Узник тумана - Мария Павловна Лунёва
Правда, слов их я не разбирала.
Моего слуха коснулось иное – тихое шептание из Тумана. Словно песнь, успокаивающая и даже убаюкивающая.
Плеск беспокойных волн, крик одинокой птицы.
– Почему так мало? Ты вернулась последней с большим опозданием, – чужой крикливый голос врезался в моё сознание. Моргнув, я уставилась на младшую жрицу. – Ты что оглохла, послушница? – вопила она. – Ты опоздала на ужин.
Её лицо перекосила злоба. Я слышала её визг, видела, как шевелятся тонкие бесцветные губы, но не могла понять, о чём она толкует. Вскинув голову, уставилась на туманное небо. Я снова расслышала всплеск волн. Это странно взбудоражило.
– Тебя накажут! – меня дёрнули за руку. – Десять ударов розгами за нерасторопность.
Они ждали мою реакцию. Наверное, думали, что испугаюсь или разозлюсь, а, может, расплачусь и стану молить их о пощаде. Но меня практически не задели слова жриц. Выпорют, ну что же, потерплю.
Туман заклубился у моих ног.
Увидя это, женщины слаженно отпрянули.
Это всегда так смешило: они всю жизнь прожили в стенах этого храма и так и не научились отличать смертоносную магию от простой дымки.
Улыбнувшись, я взглянула на их перекошенные рожи.
Жриц передёрнуло, схватив клыкатку, они потащили её на кухню. Оставшись стоять у лодки, я ждала своё наказание.
Над водой поднималась молочная пелена. За подтопленными деревьями взметнулась чистая белая душа. Раскачиваясь словно птица, она воспарила ввысь. И снова этот шёпот, словно десятки голосов пытались сообщить мне о чём-то важном. Казалось, я слышу слова, но не понимаю их смысл.
– К столбам её, – ко мне подскочили жрицы, и, скрутив руки, повели к месту порки.
Я не сопротивлялась, казалось, моё сознание покинуло тело. Вглядываясь в небо, видела светлых.
«Сияющие» – мои губы тихо зашевелились.
– Что это с ней? – негромко поинтересовалась одна из женщин.
Опустив взгляд, я заметила на её переднике свежую кровь.
«Кто-то умер…»
Закрыв глаза, поняла, что в храме сегодня оборвалась чья-то жизнь.
– Нынче все ведут себя странно, – пробурчала жрица. – Эту лучше привязать к столбам и быстрее выпороть, чтобы не учудила ничего, как Клэти.
Зацепившись за имя, я с болью в сердце воскресила образ послушницы, которая часто бродила по ночам вдоль стен храма. Клэти забывала порой, кто она и как тут оказалась. Плакала, безмолвно зовя кого-то губами. Молодая добрая девушка, что однажды привезли сюда гуроны. Да, она была не в себе, но её безумие никому не мешало. Или всё же я неправа?!
Повернув голову, впилась тяжелым немигающим взглядом в одну из жриц.
– Что зыркаешь, лютая, – окрысившись, зарычала она. – Это за лень тебе. И так забот полный рот, ещё и твою лодку высматривай. Верховная с нас три шкуры сдерёт, если с тобой, убогой, что случится. Так что получишь розгами и запомнишь что нужно не прохлаждаться там, в тумане, а еды добывать.
«Клэти?» – произнесла я чётко губами.
– На алтарь сбросилась, – пробурчала другая пожилая женщина. Её водяные рыбьи глаза избегали прямого взгляда. Словно она была в чём-то виновата.
Горько усмехнувшись, я позволила привязать себя к столбу. Сопротивляться было бесполезно. Ещё девочкой я часто брыкалась, кусалась, за что получала в два раза больше ударов. Сейчас же телесное наказание приносило только болезненное неудобство и не более.
Моргнув, я снова подняла голову вверх. Наблюдая, как над вторым ярусом храма одиноко парит белая душа, невольно горько улыбнулась.
«Прощай, Клэти».
Казалось, она услышала мой беззвучный шёпот. Тень легко спикировала вниз. Её рот широко раскрылся, но ветер донёс до меня только одну фразу:
«Они убили».
Оскалившись, я рванула вперёд, теряя рассудок. Убили! Беспомощную девушку. Твари! Нелюди!
– Лютая, уймись! – заверещал кто-то мне на ухо.
Но куда там. В припадке безумия я ударила рыбоглазую по щеке, оставляя кровоточащую царапину. Она взвизгнула и отбежала. Знала, на что я способна.
– Вяжи эту, одержимую, – вопили вокруг.
На меня налетели четыре жрицы. Я же, тяжело дыша, пыталась закричать, но «печать безмолвия» словно раскалённым железом сжимала горло. Как же больно мне было.
Убили!
Девушку, что зла никому не делала. Что бродила за нами хвостиком, пытаясь помощь. Чистую душу, что просто хотела жить.
Бездушные твари!
Я умом понимала, что не было у неё причин бросаться вниз с верхнего яруса. Клэти всегда держалась подальше от деревянных перил. Алтарь не действовал на неё. Не могла она пойти на такой отчаянный шаг сама. Ей помогли.
«Когда-нибудь вы ответите за всё» – я будто услышала свой шёпот и тут же ощутила во рту металлический привкус крови.
Это разом привело в чувство.
Закашлявшись, заметила бордовые капли на земле.
Меня подняли и привязали за запястья к столбам. Отойдя на шаг, женщины переглянулись. Они явственно видели кровь, капающую с моего подбородка. В их глазах читался страх.
– Десять ударов розгами, – скомандовала та, что грозилась мне расправой с утра. Искривив губы, я зло улыбнулась.
Душа Клэти медленно растаяла в тумане, шёпот умолк.
Лиф моего платья рывком опустили до талии.
Свист и спину обжёг удар. Пауза. Словно, чтобы продлить мучительную агонию.
Прикусив губу, я повернула голову в сторону реки, чтобы не видеть эти довольные рожи.
Всплеск волн. Из белёсой дымки проступили силуэты лодок. Жрицы возвращались с добычей.
Новый удар.
Закрыв глаза, я досчитала до пяти.
Ещё удар.
С глаз брызнули слёзы. Но не от боли, а от лютой злобы, что прижигала моё сердце. Казалось, душа покрывается льдом, неспособная что-либо чувствовать.
Ещё один удар.
Лодки причалили. Женщины громко переговаривались. А затем они вытащили на берег крепко связанного огромного мужчину.
Удар.
Я захрипела, ноги подкосились, но я всё ещё пыталась устоять.
Удар. Ещё один, но сильнее.
Не выдержав, опустилась на колени. Вскинув голову, наблюдала, как пленного повели в храм. Проходя мимо столбов, он скользнул по мне взглядом и остановился. Встал как вкопанный. Я видела в его холодных серых очах такую глубокую жалость, что мне стало стыдно за себя. Вздёрнув подбородок, я улыбнулась ему, пытаясь вложить в этот жест всю смелость, что во мне осталась.
Мою спину обжёг новый удар, но я не дрогнула.
Мужчина моргнул, словно это его стегали розгами. Его лицо подёрнулось странной дымкой. Это длилось мгновение, но я была так заинтригована, что пропустила очередной удар.
«Туманник» – мои губы зашевелились, по подбородку стекала капелька крови.
«Печать безмолвия» дала магическую трещину.
Он удивился, поняв, что я сказала и кивнул.
– Шевелись, – его сильно толкнули в спину. Но он не двигался, разглядывая меня. Его взгляд настойчиво ловил
