А Эльстер - Вниз и влево (СИ)
А потом его навестили представители новых властей, работать у них предложили. И он согласился, при этом сделав все, чтобы оказаться к тебе поближе. Так он попал в группу профессора… как его…
— Убермана.
— Да, его. Он сказал, что там он, наконец, увидел кое-что похлеще твоих опытов, и понял: вот у кого уж точно хватит воображения тебя превзойти в изуверстве. Он стал правой рукой Убермана, участвовал во всех его опытах, — и наконец дождался часа, когда профессор предложил провести с твоей лабораторией совместные испытания. И вот тут-то он понял, зачем ему я. Он решил проверить, сможешь ли ты меня убить ради науки.
— Проклятие… — пробормотала Эльза.
— Он все ходил кругами и повторял: «Это выше моих сил… Укрепи меня, господи… Дай мне сил, о, сатана…» По-моему, он вообще забывал, что он в подвале не один. А я сидел, как в камере-обскуре, и смотрел, как его словно бы заливает чернота.
Смотрел я на него и думал: а мне ведь и самому такие сомнения не были чужды. Интересно, думал я: не мог бы я оказаться на его месте? И вдруг решил: никогда, ни за что я на его месте не окажусь. Злость меня взяла на себя: я опять готов был выбросить медальон, услышав чужие безумные речи и увидев что-то непонятное, — и при этом даже с тобой не поговорив! Нет, решил я: раз уж я поддался порыву, из самой Америки приехал — то уж встречусь с тобой с глазу на глаз и тебя выслушаю, а до этого ничего больше решать не буду! И вот… я здесь. Скажи мне, Эльза…
Вот и все, поняла она. Сказочке — конец.
Лодка легонько ткнулась в песок.
Эльза выпрямилась:
— Хорошо, я скажу тебе. Все, что ты видел, и все, что говорил Вальтер — это правда. Но и это еще не все! Мое главное изобретение называется «Ментальная Катапульта». Она может сделать из обычного человека того, кого раньше называли «Просветленными» — то есть, освободить его Дух от пут земных условностей. От самого Закона Кармы — понимаешь? Только для этого кто-то другой должен потерять свою бессмертную суть навсегда. Как Вальтер Дитце. И я запускала ее, — свою машину! Таких, как я, называют чудовищами… Да, я производила этот опыт над людьми! И продолжу производить дальше — потому, что другими способами Просветленные почти перестали рождаться. Потому, что они уже ни на что в мире не влияют. Потому, что цель науки — по-прежнему познавать Истину! Потому, что последнее откровение было дано вовсе не каким-то аскетам — а именно нам, ученым. Оно называется: второй закон термодинамики! Это закон деградации, Тадеуш — и это закон, по которому умирает наш мир. И «Ментальная Катапульта» — мой способ его преодолеть.
А ты, мой бедный друг, зря явился! Лучше тебе и впрямь выбросить медальон в речку. Ты никогда не вычислишь внесистемный ответ на свой вопрос, потому что ты находишься внутри системы, которая его порождает! Понятно ли я выражаюсь? Нет, лучше так… ты будешь вечно сравнивать разные обстоятельства и размышлять: сначала — можно ли простить другу собаку, потом — можно ли простить опыты с мертвецами, потом — можно ли простить опыты с живыми. В итоге ты повстречаешь такие условия, что загасят твою «негасимую дружбу» и «вечную любовь» в два счета. Вопрос лишь в мере того, что ты способен «переварить». А все потому, что своего способа разорвать Закон Причин у тебя нет — и мир играет тобою, как игрушкой! — закончила она со скрытой яростью.
Эльза не видела его своим изувеченным зрением, но ощутила, что он поднялся, и знала, что его трясет.
— Ты спасла меня, Эльза. Ты спасла еще одного пленника, и пыталась спасти третьего. Знай, что только поэтому я не думаю, не убить ли тебя сейчас. Да, нам и впрямь лучше не видеться больше. Я не принимаю твой способ! И Закон твой дурацкий не принимаю! Прощай, и хоть бы нам больше не встретиться!
Он шагнул через борт прямо в мелкую воду, и ушел так быстро, как мог.
Но все равно он расслышал за своей спиной тихий и злой смех Эльзы.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ,
в которой Эльза почти проходит Испытание
Тадеуш ушел — а Эльза, сгорбившись, продолжала сидеть в лодке.
Чудо погасло. Она осталась наедине с ситуацией, — и ситуация была не в ее пользу. Она ничего не видела, у нее не было ни оружия, ни денег, ни средства противостоять «Машине Внушения» — как и прочему, что успел изобрести «сумрачный гений» профессора. При этом сейчас ее искали, и во главе поисков стояла Колесница.
Она сидела и слушала, как приказы Машины Внушения накрывают землю, прокатываются, словно морские валы, ломая волю людей. Для всех, кто попадал в поле их действия, эти приказы казались их собственными мыслями. Но к ней они пока не относились.
ЕСЛИ Я — КОММУНИСТ, Я ДОЛЖЕН СДАТЬСЯ! Я ДОЛЖЕН ПОКИНУТЬ УКРЫТИЕ И СЛЕДОВАТЬ В УЧАСТОК!
ЕСЛИ Я — ЕВРЕЙ, Я ДОЛЖЕН СДАТЬСЯ! Я ДОЛЖЕН ОТПРАВИТЬСЯ В ПУНКТ РЕГИСТРАЦИИ!
ЕСЛИ Я ДЕРЖУ РАДИОТОЧКУ, Я ДОЛЖЕН СДАТЬСЯ!
ЕСЛИ Я УКРЫВАЮ НАРУШИТЕЛЕЙ, Я ДОЛЖЕН СДАТЬСЯ!
Это неожиданно помогло ей собраться. Все это звучало, как голос самого Закона Кармы. Она сидела, слушала приказы, заполнившие мир, — и в ней возрождался живительный протест.
Она вслепую встала в лодке, — но тут эфир заполнил вой:
ЕСЛИ Я — ЭЛЬЗА ФОН ЛЕЙДЕНБЕРГЕР, МОЕ ЕДИНСТВЕННОЕ НАМЕРЕНИЕ — ВЫЙТИ И СДАТЬСЯ!
Все прочие мысли из ее головы вымело. Выйти и сдаться, — не этого ли она ждала? Эльза деревянно шагнула в воду…
— Пффф! Мне стоило сюда тащиться хотя бы ради того, чтобы на это полюбоваться, — сказал в темноте ее демон. Он коснулся пальцем ее лба, и разум Эльзы тут же прояснился, — Прискорбное зрелище. Что, в тебе заговорила тяга к самоуничтожению? Или ты ждала тут какого-нибудь чуда?
— Во мне заговорил здравый смысл, — ответила Эльза, — И он сказал мне, что ты не оставишь своего единственного Контрактера, раз до сих пор не смог его угробить. А при твоей тяге к театральным эффектам ты просто обязан был появиться сейчас.
— Хм. А что мешает мне тебя угробить прямо сейчас?
— Досадная малость: моя смерть тебе в данный момент не на руку. Ты останешься в этих местах, а тут полным-полно тех, от кого тебе не сдобровать.
— И впрямь, досадно. Тогда получи назад свою дееспособность, — и он прошел сквозь нее. Мир опять стал похож на машину, а демон — на точный измерительный прибор. Эльза была связана с ним в точках контакта прочными механическими соединениями. И она сама была гораздо больше похожа на механизм, чем прочие люди, — с каждым разом, когда разбивался ее Кристалл, ее живое существо заменялось мертвой машиной.
— Твой Тадеуш так и не понял, что вы выжили благодаря медальону, — сказал демон, — Ты нарочно так резко его огорошила, чтобы ваш обмен талисманами опять оказался расторгнут? Чтобы он сохранил при себе свою волшебную цацку, которая его теперь может спасти?
