором мороз успел вывести неверные узоры.
– Будем надеяться, не начнется, – ответил Дёма. – Послушай, я завтра тебя провожу в больницу, а сам поеду на встречу с Елизаветой Ферзевой. Потом приеду, и вместе доберемся до дома.
– Не надо. – Тася покачала головой. – Тут мой университет поблизости, я сама после экзамена прибегу. Так что встретимся сразу в больнице. Вроде бы Лёше получше. Может, скоро отпустят домой, раз серьезных травм нет?
– Может, – откликнулся Демьян.
Это было бы замечательно! Снова оказаться дома всем троим, не прислушиваться к тишине, не чувствовать, будто уютный дом опустел без своего владельца, не видеть, как скучает бедняга Бетховен, ожидающий своего хозяина.
– Скорее бы, – вздохнула Тася. – А ты помни, о чем мы говорили. Будь аккуратнее на твоей встрече. Захвати с собой хоть какие-то рисунки, чтобы оживить их в случае чего.
– А это мысль! Ты гений! – воскликнул Дёма.
К ним обернулась какая-то старушка, демонстративно приложила палец к губам: мол, чего раскричались, молодежь?
Однако Тася была права. У Дёмы ведь есть оружие! Это его рисунки, и с их помощью можно защититься, если вдруг встреча с Ферзевой окажется такой же фальшивкой, как и визит Лешего к заказчику.
Стоило им вернуться домой, Демьян взялся за работу. Разложил перед собой карандаши, набросал животных, которых можно было оживить. Нарисовал нож. Подумал и понял, что все равно не умеет им орудовать, сменил нож на шокер. Вот шокер вполне может пригодиться, если сделать его реальным! Дёма рисовал увлеченно, даже высунул от усердия кончик языка, и заглянувшая к нему Тася впервые за эти страшные два дня рассмеялась.
– Я ужин приготовила, – сообщила она. – Идем есть, яичница-глазунья ждет нас!
И Демьян вдруг понял, что страшно голоден. Он вообще не помнил, что ел за последние дни. Память сохранила только самые важные моменты, упустив такую мелочь, как еда. Он набросился на яичницу так, словно перед ним был какой-то деликатес. Тася только посмеивалась. Наверное, со стороны действительно выглядело смешно, только сейчас организм пополнял свои ресурсы. А главное, Демьяну верилось – все будет хорошо. Они справятся! Надо только еще немного потерпеть.
Утром Тася уехала в университет, а Демьян маялся в ожидании встречи с Ферзевой. Она прислала адрес кафе, в котором они должны были пообедать и побеседовать, и Дёма только порадовался: место людное. Гораздо меньше шансов, что кто-то нападет из-за угла. Хотя Леший тоже был в ресторане, когда его выбрали своей целью перевертыши. Так что, как говорится, не гарант.
Ближе к полудню Демьян собрал свои рисунки, сложил в небольшой портфельчик, с которым иногда ездил в училище, и вызвал такси: они ведь договаривались с Тасей, перемещение по городу на эти дни он ограничил. Впрочем, людный автобус не внушал Дёме опасений, но до автобуса еще нужно дойти! Как показали недавние события, этот короткий путь вполне может оказаться опасным.
Кафе, которое выбрала Ферзева, находилось в самом центре города. Посреди высоких зданий притаилось одно небольшое, с застекленной верандой, внутренними столиками и отдельными кабинетами. В один из таких кабинетов и провели Демьяна. Он сразу насторожился: там вполне могла поджидать засада. Однако напрасно: кабинет был пуст, Елизавета еще не приехала на встречу. Дёма расположился за столиком, попросил принести воды и открыл портфельчик. В случае чего оттуда можно будет легко достать рисунки. Часы показывали без четверти двенадцать, и оставшееся время художник пил воду с легким привкусом лимона и разглядывал картины на стенах: всадники, рыцари. В них тоже можно будет вдохнуть жизнь, если ему будет угрожать опасность. Но если Ферзева враг, она должна это понимать. Почему тогда выбрала такое место встречи? Вопросов накопилось много, ответов было крайне мало, и Дёма в нетерпении постукивал пальцами по стеклянному боку стакана. Скорее бы!
Елизавета появилась ровно в полдень: в строгом синем костюме, на высоченных каблуках. Настоящая бизнес-леди! Она присела за стол, попросила принести ей кофе и только тогда удостоила Демьяна взглядом.
– Рада, что вы не опоздали, – сказала Ферзева. – У
