Гарднер Фокс - Тень демона
Нилл свирепо огляделся и поднял меч, готовый убить любого, виновного в смерти Луизы. Но врага здесь не было. Комната показалась ему похожей на склеп, и только его дыхание нарушало эту тишину.
Нилл вновь посмотрел на Луизу, прекрасную даже в смерти. Ее губы утратили свой алый цвет, и щеки лишились румянца, однако следы красоты словно медлили покинуть это лицо, при виде которого что-то обрывалось и рушилось внутри Нилла. Они сняли с Луизы ее рваную кожаную тунику. Ее тело было нагим. Она уходила из этого мира такой, какой пришла в него.
— Он заплатит за ее жизнь, — прошептал он. — Любым способом я заставлю его заплатить.
Нилл коснулся руки Луизы и, ощутив безжизненный холод тела, пошел, минуя алтарь, к полуоткрытой двери, ведущей в следующий туннель. Узкий проход освещался факелами, расположенными на одинаковом расстоянии друг от друга. Наемнику показалось, что коридор пуст. Или только показалось?
Пока он шел, глаза его, привыкшие блуждать в темноте, вдруг стали различать какую-то тень, которая крадучись шла за ним. Иногда она вырывалась вперед и тогда начинала изгибаться и пританцовывать, словно призывая наемника идти за собой. Нилл сдавленно рычал, но продолжал идти вслед за тенью, ведомый одним желанием — убить Майлока. Ничто меньшее не могло насытить его жажды мщения, жажды, переполнявшей его сердце.
Нилл подошел к витой лестнице и остановился. Тень, которая была уже наверху, подняла руку, будто приглашая его идти дальше. С глухим ворчанием Нилл взбежал по ступеням, держа наготове Кровопийцу и ворвался в огромную залу.
Воин невольно замер на месте при виде больших светящихся шаров и кроваво-красной пылающей пентаграммы, внутри которой стоял высокий мужчина, облаченный в пурпурные одеяния с вышитыми на них золотыми символами дьявольского мира. Суровый и беспощадный, стоял некромант. Его лицо было бледным, голый череп скрывался под низко надвинутым капюшоном. На тонких хищных губах блуждала мрачная улыбка.
— Добро пожаловать, Нилл Дальних Странников. Я ждал тебя с тех пор, как ты вошел в городские ворота. Уже два дня тому назад.
— Ты убил Луизу. И ты умрешь за это!
— Я, Дальний Странник? Смотри!
Из висящих шаров стремительно вышли огромные воины в кованых кольчугах, вооруженные мечами и булавами, топорами и молотами. Они мгновенно обрушились на Нилла. Их оружие стало красным при свете горящих шаров. Нилл взревел и бросился им навстречу.
Началось то, для чего он был рожден: сражаться, убивать, орудовать мечом, словно это — коса самой Смерти. Возможно, Нилл был как-то связан с этой старухой. Ибо там свирепствовала Смерть, где рубил и полосовал его меч. С диким ревом и хохотом он отражал удары и протыкал своим клинком шеи.
Нилл был в центре кольца атакующих. Вихревой и стремительный, он уходил от ударов булав и топоров, давая полную волю Кровопийце на уготованном ему пиршестве плоти. Нилл сражался не как обыкновенный человек, который осторожно и осмотрительно парирует удары и только затем отвечает на них.
Нет! Мало того! Когда сражался Нилл, он стремился только убивать. С широко раскрытыми глазами, только опустив свой клинок, он тотчас же поднимал его, чтобы ударить снова.
Его прыжки были прыжками пантеры. Его рев — львиным рыком. Противники отступали перед бешеной атакой его клинка. Они умирали, встретившись с ним, либо отступали прочь. Иногда меч или топор задевали Нилла, но чаще он избегал их ударов.
Краем глаза Нилл видел Майлока, который беспокойно ходил возле пентаграммы, криками подбадривая свою стражу. Колдуна обуял страх. Он никогда не видел воина, сражавшегося как Нилл — с безрассудным равнодушием к опасности, заботясь лишь о том, чтобы убивать каждого, до кого дотягивается его клинок.
Новые воины устремились на помощь к первым из дальних светящихся шаров. Они окружили Нилла, подставляя свои тела под его клинок, подбираясь к нему все ближе и ближе. Скользящий удар топора пришелся наемнику по голове. Булава, тяжело обрушилась на плечо, на миг выбила клинок.
Кольцо нападающих вокруг Нилла сомкнулось. Не имея больше возможности действовать мечом, он оставил Кровопийцу и выхватил орравианский кинжал. Он вонзал его в грудь, шею или живот противника, а другой рукой хватал за горло и душил его.
Но даже его огромные мускулы устали после трех с лишним часов битвы. Повсюду лежали мертвые. Военные сандалии Нилла скользили в лужах крови. Еще раз булава тяжело ударила его по руке, снова плоскость клинка опустилась на его череп. Нилл рухнул на колени. Кто-то за его спиной размахнулся боевым молотом и поверг его на землю.
Нилл лежал почти без сознания. Его держали обессилившие окровавленные люди. Они тяжело дышали и всхлипывали от усталости. Словно сквозь сон Нилл увидел Майлока, который подошел и склонился над ним.
— Ни один воин не сражается как ты, Дальний Странник, — ликующе произнес колдун. — Из твоей крови выйдет замечательный элексир. Отнесите его в подземелье, — обратился он к слугам. — И прикуйте там до поры до времени.
Стражники с трудом подняли еще сопротивлявшегося Нилла и потащили прочь из комнаты заклинаний. Они спустились вниз по стертым ступеням в глубокие ямы под дворцом, где смрад от разлагающейся плоти соперничал по силе со стонами заключенных там мужчин и женщин, корчившихся в муках от гниющих ран.
Слуги приковали Нилла толстыми цепями, вбитыми в каменную стену, распяв его так, что руки, казалось, вырывались из подмышечных впадин. Его ноги едва касались земли, что причиняло ему невыносимые страдания. Полюбовавшись своей работой, стражники принялись издеваться над Ниллом.
— Колдун заплатит тебе за наши раны, — с усмешкой произнес один из них. По его рассеченному лицу текла кровь.
— Однажды, — добавил другой, — он зажарил живьем человека. Он две недели время от времени подпаливал его.
— А с тех, кто особенно непочтителен к нему, он по месяцам сдирает кожу.
Они жестоко избили Нилла, однако тот держался стоически, свирепо глядя на них широко раскрытыми глазами. Стражник, который нес его кинжал и Кровопийцу, с притворным смехом вложил их в ножны.
— Я оставляю их здесь с тобой, но там, где ты не сможешь их достать. Это усилит твои мучения: находиться так близко к оружию и не смочь им воспользоваться.
Наконец они ушли, оставив его одного в сырой темноте, где только далекие факелы давали немного света. Нилл опустил голову и только сейчас почувствовал боль от нанесенных ему ран. К тому же его начинала мучить жажда, иссушившая горло и язык.
Нилл изо всех сил рванулся из цепей, но они оказались прочно прибитыми к стене. Тогда он попытался встать на ноги, но ему мешали кандалы, которые врезались в его мощные запястья. Вскоре наемник затих и уставился в темноту, бормоча проклятия.
