Пробуждение Силы. Том II - Евгений Астахов
Смерть от тысячи порезов… Так называется одна из казней, практикуемых в столице.
Удар, блок, активирую Крепче камня, чтобы избежать сильных повреждений. Уворачиваюсь и приседаю. Избежав удара, подхватываю одного из врагов и бросаю через себя. Его тело сбивает несколько статуй с ног, а я тут же прыгаю в образовавшуюся брешь.
Кастеты, в отличие от меча, охотнее принимают мою энергию, а, может быть, это ограничение лишь у меня в голове. Для убийства врагов приходится поразить не меньше трёх точек, а у некоторых абсолютно все.
Иногда это семь-восемь штук. Есть противники, у кого количество сосредоточений переваливает за десятку. И чем больше у бойца таких точек, тем они сильнее. К каждому надо подобрать свой ключ, а в таком хаосе сделать это невероятно сложно. Противники постоянно меняются, не позволяя закончить начатое, а если долго их не атаковать, приходится начинать по новой.
В глаза начинает попадать кровь, смешанная с потом. Всё тело пылает. Моя Ки из-за постоянного использования стремительно тает. Ещё один враг взрывается от переизбытка влитой в него энергии. Я успеваю закрыться ближайшим бойцом со здоровенным двуручным мечом. Руку обжигает острейший кусок кости, вылетевший точно арбалетный болт из эпицентра взрыва. На предплечье появляется глубокая алая полоса.
Произошедшее не случайность, и не совпадение. Я добился взрыва умышленно. Хотел проверить смогу ли использовать его против своих врагов. Хоть и сам получил повреждение, но несколько окружающих статуй раскололось. Значит, ещё повоюем.
Меняю тактику, используя воинов, как живые бомбы, пока их количество не уменьшается настолько, что подобный фокус становится просто опасным. Да и повреждений не всегда удаётся избежать.
Весь в собственной крови, смешанной с грязью от странных воинов, стою на площадке устланной целыми и уже расколотыми телами, оружием и доспехами.
Хриплое дыхание с шумом вырывается изо рта. Металлический привкус во рту отвлекает. Все чувства напряжены. Далёкие золотисто-серебряные облака мерцаю, обещая невиданные секреты.
Это всего лишь горнило. Оно может сжечь тебя, а может, закалить.
Так я подбадриваю себя, ощущая под ногами новую дрожь. Концентрируюсь на восстановлении пока есть ещё время. Бой продолжается. Плиты вновь вздымаются. Воины непреклонно лезут из-под земли.
Я сразу же нападаю на первого. Меня окружают. Пополнение рядов продолжается. Без остановки. У врагов уже по несколько десятков уязвимых мест, и они всё чаще используют продвинутые техники.
Сестрёнка… Меня не остановили Тени, не остановят и каменные истуканы.
Я выживу и обязательно найду тебя!
Меня накрывает волной вражеских тел. Звучат взрывы, всё смешивается в калейдоскоп рыка, атак, хлестающей повсюду крови и обжигающей Ки. Подобно разъярённому, но уже умирающему быку я прорываюсь через ряды врагов. От ударов моих кастетов отлетают целые головы и после этого частенько звучат взрывы. Плевать, я оберну вражеское оружие против них самих.
Острые осколки усеивают спину и грудь. Пара вонзается под колено, мешая двигаться проворно.
— Сдайся… — молвит бесплотный голос.
Плевать!
Силы утекают. Длинное лезвие широкой алебарды рассекает спину, чуть не зацепив хребет. В живот врезается изогнутый меч. Крутанувшись, вырываюсь из стальных объятий. Кастеты с двух сторон сминают шлем врага вместе с костями.
Атакую и двигаюсь. Двигаюсь и атакую…
Мощная серия по уязвимым местам бойца. Все они на одно лицо. Все сливаются для меня в единую картину. Специально влил побольше Ки и потому, перехватив за руку одного из мечников, закрываюсь его телом от взрыва. Фонтан ошмётков накрывает окрестности. Острая кость пробивает мой «щит» насквозь, вонзившись в ладонь. Зубами вырываю осколок, иначе не смогу сжать кулак
— Сдайся! — вновь требует голос.
Кривой меч рвёт остатки рукава, вспарывая плоть от локтя до плеча. Кровь бьёт алой струёй. Рука виснет плетью. Врезаюсь плечом в наступающего врага, опрокидывая его, но уже и сам не в силах держаться на ногах. Начинаю падать, а сталь терзает моё тело. Мечи, топоры, копья и множество видов другого оружия опускаются на меня со всех сторон.
Падаю на колено и… Нет, не принимаю свою участь. Никогда. Ни за что. Я не имею права умирать.
Собираю последние капли Ки и кручусь, отбивая лезвия уцелевшей рукой.
— СДАЙСЯ!! — волна звука вздымает пыль.
Не все атаки удаётся заблокировать. Десятки лезвий погружаются в мою плоть. Крепче камня уже не помогает. Давно не помогает… Слишком мало энергии.
Тьма становится глубже, объёмнее. Боли уже не чувствую, во всём теле странная лёгкость.
— Сдаться?.. — мои губы трогает окровавленная хищная улыбка. — Никогда. Тебе придётся меня убить.
Глава 3
Хранитель пристально следит за молодым воином, похожим на скалу. В том клокочет ярость. Его фигура излучает разрушительную мощь, выставленную напоказ словно доспех. Однако подобный наряд обманчив — истинная суть скрыта глубже. Сила тела не всегда отражает силу духа. Равно как и слабая плоть порой скрывает в себе железную волю.
Для того, чтобы по-настоящему проверить парня, Феррон увеличил пределы человеческих возможностей на арене. Теперь Рен не сможет так просто умереть, зато покажет чего он на самом деле стоит.
Много гостей побывало в чертогах Феррона до этого, но действительно достойными среди них оказались лишь единицы. Даже они в итоге не смогли дойти до конечной цели, заданной господином этих владений.
Когда последняя бесконечная волна оживших духов прошлого захлёстывает парня, тот не сдаётся, несмотря на всё давление, обрушившееся на него. А ведь Феррон вложил в голос частику Ки. Слабый духом адепт уже подчинился бы и склонил голову.
Рен же не просит о помощи, не умоляет остановить бой, а сражается, как положено настоящему мужчине и подлинному практику. Путь не терпит малодушия. Только крепкий сердцем и разумом сможет пройти по нему достаточно далеко.
Пускай его этап невысок, зато сила духа и несгибаемая воля впечатляют даже призрака. Феррон совсем не ожидал столкнуться со столь любопытным претендентом.
Марионетки на арене замирают, а в её центре стоит ещё живой, но потерявший сознание гость, пронзённый сразу десятком острых лезвий. Стоит твёрдо, непоколебимо, покрытый кровью, ранами и ожогами. Будь у призрака глаза, он бы моргнул, чтобы смахнуть видение, вставшее перед его взором. В фигуре чужака ему мерещится генерал Бэнкэй. Прославленный воин, потерявший свою армию и ушедший последним в жестоком бою, но так и не упавший даже после смерти. Испуганный неприятель ещё долго не решался подойти к непреклонно
