Терновая цепь - Кассандра Клэр
– Есть еще один вариант, – сказал Магнус, забираясь в карету. Снежинки, осыпавшиеся с голых балок, таяли на его черных бровях. – В прошлом веке некий загадочный джентльмен из Лондона приобрел руины старинной часовни на Скалистом мысу, в рыбацкой деревушке Полперро. Он отремонтировал здание, но редко приезжает сюда. Среди местных представителей Нижнего Мира ходят слухи, что он чародей, – болтают, что иногда по ночам из дымохода вырывается пурпурное пламя.
– А я думал, что чародею полагается жить в руинах вроде этих, – усмехнулся Уилл, кивая на сгоревшую ферму.
– Слухи не всегда говорят правду, Эрондейл, но все слухи нужно проверять, – безмятежно ответил Магнус. – Думаю, мы будем в Полперро через несколько часов.
Джеймс вздохнул про себя. Еще несколько часов. Долгие часы ожидания. Долгие часы беспокойства – о Люси, о Мэтью и Маргаритке. Часы размышлений о кошмарах.
Они пробуждаются.
– Значит, я буду развлекать вас. Я расскажу вам историю, – объявил Уилл. – Историю о моей сумасшедшей скачке на Балии из Лондона в Кадэр Идрис, в Уэльс. Твоя матушка пропала, Джеймс, – ее похитил этот негодяй, Мортмэйн. Я взлетел в седло. «Если ты когда-нибудь любил меня, Балий, – воскликнул я, – скачи, как ветер, и доставь меня к моей дорогой Тессе прежде, чем с ней случится несчастье». В ту ночь разразилась гроза, но буря, бушевавшая в моей груди, была еще свирепее…
– Не могу поверить в то, что вы никогда прежде не слышали эту историю, Джеймс, – негромко произнес Магнус. Они сидели рядом, поскольку уже в первый день путешествия стало ясно, что Уиллу для драматической жестикуляции требовалось все сиденье.
Было очень странно сейчас находиться в карете совсем рядом с Магнусом, о котором Джеймс с детства слышал всяческие сказки. Но за несколько дней он узнал о чародее кое-что новое: несмотря на эксцентричные манеры и броские костюмы, которые напугали не одного трактирщика, Магнус был на удивление уравновешен и практичен.
– Не слышал, – подтвердил Джеймс. – С прошлого четверга.
Он не стал говорить, что вовсе не против послушать рассказ отца еще раз. Дома эту историю они часто слушали вместе с Люси, которая в детстве ее обожала. Это было так романтично: Уилл, повинуясь зову сердца, спешит на помощь своей возлюбленной, еще не зная, что она тоже любит его.
Джеймс прижался щекой к стеклу. За окном проплывал живописный пейзаж – они ехали вдоль высокого обрыва, внизу, у подножия скал, неумолчно ревел прибой, и серые, как сталь, волны разбивались об острые утесы, тянувшие свои узловатые пальцы далеко в темное море. В отдалении, на скале в море, он заметил церквушку; силуэт колокольни четко вырисовывался на фоне неба, и почему-то она показалась ему ужасно одинокой, оторванной от всего мира.
Он слушал певучий голос отца, слова истории, знакомой, как колыбельная. Джеймс невольно подумал о Корделии, о том, как она читала ему вслух стихи Гянджеви. Ее любимую поэму о несчастных влюбленных, Лейли и Меджнуне. Вспоминал ее голос, мягкий, как бархат. «Газель с невинной робостью в глазах властителей земли ввергала в прах, арабская луна красой лица аджамских тюрков ранила сердца… с любовью нарекли ее лучистым именем Лейли»[7].
Корделия, сидевшая напротив него за столом в кабинете, улыбалась. На шахматной доске были расставлены фигуры, она держала в изящной руке коня из слоновой кости. У нее за спиной, в камине, горел огонь, и ее волосы напоминали корону из золота и пламени. «Шахматы – это персидская игра, – сказала она. – Bia ba man bazi kon. Сыграй со мной, Джеймс».
«Kheili khoshgeli», – ответил он без запинки. Это были первые персидские слова, которые он выучил, хотя никогда прежде не говорил их своей жене. «Ты так прекрасна».
Она залилась румянцем, ее полные алые губы дрожали. У нее были такие темные глаза, они мерцали – в них таились черные змеи, они вылезли из глазниц и рванулись к нему, разинув зубастые пасти…
– Джеймс! Проснитесь!
Магнус тряс его за плечо. Джеймс очнулся. Его мутило, он прижимал к животу кулак. Он сидел в карете, за окном смеркалось. Сколько же времени прошло? Ему снова снились проклятые сны. На этот раз в кошмаре ему явилась Корделия. Он откинулся на мягкую спинку, чувствуя себя больным.
Он бросил быстрый взгляд на отца. Уилл рассматривал сына с нехарактерным для него суровым выражением лица, и его глаза стали синими, как небо. Он строго произнес:
– Джеймс, ты должен рассказать нам, что с тобой происходит.
– Ничего. – Во рту чувствовался горький привкус. – Я уснул… Снова плохой сон. Я говорил тебе, что волнуюсь за Люси.
– Ты звал Корделию, – возразил Уилл. – Я никогда не слышал, чтобы кто-то говорил с такой болью в голосе. Джейми, скажи, в чем дело.
Магнус переводил взгляд с отца на сына. Его рука, тяжелая от колец, по-прежнему лежала на плече Джеймса. Он заговорил:
– Вы выкрикнули еще одно имя. И слово. Слово, которое заставило меня сильно занервничать.
«Нет, – подумал Джеймс. – Нет». Солнце садилось, кроваво-красный закатный свет заливал бурые зимние поля и холмы.
– Я уверен, это была какая-то чепуха.
Магнус вздохнул.
– Вы выкрикнули имя Лилит. – Он бесстрастно смотрел Джеймсу в лицо. – В Нижнем Мире много говорят о последних событиях в Лондоне. История, которую мне рассказали, почему-то не вызывает у меня доверия. Также ходят слухи насчет Матери Демонов. Джеймс, вам не обязательно рассказывать нам то, что вы знаете. Мы способны догадаться обо всем сами. – Он обернулся к Уиллу. – Во всяком случае, я способен; за вашего отца не могу поручиться. Он всегда медленно соображал.
– Зато я никогда не носил русскую меховую шапку-ушанку, – заметил Уилл, – в отличие от некоторых присутствующих здесь лиц.
– Всем случается совершать ошибки, – пожал плечами Магнус. – Так что же, Джеймс?
– У меня нет шапки-ушанки, – ответил Джеймс.
Мужчины сердито смотрели на него.
– Сейчас я не могу рассказать всего, – пробормотал Джеймс и почувствовал, как сильно забилось сердце: впервые он вслух признал, что ему есть о чем рассказать. – Если через несколько минут мы увидим Люси…
Магнус отрицательно покачал головой.
– Уже стемнело, начинается дождь, а говорят, что дорога по Церковному утесу до Скалистого мыса довольно опасна. Лучше переночевать в деревне и продолжить поиски утром.
Уилл кивнул; было ясно, что они с Магнусом обсудили план действий, пока Джеймс спал.
– Очень хорошо, – подвел итог Магнус. – Остановимся в ближайшей более
