Ученье - свет, а неученье - тьма - Павел Вяч
— Нет, — мрачно отозвался я, чувствуя, как одно упоминание об учителе Сиама опускает настроение в ноль. — Ведите к Диане.
Видимо, Рианна что-то такое поняла, поскольку тут же замолчала и повела меня к дочери.
Диана оказалась на втором этаже в просторной комнате, залитой солнечным светом.
Было видно, что девочке больно, да и отраву она переносила в разы хуже, чем её мать, но, тем не менее, на её лице играла улыбка.
— Ди, это дядя Александр. Он… Он пришел нам помочь.
— Здравствуйте, дядя Александр, — девчушка даже голову поднять не могла, но тем не менее приветливо мне улыбнулась. — Вы папин друг, да?
— Сослуживец, — поправил я девочку, чувствуя, как в горле застревает комок. — Скоро все будет хорошо.
— Мама поэтому так кричала? — от наивного взгляда ребенка мне выворачивало всю душу.
— Мама кричала, потому что было больно, — я развел руками. — Но по-другому не получится.
— Я понимаю, — кивнула Диана и снова улыбнулась.
— Чему улыбаешься? — не удержался я от вопроса. — Из того, что я вижу, тебе и так больно. И даже те зелья, которыми поит тебя мама, лишь приглушают её на время.
— Нужно радоваться каждому моменту, — девочка посмотрела на меня, как на несмышленыша. — Ценить каждый миг жизни. Так папа говорит. Человек предназначен для счастья. Поэтому во всем нужно искать положительные стороны.
— И какие же положительные стороны в твоей болезни? — не выдержал я. — Постоянная боль и слабость?
— Боюсь, вы не поймёте, дядя Александр.
Диана посмотрел на меня своими ясными глазами и снова улыбнулась.
— А ты попробуй, — не знаю почему, но меня настолько задели слова этой маленькой девочки, что я забыл и про Рианну, и про Самди, и даже про грядущее Вторжение.
Казалось, что сейчас эта маленькая девочка скажет что-то важное. Что-то такое, до чего не смогли додуматься взрослые дяди и тёти, но смог понять ребёнок.
— Да, мне больно, но теперь мы каждый день играем с мамой в разные интересные игры. Да, я чувствую слабость, но от этого мой дух становится крепче. Да, я сижу в комнате, но от нечего делать я уже научилась читать и освоила нулевой круг стихийных плетений.
Я с удивлением посмотрел на Рианну, и та с гордой улыбкой кивнула.
— А ещё мама научилась варить зелья, и в прошлом месяце вылечила соседского мальчика от бешенства. С нами раньше мало кто общался, но теперь соседи приходят почти каждый день.
Видимо, раньше Корзин и его жена вели себя достаточно высокомерно — ещё бы, два мага! Но случившееся несчастье заставило Рианну изменить свое поведение.
— У мамы стало больше подруг, а у меня друзей. Да и потом, у меня, в отличие от плотника Барцава, есть обе ноги. И я, когда вырасту, стану целителем и буду помогать больным и раненым. Как вы.
— Я больше не целитель, — машинально отозвался я.
— Мама говорит, — Диана с любовью посмотрела на Рианну, — неважно, кто ты снаружи, важно, кто ты внутри.
— Это точно…
Я стоял и не мог поверить, что в этом маленьком ребенке скрыто так много мудрости.
И ведь действительно, чего я расклеился! Подумаешь, проблемы! Наоборот, хорошо! Ведь если есть проблемы, значит, ты живой.
Да и в остальном малышка Ди права.
Какой смысл предаваться самобичеванию, если можно или исправить ситуацию, или сделать что-то полезное?
— Тебе говорили, что ты очень умная? — я невольно усмехнулся.
— Говорили, — серьёзно заявила малышка. — Но этого, чтобы стать целителем, недостаточно. Нужно много учиться и тренироваться.
— Из тебя получится самый лучший целитель в мире, — уверенно заявил я. — А теперь, что насчет небольшой… операции?
— Я готова, — бесстрашно заявила девочка. — Простите, если буду кричать.
— Это ты прости, — я в бессильной злости сжал кулаки. — Рианна…
— Да-да, — тут же отозвалась женщина и, повинуясь моему кивку, присела к своей дочке.
Я же, не в силах больше оттягивать этот момент, потянулся намерением в ауру Дианы.
У девочки клякса оказалась чуть меньших размеров, но плотнее — видимо, не все эксперименты Рианны шли дочери на пользу.
Повторив процесс уничтожения заразы, я кольнул девчушку в бок, вытягивая из её тела оставшийся от кляксы прах.
Не удержавшись, я прогнал энергию по её внутренним каналам — за все время болезни энергокаркас девочки можно сказать «забился». Пробки, закупоривающие каналы, энергетические тромбы, искореженные меридианы…
То, что девочка до сих пор оставалась живой — было каким-то чудом.
— Все, — выдохнул я, — готово.
По сути, за выполненное задание Сеть должна была дать мне какой-нибудь бонус, но слова маленькой Дианы оказались лучше любой награды.
— Спасибо, — Рианна подняла на меня полные слёз глаза. — Даже не знаю, как вас благодарить.
— Пойдёмте, — я посмотрел на забывшуюся Диану, — девочке требуется хороший сон.
Женщина молча поднялась и, бросив на свою дочь полный любви взгляд, повела меня в гостиную пить чай.
Я поначалу было отказывался, но поняв, что для Рианны это один из немногих способов выразить благодарность, молча кивнул.
— Знаете, — заварив и разлив нам чай, Рианна присела за стол и задумчиво уставилась в свою кружку. — Даже не знаю, что теперь делать. Ведь последние два года я только и делала, что жила в ожидании приближающегося конца.
— Да уж, — я покачал головой, пытаясь представить, каково это — жить от антидота до антидота. — Непросто вам пришлось.
— И Корзину, — Рианна вздохнула. — Он все винил себя в том, что не может решить этот вопрос раз и навсегда.
— Не ваша вина, — я покачал головой.
— Может и не наша, — не стала спорить Рианна, — но чья?
— Я бы мог вам сказать, — поморщился я, — но что-то мне подсказывает, что попробуете отомстить за мужа. А я не для того спасал вашу дочь, чтобы она стала сиротой.
— Не держите меня за дурочку, — отмахнулась Рианна. — Я знаю, что здесь замешан клан Ков’Альдо.
— Ну тогда вы лучше меня знаете, что с ними пока лучше не связываться.
— Пока? — тут же прищурилась Рианна.
— Контрразведка и налоговая внимательно следят за этой
