Вновь: ошибка координат - Никита Владимирович Чирков
Оскар не стал рассказывать об этом, да и не нужно было — отец уже все понимал. Еще день назад, во время бунта, ему пришлось спасать Настю от разъяренной толпы, чьи крики и стоны от нанесенного ущерба до сих пор доносятся эхом. Тогда было не до переговоров или мыслительных процессов — инстинкт выживания во всей красе, пробудивший в нем кого-то еще.
— Папа, — тихо сказал Оскар, вытирая влажные глаза, — я бы хотел… я должен предстать перед судом. Я не хочу привилегий… Если честный суд признает меня виновным, то я хочу честно понести наказание.
Отец был шокирован этим заявлением столь сильно, сколь и горд за сына. Сам бы он никогда не согласился на такую жертву в угоду мнимой справедливости. Раньше он и вовсе воспринял бы такое заявление за слабость и трусость, но сейчас неожиданно для себя видит в этом пугающую силу.
— Хорошо.
Сказано это было с трудом. Только исполнять это обещание он не собирался. Сыну сейчас нужно время, чтобы не просто узнать себя лучше, но и усвоить содеянное, так что пусть пока все идет своим чередом, решил отец, который сам ищет способ узнать этого человека. Пререкания или споры лишь разрушат и без того с трудом налаженный контакт.
— Спасибо. Я знаю, правда, знаю, ты не…
— Я горжусь тобой, сын. Не забывай этого. Я рад, что ты жив, рад, что ты ценишь эту жизнь. Помни, что я всегда на твоей стороне.
Слова и мотивы усиливались еще и тем, что главнокомандующий прибыл сюда лично и поставил в приоритет разговор с ним, нежели требование формального отчета о работе.
— Я не справился. Из-за меня эти… эти твари появились из-за меня, отец. Я мог это предотвратить, мог! Но мне не хватило сил. И я прошу, честно и ответственно, дать мне шанс исправить свою ошибку.
Минуту они молча смотрели друг на друга: отчаявшийся, пропитанный горем сын ожидал от недвижимого, словно статуя, отца реакции. Причем любой — Оскару было слишком тяжело держать в себе судьбоносный просчет.
— Когда Настя и Томас нашли тебя на месте раскопок, ты был без сознания. Пришел в себя уже после землетрясения, а потом из-под земли вылезли…
— Ты прав. Я был без сознания. А хочешь знать почему?
— Стоп. — Отец произнес это заботливо, успокаивая преисполненного злости и сожаления сына, удивив его следующими словами: — Мы сейчас говорим не о работе. Настя придет, и тогда я буду выслушивать ваш отчет. Пока этого не случилось.
— Но люди гибнут!
— Вообще-то, нет. Я не знаю почему, но это зверье покинуло Монолит и разбрелось по округе. К счастью, все люди были в блоках. Повезло, что ранняя попытка революции к тому моменту была нейтрализована.
Оскар не знал, что сказать.
— Сын, то, что я сейчас произнесу, имеет очень большую важность для меня как отца, нежели главнокомандующего. Оставь это дело Техгруппе и…
— Мне не нужна твоя жалость, и защищать меня не надо!
— В защите нуждаюсь я.
— Но Менард и Юрий выжили, они же из твоей…
— Вот пусть они и помогут Техгруппе. Мотивация и опыт имеются с лихвой. А мне нужен тот, кому я могу доверять не меньше, чем себе. И я скажу честно, хватит с тебя этого. Ты сам это знаешь. Продолжишь — так рано или поздно желание отомстить Бэккеру возымеет слишком большую плату. Ты мой сын, плоть и кровь, преемник, которого заменить больше некем на всей планете. Этот кризис мы переживем, Монолит переживет, но дальше будет самое трудное — удержать порядок. Лучшего времени научиться не придумаешь. Я знаю, ты подумал, что так я пытаюсь тебя сберечь, считая недостаточно сильным. Это не так. Здесь все куда проще. Там, рядом со мной, место лишь для лучших. Твой опыт придаст силу внушения и мудрость решения.
Оскар будто бы впервые видел и слышал своего папу, удивляясь тому, где же был этот мудрый и заботливый человек раньше. Но вот следующее отсеяло любые сомнения в искренности родителя:
— Я не хочу потерять тебя, сын. Но заставлять не буду. Ты сам принимай решение. Я поддержу тебя в любом случае.
5
Параллельно искреннему общению между отцом и сыном совсем рядом был другой, крайне сложный и оттого не менее оказывающий свое влияние разговор между Родой и Настей. К моменту завершения одного и другого Менард и Юрий уже вернулись к Насте и, перед тем как вновь оставить ее одну и пойти к Козыреву, сообщили краткое: «Мы обыскали все этажи — ничего нет», — а Юрий добавил: «Не похоже, чтобы останки закопали рядом с Авророй, никаких следов тела не нашел». Настя ничего не ответила, стеклянные глаза скрывали любую активность мысли или чувства. «Идем, — сказал Менард своим низким голосом, — Козырев прибыл». Если Менард был высоким и крепким блондином с очень осмысленным взглядом, то Юрий же на голову ниже и пяток сантиметров уже, с темными волосами и добрыми под любым углом глазами. Настя посмотрела на обоих и кивнула, то ли отдавая разрешение идти, то ли обещая сейчас присоединиться.
Придя в Столовую, где была слишком часто за последние сутки, Настя не узнавала это место. Со стороны выглядела дезориентированной, все оглядывалась, будто бы на невидимый зов то с одной, то с другой стороны. Не успел Оскар встать, чтобы заботливо ей помочь, как она встретила его оценочным взглядом и, сделав чуждые всем выводы, осмотрела каждого вокруг себя. По окончании лицо ее обрело осознанность, и лишь когда она посмотрела на грязное от крови пятно в центре Столовой, произнесла:
— Вы поймали предателей?
Черствость Насти придавала этому месту и встрече гнетущую атмосферу.
— Спутники ничего не показали, — Козырев говорил размеренно. — Аванпост на границе Топи держит с нами связь.
— Они что, спрятались где-то по пути? — вопрос Томаса слетел мгновенно.
— Бэккер прилетел сюда несколько дней назад, — Настя отвечала на тайну, словно знала правду лучше других, — у него был список кандидатов в команду на Целестин для раскопок. Среди них был Юст — умелый хакер, который помогал ему с самого начала. Нам надо не в компьютер смотреть, а лететь
